Книга Черный виноград - Сандра Мартон

— Я отнесу чемодан в спальню…

— Держись подальше от моей спальни, О'Коннелл!

Кир бросил чемодан на пол и гордо прошествовал к выходу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кир стоял в кабинете около окна с чашкой горячего кофе в руках и смотрел на простирающуюся перед ним землю. Свою землю.

После трех изнуряющих месяцев работы без отдыха он наконец почувствовал, что «Оленья тропа» принадлежит ему. Иметь фамильный герб — прекрасно, но пропитать землю своим потом — гораздо важнее.

Кир сделал маленький глоток кофе.

«Оленья тропа» стала частью его самого.

Кир печально улыбнулся. Если бы его руки не кровоточили, он бы работал еще упорнее. Рабочие собирали урожай, срезая тяжелые гроздья. Ручной труд высоко ценится. Конечно, машины гораздо быстрее, но они могут повредить нежные ягоды.

Виноторговец, молчаливый калифорниец, выразил недоумение, когда увидел Кира в джинсах, свитере и рабочих ботинках в первый день сбора урожая.

— У нас много рабочих, мистер О'Коннелл, — вежливо сказал он.

— Кир, — ответил молодой человек. — Теперь есть еще один.

Он работал бок о бок со своей командой с утра до позднего вечера: собирал виноград, ставил тяжелые корзины в грузовики, управлял прессом. За неделю трудовой практики он узнал о винограде больше, чем за шесть месяцев корпения над книгами, и понял, что сдал экзамен, когда виноторговец предложил обучить его прививанию лозы.

Теперь он действительно чувствовал, что земля принадлежит ему… или, возможно, он ей.

Он был счастлив, счастливее, чем когда-либо, и работал упорнее, чем мог себе представить.

Он проводил ночи напролет за столом в кабинете, разрабатывая детальный план расширения рынка продаж «Оленьей тропы» и читая книги по виноградарству.

— Виноделие и выращивание винограда для вас, несведущих поклонников пива, непостижимо, — сказал он Каллену за обедом в Манхэттене.

— Да-а, — протянул брат, — та бутылочка красного, которую ты прислал мне…

— «Мерло».

— Бутылочка красного, — проурчал Каллен, — была неплоха, неплоха.

Они усмехнулись, поговорили немного о делах, и тут Каллен упомянул о своем друге, работающем в «Таймс».

— Они пишут о людях, которые изменили свою судьбу. — Каллен поднес бокал ко рту. — Тебе бы не хотелось пообщаться с ним?

— Ну… не знаю. Я еще новичок в этом бизнесе, дилетант.

— Кир, ты псих? — Каллен отодвинул тарелку в сторону. — У «Таймс» читателей больше, чем в Китае жителей.

— Да, и все же…

— Что? Тебе не нужна бесплатная реклама «Оленьей тропы»… и как его, название, ресторана?

— «Черный виноград».

— Кстати, ты нашел менеджера?

— Да.

— И как парень работает?

Кир подумал, не сказать ли брату, что менеджер вовсе не парень, а женщина, да еще та, которую тот видел, правда мельком, в лифте в Лас-Вегасе…

— Прекрасно, — сообщил он, — просто прекрасно. Итак, расскажи подробнее о твоем друге.

Результатом их беседы стал приезд журналиста в «Оленью тропу». Они с Киром поговорили, фотограф сделал десятка два снимков, и в следующие выходные статья появилась в «Таймс».

Пара абзацев о винодельческом заводе и краткое упоминание ресторана. Кир пытался заинтересовать журналиста «Черным виноградом», привлечь его внимание к менеджеру, но безрезультатно. Того увлек лишь завод. По стобалльной шкале Кир получил сто восемьдесят — так охарактеризовали его работу.

Рядом со статьей помещался снимок: Кир на холме над виноградниками.

Заголовок гласил: «Королевство Кира О'Коннелла».

Это место принадлежало только ему, и никому больше. Винодельческий завод, дом, ресторан. Что бы здесь ни произошло, хорошее или плохое, будет результатом его упорного труда. Если быть точным, он приложил свою руку ко всему, за исключением ресторана, в котором царствовала Касси.

На следующий день после ее появления Кир представил ее угрюмому шеф-повару и персоналу. Касси сказала всем: «Привет». Шеф-повар проворчал что-то нечленораздельное, работники кухни пожали плечами, водители и официанты бросили на нового менеджера безразличные взгляды.

— Послушайте, — резко заговорил Кир. — Я ожидаю…

— Благодарю, мистер О'Коннелл, — улыбнулась Касси, — но я уверена, что с персоналом мы поладим.

Затем она взяла его под руку, потеснила к двери и мягко вытолкнула.

Позже, когда они остались наедине, она сказала ему, что если когда-нибудь ей понадобится помощь, то она обязательно даст знать.

— Я свистну, — заявила она без намека на улыбку. — А пока я предпочитаю налаживать отношения с людьми своим способом.

— Другими словами, — уточнил Кир, — спасибо и убирайтесь ко всем чертям.

— Ты быстро учишься, О'Коннелл.

Следует признать, работу свою Касси выполняет превосходно. Шеф-повар перестал размахивать своим огромным ножом, еда подавалась вовремя, пустые тарелки быстро уносили прочь, а стоянка была забита машинами посетителей…

Все его попытки завязать беседу заканчивались провалом. Он говорил, Касси слушала и скупо отвечала либо «да», либо «нет».

Что они могут сказать друг другу? Ее жизнь его не касается.

Кир нахмурился.

Да что с ним такое? Касси Берк его сотрудница. С работой она справляется превосходно. Все.

— О'Коннелл?

Касси застыла в дверях, и Кир осознал, что существуют сотни вещей, о которых он хотел бы расспросить ее, и ни одна не касается бизнеса.

«Дьявол, до чего же она красива, даже в столь ранний час. Как бы она выглядела в постели после ночи любви?»

— Касси. — Он кашлянул. — Входи.

— Если это неподходящее время…

— Нет, все в порядке.

— Ты уверен?

О господи. Какая вежливая девушка. Что происходит?

— Право, время удачное. Я просто… гм… думал о тебе. То есть о ресторане. Пожалуйста, входи, садись.

Он вежливо улыбался, прокручивая в голове ситуацию. Единственная причина, по которой они могли встретиться, — ее увольнение.

Два месяца назад Кир воспринял бы сообщение о ее отставке с радостью. Но не теперь.

Она сотворила с «Черным виноградом» настоящее чудо — ресторан отлично работал. И еще ему нравилось видеть ее, ощущать цветочный аромат духов, слышать шум воды, льющейся в ванной, и знать, что под струями воды стоит обнаженная Касси…

«Остановись», — мысленно приказал себе Кир, кашлянул и изобразил на лице то, что казалось ему ободряющей улыбкой.