Книга Рубинова корона - Валентина Гордова

Дальше последовал резкий разворот, а после ректор, не попытавшись приблизиться к Яре, вымораживающе-ледяным тоном бросил:

— За убийство адепта вы вылетите из Академии, Яромира.

Яра едва ли услышала его. Она продолжала стоять всё на том же месте, только больше не сжимала кулаки, и теперь было отчётливо видно алые полумесяцы, отпечатавшиеся от её ногтей. И злости и ненависти больше не было на лице — лишь странный задумчивый интерес. Она даже чуть-чуть склонила голову к плечу, не отрывая взгляда от Вильмара.

Бедный парень уже даже не сидел, он валялся на земле, бледно посиневший, сжимал руками собственное горло, широко открывал рот в попытках сделать вдох и явственно терял жизненные силы.

Не знаю, откуда вдруг это выражение появилось в моём сознании.

Зато я знала, что он умирает.

Не просто знала, я отчётливо видела это. Видела золотые нити, стремительно чернеющие, сжимающиеся, скручивающиеся, как гиблые побеги…

Я видела, что Яра убивает его.

Что-то тёмное, опасное, притаившееся внутри неё отреагировало на вспышку ярости, подняло голову и открыло непроглядно чёрные глаза, кажется, впервые за всю свою жизнь… и его убийственный взор был направлен на Вильмара.

На беззащитного перед таким воздействием парня. На того, кто просто хотел произвести впечатление и привлечь внимание понравившейся девушки.

На того, кто точно не заслуживал смерти.

Я знала это, видела это, чувствовала и верила в это всей душой.

Он не должен умереть. Не сейчас, не здесь и точно не так.

— Яра, — позвала я и не услышала собственный голос.

А если подруга и отреагировала, то этого я тоже не заметила, потому что не могла оторвать взгляда от Вила. Точнее, от тех золотых нитей внутри него, которые уже почти полностью засохли…

И вдруг — волна тепла. Такого, какое бывает от горячего чая, от жара домашнего камина, от связанного мамой тёплого пледа. Это тепло было очень светлым, очень приятным, таким, что хотелось улыбаться и делиться им со всеми вокруг.

И что-то внутри меня откликнулось на это желание.

С пульсацией моего бьющегося удивительно ровно сердца волны этого тепла потекли по кругу от меня, всё увеличивая и увеличивая радиус…

Поднявшаяся на ноги и оказавшаяся ко мне ближе всех Лили громко задохнулась воздухом и едва снова не упала, но устояла, во все глаза глядя на меня.

Лорд Араэдер никаких звуков не издавал и падать не собирался, но даже он вдруг дёрнулся и посмотрел на меня совершенно иначе — пристально, с опаской, настойчиво пытаясь что-то понять… что-то важное, судя по его встревоженному выражению лица.

Яра лишь пошатнулась, едва волны коснулись и её, а потом не удержалась и упала на землю. Это было бы болезненное падение, но в нескольких сантиметрах от каменной плитки она вдруг зависла прямо в воздухе, оставшись целой… и бессознательной.

Но все они мало интересовали меня в этот момент. Я отметила каждого из них лишь краем сознания, пристально следя за нитями внутри Вильмара.

Нитями, к которым я прикоснулась так отчётливо, что закололо кончики пальцев.

И они, не имея возможности сопротивляться, подчинились.

Пожравшая их чернота пошла трещинами! Золотое сияние, вдруг став ярче и интенсивнее, почувствовало жизнь и рвануло в разные стороны, возвращая себе все территории, не выстоявшие в борьбе с Ярой.

Очень громким был резкий вдох Вильмара, но я едва ли услышала его из-за шума в ушах. Кайл, сидящий рядом с другом, припав одним коленом к земле, обеспокоенно что-то спросил и помог магу сесть, тот что-то ответил, глянул на ректора, на лежащую уже на земле без сознания Яру, на меня…

Я стояла по той лишь причине, что ещё не закончила. Точно знала, что упаду, едва разошедшееся волнами тепло исчезнет. Но оно держалось ещё несколько долгих секунд, которые понадобились на то, чтобы окончательно вернуть сияние золотым нитям.

Земля из-под ног ушла вдруг как-то слишком стремительно. Я думала, у меня будет ещё хотя бы пара мгновений, но нет…

Однако болезненного падения не последовало, вместо этого меня ловко подхватили на руки и мрачно обрадовали:

— Поймал.

— Вот и подержите, — взмолилась я, цепляясь в плечи ректора и чувствуя острую необходимость дышать.

Просто дышать. Это же так легко — вдох-выдох. Но почему тогда на такие привычные действия всё в груди отзывается болезненным жжением и головокружением, и болезненной резью в глазах, и жуткой усталостью, и дрожью в напряжённых мышцах?

— Всё в порядке. — Голос куда-то меня понёсшего лорда прозвучал глухо и словно далеко. — Первая вспышка магии обычно забирает много сил. Всё хорошо. Александра, вы слышите меня?

Хотелось ответить, но через мгновение я не слышала уже ничего, провалившись во тьму.

Глава восьмая

Меня разбудило чьё-то грозное шипение:

— Заткнись, ты, вонючий слизень!

Шипела точно девушка, но голос был мне не знаком.

— Ещё раз так меня назовёшь, я подчиню твою мерзкую нежить и заставлю её сожрать тебя ночью! — Отвечал другой голос, мужской, более громкий.

Парень не шипел, но был на грани ярости, как и девушка.

Осторожно приоткрыв глаза, я обнаружила себя на твёрдой узкой кушетке в небольшой комнатке, в которой все стены и потолок были светло-зелёными, а пол из тёмного дерева выглядел старым и потёртым, словно он тут уже давно и по нему прошлась ни одна пара ног.

Ругались парень и девушка, как и показалось по голосам. Оба одинаково высокие и худые, некроманты, судя по мантиям. А ещё у них у обоих была странно бледная кожа и чёрные волосы с многочисленными белыми прядями.

— Только тронь Йорга, и тогда твоя Иериним высосет твои глаза через задницу! — Звонким голосом пригрозила девушка, на плече которой сидел большой, с мой кулак размером, паук.

А я до смерти боюсь пауков! Тем более таких огромных! Да любые пауки ввергают меня в ужас, но такие большие тем более!

Особенно, когда вдруг поворачивают головы и смотрят на меня маленькими алыми глазками!

С трудом сдержав крик ужаса, я всё же не удержалась и сжалась. Движение не осталось незамеченным, оба ругающихся синхронно повернули головы в мою сторону.

У них оказалось куда больше общего, чем мне вначале показалось. Например, у обоих глаза были светлыми и зелёными, чёткие высокие скулы, тонкие носы и линии подбородка. Изящные такие. И даже форма бровей была идентичной.

— Привет, — прохрипела я, недоумевающе оглядываясь.

Где это я? И где девочки? И… что только что произошло там, у ворот?

— Живая, — проигнорировав моё приветствие, скривилась девушка.