Книга Еще раз о любви - Кэтти Уильямс

Рикардо взглянул на бутылку вина, стоящую на кухонной полке. Один бокал для смелости. Никогда прежде ему не приходилось пить, чтобы обрести уверенность в себе, но сегодня он собирался впервые увидеться с дочерью.

Отказавшись от предложения руки и сердца, Шарлот пулей выскочила из кабинета. Рикардо остался стоять на месте, хотя сперва хотел броситься за ней следом и умолять ее передумать. Она должна выслушать и понять, сколько у нее будет преимуществ, очевидных преимуществ.

Через четыре часа Рикардо позвонил Шарлот и холодно сообщил: он уважает ее выбор, но требует, чтобы она сейчас же рассказала обо всем Джине.

— Конечно, расскажу, — ответила Шарлот. — Ты можешь прийти навестить ее завтра после школы. Я не собираюсь отнимать у тебя твое право общаться с дочерью, Рикардо.

— Очень щедро, — с сарказмом произнес он, но встречу все-таки назначил.

И сейчас я нервничаю, как первоклассник в ожидании знакомства с учителем.

Рикардо подхватил свое пальто, залпом допил остатки вина и вышел из дома.

У него был собственный водитель, но сегодня Рикардо решил воспользоваться услугами такси. Джордж — отличный работник, он никогда не задает лишних вопросов. Рикардо мог рассчитывать на его молчание, но ситуация неоднозначная, станет ли Джордж молчать о тайном ребенке своего босса? Искушение может оказаться слишком велико. А Рикардо нужно было еще самому привыкнуть к мысли, что у него есть дочь, и только потом оповестить всех родственников и знакомых.

По дороге к дому Шарлот Рикардо о многом успел подумать.

Мою дочь никогда не будет воспитывать другой мужчина. Хочет того Чарли или нет, но ей придется это принять.

Рикардо нахмурился, вспомнив, как она ворвалась в его кабинет, высмеяла его предложение, отвергла его и ушла. Просто повернулась и ушла!

Что ж, она быстро забудет своего жениха, если я приставлю к ней охрану и стану отслеживать каждое ее движение, как нянька!

Такси остановилось возле дома Шарлот. Рикардо очень нервничал. По дороге он заехал в магазин и купил Джине мягкую игрушку невероятных размеров. Что еще можно купить ребенку, которого любишь, но о вкусах и пристрастиях которого ничего не знаешь?

Рикардо почувствовал себя очень глупо, когда позвонил в дверь и услышал возню по ту сторону. Ему казалось, сейчас он сойдет с ума.

Ему открыла Шарлот, позади нее стояла Джина.

— Что это еще такое? — Шарлот улыбнулась, глядя на Рикардо, сжимающего в руках огромную коричнево-белую собаку.

— Собака.

— Джина, иди познакомься.

— Я… я купил тебе это… — промямлил Рикардо и в поисках поддержки умоляюще взглянул на Шарлот.

— Красивая, правда, Джина? Заходи. Только посмотри на эту собаку! Это самая большая плюшевая собака, какую я видела! Она размером почти с твою комнату. Куда ты ее положишь? Поблагодари своего… своего…

— Папу, — закончила Джина. Она лукаво улыбнулась и взяла игрушку.

Рикардо почувствовал необъяснимое счастье.

Не такое, как когда заключаешь успешную сделку или слияние. Счастье словно пронзило его насквозь, затронуло глубины души, о которых он даже не подозревал.

— Почему бы тебе не пойти в свою комнату и не показать… показать папе, куда ты поставишь эту чудесную собаку?

Вот так все, оказывается, просто. Дверь закрылась, Рикардо снял пальто и пошел следом за дочкой в ее комнату. Оба с сомнением взглянули на Шарлот, но та и бровью не повела. Она свое дело сделала, рассказала Джине об отце. Девочка не задавала вопросов, но было понятно, она очень обрадовалась. Только увидев реакцию дочери, Шарлот впервые поняла, чего лишила своего ребенка на долгих восемь лет.

Шарлот закрыла глаза и привалилась спиной к стене. Спустя несколько минут она заставила себя собраться с силами. Из гостиной послышались голоса. Шарлот замерла на пороге.

Джина показывала Рикардо свою игровую приставку, которую Шарлот подарила ей на восьмой день рождения, и объясняла, как она работает. Рикардо увлеченно слушал.

Несколько минут Шарлот наблюдала за ними, затем громко прокашлялась, возвещая о своем присутствии.

— Я подумала, было бы здорово, если бы мы все вместе пошли куда-нибудь поесть.

— Фаст-фуд? — с надеждой спросила Джина. — Ты любишь фаст-фуд, пап?

— Я… обожаю!

— Молодец. — Шарлот укоризненно покачала головой. — Мы не хотим, чтобы ты ела что попало, поэтому отведем тебя в итальянское кафе на углу. Там готовят очень вкусную и очень полезную пасту с помидорами.

— Мама ненавидит вредную еду. Ты тоже, пап?

— Вредную еду?

— Папа вряд ли когда-нибудь ел нечто подобное, милая.

— Ты никогда не пробовал фаст-фуд? Никогда? — Джина все болтала об этом, даже когда все трое вышли из дома. Девочка шла, держа за руки маму и папу. — Что же ты тогда ешь? — поинтересовалась малышка, когда они сели за столик и взяли меню.

— О, много всего! — улыбнулся Рикардо. Ему нравилась прямота девочки. — Чаще всего я ем в ресторанах.

— А это не очень дорого?

— Джина, прошу тебя!

— Мама сказала, ты не женат, — не унималась Джина. — У тебя есть подружка?

— Нет.

Девочка победно улыбнулась, но прежде, чем она успела продолжить свои расспросы, вмешалась Шарлот.

— И давайте больше не будем говорить на эту тему, — проговорила она.

Позже, когда уставшая и перевозбужденная Джина наконец отправилась спать, Шарлот спустилась в кухню. Она обнаружила там Рикардо, который разглядывал висящие на стене детские рисунки.

— Кажется, все прошло хорошо.

— Кажется, нам нужно поговорить.

— О чем? — Шарлот казалось, что восемь лет назад она успела неплохо узнать Рикардо, но сегодня она поняла: она ошибалась. Шарлот видела, как он относится к Джине, с каким вниманием выслушивает ее, как смеется в ответ на ее шутки. В некоторые моменты Шарлот приходилось напоминать себе, что они не счастливая семья, а всего лишь двое людей, пришедших ради ребенка к необходимому компромиссу.

— С чего начнем?

— Только не с обвинений.

— Тогда, может, с этого твоего жениха, а?

— Хорошо, но…

— Никаких «но», Чарли!

Рикардо вспомнил, как Джина смеется, как улыбается, как выпрямляет спину, как морщится, когда ей что-то не нравится.

И кто-то другой будет воспитывать мою дочь! Видеть ее каждый день, наблюдать, как она взрослеет… Сама мысль об этом невыносима!

— Ты восемь лет не говорила мне о дочери. Теперь ты отказываешься выйти за меня замуж. Я же не могу силой заставить тебя пойти со мной к алтарю!