Книга История уголовного розыска. 1918–1999 - Сергей Холодов

Известно немало случаев, когда панике поддались высокопоставленные работники партийных органов и руководители столичных предприятий. Например, руководство столичного завода электротермического оборудования на Таганке сбежало из города, бросив своих рабочих на произвол судьбы и даже не выдав им заработной платы. Дело дошло до стихийного митинга и перекрытия автомобильных дорог, ведущих на восток. Разъяренные работяги, выстроившись плотными кордонами, останавливали все автомобили, пытавшиеся выехать из города. Пассажиров вытряхивали из салонов, а кое‑кому и крепко били физиономии.

Всеобщая паника, охватившая город, подогревалась мнением о том, что Москву покинул Сталин. И действительно, кто‑то видел, как три правительственных автомобиля выруливали на шоссе, ведущее из города на восток. Впоследствии выяснилось, что в этих машинах из Кремля вывозили библиотеку вождя. Сам Сталин оставался в городе даже в эти критические для столицы дни. Но об этом станет известно позднее. А тогда большинство москвичей полагало, что высшее руководство страны сбежало из города, а значит, Москву действительно собираются сдать. И тысячи людей, в ужасе похватав все, что можно было унести, потянулись на восток.

В эти суровые октябрьские дни оживились уголовники всех мастей. По городу прокатилась волна грабежей и разбойных нападений. Мародеры сновали по пустым квартирам, забирались в никем не охраняемые предприятия и учреждения, тащили все, что представляло хоть какую‑то ценность. Заметно активизировались и карточные шулера. Как ни странно, но именно в октябрьские дни 1941 года у москвичей вдруг проснулся интерес к азартным играм. В центре города, на стихийных рынках и барахолках, средь бела дня карточные шулера устраивали целые представления, жертвами которых стали сотни доверчивых москвичей.

Но даже в этих экстраординарных условиях московская милиция работала четко и слаженно. Возникавшие в разных районах города конфликты умело гасились, застигнутых на месте преступления мародеров и грабителей расстреливали тут же, без суда и следствия. Столь суровые меры не прошли бесследно: в целом, несмотря на крайне напряженную обстановку на фронте и в самой столице, московской милиции удалось довольно быстро взять ситуацию под контроль. Буквально в течение недели порядок в городе был восстановлен. А 25 октября при Московском городском комитете ВКП(б) была создана специальная комиссия по выявлению коммунистов, поддавшихся панике. В те дни немало партийных и советских функционеров лишились партбилетов и своих должностей.

Более того, Московский уголовный розыск даже в обстановке всеобщего хаоса и неразберихи умудрялся расследовать серьезные преступления. Например, буквально в считанные дни сыщики МУРа распутали дело о хищении крупной суммы казенных денег и вернули государству почти миллион рублей.

Самое пикантное в этой истории заключается в том, что деньги украли у… НКВД СССР. События разворачивались следующим образом.

16 октября 1941 года, когда ситуация на фронте стала критической, руководство НКВД СССР приняло решение эвакуировать из города секретную документацию. Архив был погружен на Лубянке в несколько автомашин. Вместе с секретными документами в одной из машин перевозилась и крупная сумма наличных денег — миллион рублей. Маршрут был таков: через столичный район Измайлово, где в то время располагались запасной командный пункт Ставки Верховного Главнокомандования и отдельный лагерный пункт, далее на восток — в район подмосковного Ногинска.

Ехать пришлось по забитым беженцами улицам. Как раз в этот день началась массовая эвакуация из города. Средняя скорость передвижения — не более пяти километров в час. Машины НКВД буквально продирались сквозь людской поток.

К вечеру все автомобили благополучно добрались до Ногинска, кроме одной — где находились наличные деньги и часть секретного архива.

Первая версия — машину угнали те, кто сопровождал секретный груз, то есть стрелки НКВД Иван Фомичев и Александр Мосенков. Сделать это в обстановке всеобщего хаоса действительно не представляло большого труда. Да и соблазн был велик: миллион наличных денег.

Исчезновение крупной суммы денег и секретной документации — это ЧП даже для военной поры. Неудивительно, что на поиски пропавшей машины были брошены все имевшиеся силы московской милиции. Найти автомобиль, а главное груз, нужно было во что бы то ни стало, причем очень быстро. В противном случае о ЧП с машиной придется докладывать наркому внутренних дел, а реакцию Берии предугадать было несложно.

Машину действительно обнаружили довольно быстро: в Перово на пустыре неподалеку от завода «Компрессор», где в годы войны выпускали «Катюши». Рядом с машиной — два трупа. Оба убиты выстрелами из пистолета. Один из убитых был опознан как стрелок НКВД Александр Мосенков. Личность второго погибшего сразу установить не удалось. Груз из автомашины исчез.

Появилась версия: на машину во время следования было совершено бандитское нападение. Мосенков, спасая машину и груз, погиб в перестрелке. Бандиты тоже потеряли одного из своих. Непонятно было только, куда подевался второй охранник — Фомичев.

А может, на машину НКВД напали не уголовники, а немецкие диверсанты? И целью нападения были не столько деньги, сколько секретные документы НКВД? Осенью 1941‑го немецкая разведка действительно пыталась провести серию террористических актов в Москве. В город забрасывались группы диверсантов, им помогала местная завербованная еще до войны агентура. Впрочем, сколько‑нибудь серьезных терактов фрицам устроить так и не удалось: даже осенью 1941 года советская контрразведка работала неплохо. На поиск вражеских диверсантов и шпионов были ориентированы и органы милиции.

Вот и в деле о похищенном архиве НКВД версию о диверсантах отбросили довольно быстро. И причиной тому стала жуткая находка в Москве‑реке возле дома № 1 на Овчинниковской набережной. В мешке, который плавал у берега, местный житель обнаружил тело подростка. Эксперты быстро установили: смерть неизвестного наступила от удушения. На шее парня был обнаружен обрывок пеньковой веревки, а в кармане рубашки — обрывки каких‑то бумаг. Внимательное их изучение показало, что это — документы НКВД с характерными печатями и подписью начальника Московского управления НКВД СССР Михаила Журавлева. Так в деле о таинственном исчезновении спецгруза появился новый след.

Личность погибшего парня была быстро установлена: Сергей Лютиков, 15 лет. Закончил 9‑й класс московской школы № 47. Жил неподалеку от Овчинниковской набережной. К нему домой отправился лично руководитель оперативной группы капитан милиции Игорь Васильев. В квартире в тот момент находились мать погибшего школьника и его сестра — дивной красоты девушка. А во время обыска сыщики нашли еще несколько клочков бумаги, исследование которых не оставило сомнений: это остатки секретных документов, которые пропали 16 октября из автомашины НКВД.

Теперь осталось выяснить, какое отношение к исчезновению секретного архива имеет семья Лютиковых. Неужели погибший парень как‑то связан с немецкой разведкой? Такие случаи в годы войны на самом деле имели место. Немцы пытались активно вербовать советских школьников, чтобы использовать их в диверсионных и разведывательных целях. Ведь мальчики и девочки всегда вызывают меньше подозрений, они могут беспрепятственно пройти туда, где появление взрослого вызовет настороженность. На это немцы и делали ставку. Правда, ни одной спецоперации с участием детей Абвер так и не провел: все мальчишки, как только их отправляли на задание, тут же шли сдаваться к нашим. Предателей среди школьников не было. А вот героев — немало.