Книга Попытки любви в быту и на природе - Анатолий Тосс

Тут я выдержал небольшую паузу.

— Вот поэтому я в спортивных штанах или в шортах просто не допускал никого к тренировкам. Потому что дисциплина в спорте — немаловажная вещь.

— На Уимблдоне, кстати, точно такие же требования, как у тебя, — поддержал меня Илюха. — Исключительно белые короткие юбочки и никаких шортов. Потому, видать, он из всех теннисных турниров и стал самым авторитетным.

Следующий самый важный после юбочки элемент в теннисе, — продолжил я, — это стойку правильную научиться принимать в ожидании подачи соперника. Так чтобы ножки в коленках согнуты чуть-чуть и в стороны немного разведены, и прогиб в спине, и наклон всего корпуса несколько вниз. Да чтобы желательно задняя, нижняя часть спины, та, что многими называется «попкой», назад отчетливо отходила и выделялась там отдельно, просто жила автономно сама по себе. От остального тела — автономно. Итак, стал я своим курсисткам вырабатывать эту хорошо знакомую нам по повседневной жизни, вполне естественную для любой женщины стойку. А если кому и не по повседневной знакомую, то, во всяком случае, по страницам иллюстрированных журналов.

— Ага, — сказал Инфант, видимо, припоминая что-то.

— Потому что в судьбе любой женщины эта стойка много чего значит, а для женщины-теннисистки ее и переоценить невозможно. И что странно: ведь кажется, не сложно правильную стойку принять, кажется, у всех должно легко получаться? А получается далеко не у всех.

— Да, не у всех, — подтвердил вслед за мной Илюха. — Потому что тут природный талант требуется. А у кого-то его нет. А у кого-то еще не сформировался как следует. — И он тоже качнул обеспокоенно головой.

Хотя бы взять тех же теннисисток, — продолжал развивать я тему. — Мало того что они сами женщины, так еще и профессионалки. А ведь не у каждой абсолютно правильная стойка выходит. Хотя сколько они на корте времени проводят, тренируются? А не выходит… Вы думаете, почему наши теннисные девчонки во всем мире сейчас такие популярные стали. Потому что наша российская теннисная школа наконец-то правильную стойку для женского тенниса разработала. И некоторые, которые особенно способные, ее освоили. И как выяснилось, у тех, у кого она наиболее удачная, им в соревнованиях побеждать совершенно не обязательно. Главное — выйти на корт и правильную стойку перед телевизионной камерой занять.

— Потому женский теннис и опережает по популярности мужской, — подтвердил мою мысль Илюха.

— Вот и я по тому же теннисному пути со своими подопечными и пошел. Так что мы в основном и занимались разучиванием и постановкой этой позы. Сейчас опишу технологию. Из моих курсисток выстраивается очередь. Первая из очереди занимает середину корта и стоит, расслабленно оперевшись на ракетку, не зная, чего с ней делать и откуда чего ожидать. А тут незаметно подбираюсь я и бью ее сзади под коленки, так что она оседает в них немного. При этом я одновременно обхватываю ее рукой за живот и тут же вытягиваю его назад, но так, чтобы грудь, наоборот, двинулась максимально вперед. Вот так к нужной стойке ее и приноравливаю, формирую навык. Который в любом случае ей в жизни еще не раз пригодится.

— Молодец, молодец, — закивали головами мои слушатели. — Нужное, полезное дело затеял.

А потом учу ее в такой позе еще пару раз невысоко подпрыгнуть и, главное, внимательно сконцентрироваться всеми органами чувств. Потому что подача соперника может начаться в любой момент. И надо быть всегда к ней готовой. А как курсистка достаточно сконцентрировалась, меняю ее на другую, даже если следующая уступает в спортивной одаренности предыдущей. Потому что для тенниса, как и для жизни в целом, мы все равны. И все в равной степени должны попробовать.

— Это точно, — добавил Инфант, о чем-то немного вздыхая.

— В общем, — заключил я, — они все очень довольны оказывались, и очередь с каждым занятием все росла и росла. А вместе с ней и слава обо мне. Добрая народная слава.

— И что, никто не обижался? — удивился Илюха. — Ну, что не одна она у тебя, а целая очередь. Которую ты, исходя из своих же слов, рукоприкладствовал поочередно.

— А чего им обижаться? Они ведь на приеме у врача не обижаются, что у того не только одна пациентка. Ну а насчет прикладства всякого разного… Знаете, друзья, какой я самый главный урок извлек?

Все насторожились, желая услышать про урок.

— Я понял, что ради игры в теннис женщина многое может простить. Тренеры — они ведь как те же врачи или, скажем, партнеры в балете — какие перед ними секреты? Никаких! Ни секретов, ни запретов. Потому что если она тебе доверилась в чем-то одном, то и во всем другом ей необходимо тебе доверять. Тут главное — начать с какого-то одного доверия, чтобы оно за собой все остальные потянуло. Вот они и доверяли мне беспредельно.

— Ну и как, научил ты их в теннис играть? — раздался следующий вопрос из зала.

— Знаете, — философски заметил я, — это смотря что под теннисом понимать. Там ведь куча всяких сложных технических трюков имеется. Конечно же, всех их передать своим ученицам я не смог, сам не очень умею, да и слишком много учениц оказалось в результате. Вот если бы индивидуальные занятия — тогда другое дело, а так пришлось только по азам пройтись, по базовой технике. Но некоторые в стойку стали вставать довольно-таки бойко, их даже особенно и переучивать не потребовалось, так, под коленки разок подтолкнуть, и достаточно. В общем, молодцы девчонки оказались.

— Ну а удары? — не отставали от меня с вопросами слушатели.

— Какие удары? — попросил уточнить я вопрос.

— Ну как? — уточнил один из присутствующих. — Удары по мячу. Справа, слева, плоский, подрезка, кросс, топ-спин, воллей при выходе к сетке. Много там разных примочек есть, если хочешь по мячику ударить.

Я неприязненно посмотрел на уточняющего. Им оказался Б.Бородов. А еще оказалось, что он про топ-спины знает. Где? Откуда? — непонятно. Но если ты такой эрудированный, нечего вопросы ненужные задавать — иди и сам поднимай общий теннисный уровень среди начинающих. Но я сдержался и не вступил в спор, а взамен сказал скорее примирительно:

— Да какие там мячики, Б.Б. Разве дело в мячиках. Ты как-то узко мыслишь, прямолинейно слишком. Спорт — он про братство и про желание стать лучше, симпатичнее духом и телом. А женский спорт, тем более массовый, он еще про что-то призрачное, ускользающее, что даже я, бывший женский тренер, до конца осознать не могу. А ты говоришь, мячики! Да у нас их и не было, по-моему. К чему они, когда столько времени на стойку уходило.

— Ну и при чем тут Жека? — пробился со своим вопросом Инфант.

Действительно, при чем… — попытался вспомнить я. И вспомнил. — Ах, да. Вот я и говорю, стал я просто-напросто звездой среди местных женских сотрудниц, селебрити таким, если слово знаете. Меня в лицо узнавали, пальцами в спину показывали, а все потому, что я им всем правильную стойку устанавливал, особенно прогиб в спине. Хотя этот прогиб, знаете, для некоторых просто непосильным оказался. А ведь от него так много зависит в жизни…