Книга Оковы счастья - Сандра Мартон

– Не знаю, зачем ты так изощрялся. Хотя, безусловно, Марте больше пришлась по вкусу твоя история, чем моя.

– И, похоже, не только ей. – Губы Рэйфа искривила улыбка. – Мы получили поздравления и пожелания от твоих сводных братьев и от Николаса с Амандой. Ты знаешь, что вчера они улетели в Париж?

– Да, знаю. Аманда была у меня… Поздравления? – Карин потрясла головой. – С чем? Неужели моя мать всем рассказала твою безумную историю? Не могу поверить, что кто-то еще мог на нее клюнуть.

– Тем не менее, это так. – Улыбка Рэйфа была ленивой и интимной, как и его прикосновение, когда он сжал ее плечи. – По-видимому, ты происходишь из семьи романтиков, и они предпочитают думать, что ты выходишь замуж по любви, а не по необходимости. – Увидев шок в ее глазах, Рэйф улыбнулся еще шире. – Да. Я сказал Марте, что ты выходишь за меня замуж.

Его слова повергли Карин в шок. Замуж? За Рафаэля Альвареса? Она знала, что на самом деле он не имел этого в виду, придумав историю, чтобы как-то смягчить ситуацию. Но даже мысль о том, что она может быть женой Рэйфа…

– Ты не должен был говорить это. – Карин облизнула губы. – Этим ты только осложнил ситуацию.

– Не согласен.

– Она теперь изведет меня вопросом, когда же мы поженимся.

– Не изведет, – уверенно сказал Рэйф.

Медленно и осторожно он расстегнул две верхние пуговицы ее платья. Его руки скользнули внутрь и легли на обнаженные плечи. У Карин перехватило дыхание, а сердце, казалось, грохотало, как африканский барабан.

– Ты не знаешь мою мать. Она будет спрашивать, спрашивать и спрашивать…

– Не будет, потому что я уже ответил на этот вопрос. Мы поженимся сегодня.

Карин почувствовала, как кровь отлила от ее головы. Она покачнулась, но сильные руки Рэйфа удержали ее.

– Если ты думаешь, что это смешно, ты ошибаешься. Как ты смел солгать моей матери в таком серьезном вопросе? Когда она узнает правду…

– Это и есть правда. Ты выходишь за меня замуж.

– Это действительно не смешно, это просто безумие какое-то. – Она вырвалась из его рук, отступила на шаг и дрожащими пальцами застегнула пуговицы.

– Я уже сделал все необходимые приготовления.

– Ты уже сделал все… – Карин засмеялась. – Вы точно спятили! – Она пошарила за спиной и схватила свитер с кровати. – Похоже, тебе следует остаться в этом заведении. Психиатрическое отделение – на верхнем этаже…

Рэйф схватил ее за руку, когда она попыталась обойти его.

– Ты думаешь, я шучу, Карин? – его губы сжались в тонкую полоску, в глазах полыхала ярость. – Отнюдь.

Она выдернула свой локоть из капкана его руки.

– Но требуется мое согласие. Ты не можешь жениться на женщине, которая отказывается выходить за тебя замуж. Во всяком случае, таков закон в Соединенных Штатах. У нас женщина не является собственностью мужчины. Моей матери стоило бы сказать тебе об этом.

– Твоя мать, – холодно сказал Рэйф, – считает, что это замечательно. Она и мысли не допускает, что эта новость может не обрадовать тебя. – Он сверкнул белозубой улыбкой. – Уверен, ты не разочаруешь ее.

– Ну уж нет, я скажу ей всю правду…

– У меня есть все документы для того, чтобы забрать мою дочь домой, в Бразилию.

Карин, взявшаяся уже за ручку двери, застыла, потом резко повернулась и посмотрела на Рэйфа.

– Я тебе не верю. Для получения таких документов требуется много времени – месяцы, иногда годы…

Рэйф молча протянул ей пачку бумаг.

– Можешь взглянуть. Здесь ее паспорт и постановление об опеке. И, пожалуйста, не трать напрасно время, рассказывая мне, что можно и что нельзя делать в США. – Он поймал ее взгляд и в течение нескольких секунд удерживал его. – У меня есть друзья. Могущественные друзья. И прежде чем ты раздобудешь необходимые документы, чтобы помешать мне, мой ребенок и я будем уже на бразильской земле.

– Ребенок мой, – произнесла Карин дрожащим голосом.

– Наш ребенок, если уж на то пошло.

Одно долгое мгновение Карин пристально смотрела Рэйфу в глаза, проклиная его, проклиная себя, проклиная ту ночь, когда необузданная страсть бросила ее в его объятия. Вот теперь она в его власти.

– Ты не имеешь права поступать так со мной, – прошептала она.

– Я имею право видеть, что моя дочь воспитывается должным образом.

– Ты хотел, чтобы она носила твое имя, я его дала ей.

– Но это не делает ее моей дочерью в настоящем смысле этого слова.

Карин истерично засмеялась.

– Мой Бог, ты только послушай себя! Это же шантаж чистейшей воды.

Рэйф выразительно посмотрел на свои часы.

– Прими решение, пожалуйста. Официальное лицо, которое поженит нас, уже ждет в отеле.

– Рэйф. – Карин почувствовала, что дрожит. Наверное, ее кровь превратилась в лед. – Рэйф, послушай меня. Ты хочешь встречаться с моей дочерью? Пожалуйста. У тебя будет право посещения. Ты сможешь видеть моего ребенка…

– Нашего ребенка. Неужели тебе так трудно это произнести?

– Нашего ребенка, – послушно повторила она, сглотнув. – Твоего и моего. Мы что-нибудь придумаем, выработаем план…

– Время идет, Карин. – Рэйф говорил резко, его лицо казалось высеченным из камня. – Я велел пилоту приготовить мой самолет к полудню.

– Твой самолет?

– Перелет предстоит долгий, но я заранее поговорил с твоим доктором и выполнил все его рекомендации относительно твоего комфорта.

– Моего чего?! – Карин подошла к кровати и буквально упала на нее. – Рэйф, дай мне хотя бы немного времени, чтобы подумать. Хотя бы до завтра…

Карин подняла к нему лицо, и Рэйф поразился, каким бледным оно было. Какими бездонными колодцами были ее измученные глаза. На него нахлынули воспоминания, непрошенные и нежеланные, каким было это лицо, обращенное к нему в ту ночь, какой страстью горели ее глаза…

Но тут же на смену этим воспоминаниям пришла мысль о том, что она использовала его, а затем отвергла, хотела скрыть от него его ребенка, и его сердце снова окаменело.

Его дочь – единственное, что имеет значение.

– Мы теряем время, – без всякого выражения произнес он. – Если ты едешь со мной, следует сообщить эту радостную весть твоей матери.

– Но мой дом здесь. Здесь вся моя жизнь.

– А теперь ты будешь жить со мной, в моей стране. – Он усмехнулся, как показалось Карин, несколько зловеще. – Ты будешь матерью Эми и моей женой. Послушной, почтительной женой, которая делит со мной постель и даже не смотрит на других мужчин.