Книга В объятиях демона - Лиза Дероше

Я впиваюсь в ее плечо, когда она опускается на колени передо мной.

— Я… в порядке, — сдавленно произношу я.

Она вскакивает на ноги.

— Позову твою маму.

— Нет! — Я упираюсь руками в колени и стараюсь набрать воздуха в легкие. Трясу головой, разгоняя звездочки. — Я правда в порядке.

— Что это было? Что-то вроде астмы? Почему я не знаю об астме?

«Ты очень многого обо мне не знаешь», — думаю я.

Бросаю взгляд на фотографию Мэтта, продолжая вбирать воздух, затем смотрю на Тейлор и пожимаю плечами.

— Извини.

Я поворачиваюсь к учебнику по математике, лежащему на столе.

Тейлор задерживает на мне взгляд.

— Уверена, что в порядке?

— Да.

Она растягивается на полу комнаты, нависая над учебником и покусывая резинку на карандаше.

— Так как тебе удалось сделать двух самых крутых парней во вселенной своими партнерами по эссе и лабораторке?

Я не поднимаю глаз.

— Не знаю, наверное, это карма.

— А теперь они бегают за тобой. Я совершенно этого не понимаю. Ты будто превратилась в чертову Пэрис Хилтон.

— Никто не бегает за мной, — усмехаюсь я.

Но если честно, она права. Они вроде как бегают за мной. И мне вроде как нравится это.

Я намазываю клеем только что вырезанную картинку из журнала, стараясь не показывать восторга, и дотягиваюсь до стены над тумбочкой, приклеивая ее к мандариновому участку. Тейлор поднимается и достает из сумки горстку вырезок. Подходит к стене и изучает приклеенную мной картинку с портретом Моны Лизы. С озорной улыбкой она пишет над ней темно-синей ручкой «Мона Лиза», а внизу подписывает «жаждет с кем-нибудь переспать».

— Твою комнату пора перекрашивать, — говорит Тейлор, оглядывая мою картинную галерею, накопленную за несколько лет, а затем снова ложится на ковер.

Почти каждый дюйм стены закрыт выбранной наугад картинкой, от портретов до цветов и мебели. Большинство изображений снабжены комментариями Тейлор или Райли. Через каждые несколько лет мы наведываемся в магазин красок и просим отдать то, что у них есть на выброс. Затем возвращаемся ко мне и красим стены валиком. В последней партии был мандариново-оранжевый, бордовый, нежно-розовый, серо-коричневый, зеленый — как пластилиновый человечек Гамби — и ярко-бирюзовый, словно яйца дрозда. Теперь почти все пространство покрывают вырезки из журналов. Здесь уже слоев шесть краски и обоев.

Я снова сажусь за стол рядом с окном и склоняюсь над учебником по математике.

— Думаю, оставлю все как есть. Осенью я уезжаю в Лос-Анджелес и не хочу возвращаться из колледжа в пустые унылые стены.

— Понятно… Так ты отошьешь кого-то из парней или как?

Я не поднимаю глаз от книги.

— Тэй, кого из них ты хочешь? — кисло отвечаю я.

— Люка.

— Что?

— Ты спросила, кого я хочу. Люка.

Я подавляю прилив ревности. Я знала, что это случится.

— А что с Марти?

— Он симпатичный и все дела, но, выбирая между ним и Люком… в общем, не сравнить.

— Правда… и почему же?

— Не знаю. Думаю, все дело в таинственности. И в пирсинге, — говорит она, слегка высовывая проколотый язык. — Он как будто опасен, и мне это нравится. С ним можно попасть в приключения.

— Ну да.

— Хотя почему-то мне кажется, что он увлечен тобой.

Она с улыбкой трясет головой, затем засовывает руку в сумку и достает двухдюймовый квадратик, зажимая его между указательным и средним пальцами.

— Ты хоть знаешь, что с ним делать? — Одним движением она, словно фрисби, кидает через комнату презерватив, ударивший меня в плечо и упавший к ногам.

Я совершенно точно знаю, что с ним делать. Упражнялась в своих фантазиях.

— Проехали, — говорю я, хмурясь.

Она вздыхает.

— На мой взгляд, тебе было бы проще закадрить Гейба.

Дверь в комнату открывается, и на пороге появляется мама с двумя стаканами молока — будто мы восьмилетние девочки.

— Кто такой Гейб?

Тейлор ехидно улыбается, а я накрываю презерватив ладонью и кладу в сумку.

— Просто парень из школы, — говорю я, выпрямляясь на стуле.

Мама улыбается.

— Тебе стоит привести его к нам. Я бы очень хотела познакомиться.

К моему лицу приливает кровь. Надеюсь, я не такая красная, как мне кажется.

— Он всего лишь друг, мам.

— Я люблю знакомиться с твоими друзьями, — говорит она, передавая нам молоко и приглаживая юбку.

— Ко мне завтра придет еще кое-кто, позаниматься.

— Да? И как ее зовут?

— Это парень. И зовут его Люк, — Я не обращаю внимания на усмешку Тейлор.

— Что ж, хорошо. С нетерпением буду ждать нашей встречи. — Мама улыбается Тейлор, — В духовке печенье с шоколадной крошкой. Через несколько минут принесу вам.

— Спасибо, — говорю я ей вслед, пока она выходит из комнаты, оставляя легкий шлейф жасмина.

Тейлор ухмыляется.

— Может, тебе стоит привести домой и Гейба. Пусть мама поможет тебе определиться. Спорю, она выберет Гейба. Он производит более благоприятное впечатление.

— А Люк останется тебе. Отличный план.

На самом деле Гейб действительно производит благоприятное впечатление, но мечты о нем не заходят так далеко, как фантазии о Люке. На щеках появляется румянец только при мысли об этом.

По телу пробегает дрожь, предшествуя головокружительному чувству дежавю. Мы уже разговаривали точно так же, и Тейлор всегда заполучала парня. До меня вдруг доходит, почему я держу ее при себе. Она словно страховочная сеть. Тейлор всегда забирала парней, потому что я позволяла ей — я этого хотела сама. Только один парень прорвался через эту сеть и стал слегка опасен… для моего сердца. Райан.

Не знаю, в чем дело на этот раз, но я не хочу, чтобы она заполучила кого-либо из двух парней.

Тейлор переползает на кровать и вздыхает.

— Так значит, ты оставишь обоих себе, — говорит она, словно читая мои мысли.

— Возможно.

Я снова ощущаю трепет от своего открытия. Они нужны мне самой, и я не собираюсь уступать Тейлор на этот раз. Я стараюсь спрятать улыбку за зевком.

Подруга поднимает голову и сердито смотрит на меня.

— Ладно, проехали. Только возьми презерватив на всякий случай.

От запаха, доносящегося из-за двери, у меня текут слюнки. И через минуту в комнате появляется мама с подносом горячих сладких печенюшек. Мы с Тейлор набрасываемся на них, уплетая за обе щеки и запивая молоком. Когда мы заканчиваем уроки по математике, то спускаемся вниз.