Книга Любовь во время пандемии - Екатерина Островская

– Его отец был математиком, преподавал в вузе, насколько мне известно. Как так могло получиться?

– Альберт Семенович очень хотел быстро разбогатеть. Тогда, как говорят, время такое было – многие хотели, но не у всех получалось.

Нина управляла своим автомобильчиком, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида. Неожиданно она, почти не притормаживая, ушла влево, развернулась и помчалась в обратном направлении.

– Вас где обучали так грамотно уходить от слежки? – поинтересовалась Бережная, стараясь, чтобы ее вопрос прозвучал непринужденно и даже весело.

– Просто проверила лишний раз, что у нас на хвосте никого нет, – ответила ее спутница.

Вера посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что желтый «москвичок» по-прежнему следует за ними. Пять минут они уже кружат по району, а давняя подруга убитого писателя пока ничего существенного не рассказала. Вполне возможно, она ничего не знает наверняка или просто хочет выговориться.

– Скорее всего, я не стала бы заниматься этим делом, тем более в следственном комитете в очередной раз попросили меня не путаться под ногами, – призналась Вера, – но я помню вас и Виктора в университете. Я помню его статью об истине: тем текстом восхищалась не только я. Все думали тогда, что этот мальчик станет известным ученым… Или не ученым, а просто великим человеком, потому что он мыслил неординарно… Вы почему с ним расстались?

– Мы не расставались. Просто жили иногда вместе, иногда порознь и встречались не так часто, как хотелось бы мне. Я бы вышла за него замуж, но Витя говорил, что не создан для семейной жизни. Несколько раз мы всерьез уже договаривались о свадьбе, но и в этих случаях он уходил – вернее, просто исчезал на какое-то время… Никто из его приятелей не знал, где он может находиться, а потом и я уже перестала интересоваться. Однажды он появился, принес мне достаточно большую сумму и сказал, что этого достаточно, чтобы выплатить ипотечный кредит. Я не успела этого сделать, потому что уже следующим вечером он примчался и забрал почти все, объяснив, что ему нужно срочно отдавать долг.

– Карточный? – уточнила Вера.

Ее собеседница кивнула.

– Но ведь были у него гонорары какие-то?

– Его издатель объяснял, что выпуск печатной продукции становится нерентабельным, а в производство аудиокниг надо много вкладывать. А потом долго ждать отдачи. Врал, конечно. Но я не вдавалась в подробности. А в карты Вите порой везло, но проигрывал он все равно больше. Несколько лет назад он даже в Крым мотался на какой-то турнир, надеясь сорвать огромный куш. Денег занял, чтобы внести взнос участника, но вылетел из турнира почти сразу[5]. А мне сказал через какое-то время, что ему еще повезло: мог и живым не вернуться. Смеялся даже. Вообще он был очень спокойным и уравновешенным человеком. А на мне он не женился, потому что сразу предупредил, что он, как все мужчины, – существо полигамное, и если я готова терпеть… А я терпеть не хотела.

– Его женщин вы знали?

– Нет. Да и не интересовалась никогда. Подозреваю, что у него был роман с этой американской писательницей. Иначе зачем ему предоставлять ей свою квартиру?

– Она объяснила, что номер в гостинице сняли с брони из-за коронавируса.

– Сказать можно все, что угодно. Для нее в любом случае сделали бы исключение: она ведь популярна. А за рекламную раскрутку Эмили Витя должен был получить приличные деньги.

– Я несколько раз видела вас в университете. Вы производили впечатление гармоничной влюбленной пары.

Нина не ответила.

– Вы всегда почему-то были в темных очках, – продолжила Бережная.

– У меня глаза разного цвета, – объяснила Нина, – один голубой, второй – светло-карий. Это было очень заметно – людей смущало, а я комплексовала по этому поводу с раннего детства. Витя говорил, что я ведьма, и привыкал долго, а поначалу даже от взгляда моего отворачивался, чтобы не перехватить его. Но теперь я ношу косметические линзы и никого не смущаю.

– Я к чему вспомнила те годы: столько лет общения с ним – и он ускользал от брачных уз, вас это устраивало?

– Нет, конечно, – ответила почти сразу Нина, – но есть причина…

– Вы любите его…

И вдруг Вера поняла и удивилась тому, что не догадалась об этом сразу.

– У вас с ним общий ребенок?

Ее собеседница помолчала, а потом кивнула.

– У нас дочь. Ей сейчас тринадцать лет. Отношения у них были сложные. То есть он ее любил по-своему, без особого проявления чувств. А она делала вид, будто ей до него нет никакого дела. Однажды она даже посоветовала мне найти нормального мужика. Именно так и выразилась – «нормального». В тринадцать лет давать такие советы матери – вы же понимаете…

– Взрослая девочка, – согласилась Вера, – знающая, что вам нужно. Но вы не последовали ее совету?

Калинина молча покачала головой.

– Уж простите, но Виктор рассказывал моей бывшей сокурснице, что у вас был какой-то немолодой поклонник.

Нина усмехнулась.

– Так и сказал? Обычно он так изысканно не выражался.

– Так доля истины в его словах все-таки была?

Калинина посмотрела в сторону, словно собиралась поменять ряд, и ответила равнодушно:

– У меня никого, кроме него, не было, – и тут же спросила, как будто хотела побыстрее закрыть тему: – Вас к вашей машине доставить?

– Машину мою заберут другие люди. А вы разве не собираетесь на поминки?

И снова Нина покачала головой.

– Там чужие мне люди.

Возле входа в паб стояли автомобили, и Бережная попросила заехать во двор. Вера вышла из автомобиля, но не стала закрывать за собой дверь, наклонилась и спросила подругу Малеева:

– Откуда вы наблюдали в прошлый раз?

– Может быть, как раз с этого места.

Бережная обернулась: отсюда вход в заведение не просматривался. Нина, очевидно, поняла это и постаралась объяснить.

– Я приезжала не наблюдать за кем-то, я тоже хотела прийти туда, пусть и без приглашения, но не решилась на это. Сидела и размышляла о том, как мне встретиться с Витей. Почти все годы нашего общения мы отмечали его день рождения вместе. Только раз или два не делали этого. Год назад он вообще пропадал где-то, но я позвонила ему и поздравила…

На этом разговор был закончен, что немного удивило Бережную: инициатором встречи была не она, а сама Нина, хотя и сказала, что хотела бы заключить договор на расследование убийства своего друга, особого рвения не проявила и ничего особенного не сообщила. И даже когда Вера перед тем, как закрыть дверь салона, еще раз выразила свои соболезнования, женщина лишь головой мотнула, как будто спешила куда-то. Странная она какая-то. То круги накручивает по району, явно ей хорошо знакомому, поглядывает в зеркала автомобиля, как будто хочет уйти от преследования, то зачем-то говорит неправду, рассказывая, что приехала в день рождения своего друга к пабу, чтобы понаблюдать, кто его придет поздравлять, – тогда как видеть всех прибывших с того места, где стоял ее автомобиль, просто невозможно. К тому же не оставила номера своего телефона. То ли по рассеянности, то ли оттого, что решила: Бережная с легкостью номер узнает сама.