Книга Амулет дракона - Торстен Деви

— Я думаю, что в Исландии уже сорок лет никто не живет, — объяснила Бруния.

— Это неправда! — закричал Зигфинн, удивляясь собственной ярости. — Исландия — моя родина! А не какое-то кладбище! И ты это знаешь!

Вначале принцессе захотелось отругать Зигфинна за подобную вспышку ярости, но затем она подошла к нему и обняла его.

— Прости меня за эти необдуманные слова, мой милый Зигфинн. Я лишь хотела сказать, что в этом ужасном неправильном мире Исландия оказалась покинутой. Если мы хотим выяснить, что произошло, то должны смириться с этим.

Отодвинувшись от Брунии, Зигфинн только сейчас заметил, что плачет.

— Как я могу смириться с тем, во что не могу поверить?

— А как ты можешь не верить в то, что видишь собственными глазами?

На это у Зигфинна не нашлось ответа. Не было сил, чтобы этот ответ искать.

Бруния нежно опустила ладонь на его плечо.

— Давай не будем терять тут время. Пойдем в порт и попробуем найти какую-нибудь возможность попасть на материк.

Так они, не завершив начатое, вернулись в замок.

Нибелунги буйно праздновали свою победу. По всему миру, в высоких горах и глубоких долинах, они кричали о своем триумфе, и от их отвратительного пения листья на деревьях становились коричневыми, а птицы замертво падали с веток. Нибелунги не только вернули свою прежнюю власть, но и добились большего: они и стали властью. Все, что им потребовалось, так это одна темная ночь, когда боги не смотрели в сторону мира, и нибелунги взяли дело в свои руки, чтобы заново сотворить Мидгард. По собственному желанию. Прошло несколько часов, прежде чем они заметили, что их победа почти совершенна, но все-таки почти.

Для нибелунгов не важны были чувства людей — зрение, слух и осязание. Для них время было таким же ощущением, как история, а чувства приравнивались к словам. Для них все было потоком, по которому они плыли, в котором они купались, из которого они пили. Их власть была золотой рекой, роскошной и широкой. Они купались в этой реке, плывя по течению. Восторг и тщеславие переполняли их черные души, и нибелунги не сразу заметили, что на поверхности реки виднеются скалы. Три скалы. В их реке.

Первые голоса умолкли в победном гомоне, и нибелунги заметили слабые волны, исходящие от этих скал. Духи зашептались, призывая друг друга к спокойствию, а затем…

Три скалы в их реке.

— Это невозмооооожжноооо… — донесся один голос.

— Этогооо не должноооо быыыыть… — сказал кто-то другой.

Гармония, которой они наслаждались, распалась, и нибелунги начали возбужденно переговариваться.

— Невозмоооооожнооо…

— Не входилоооо в плааан…

— Словоооо богоооов….

Раскат грома сотряс Мидгард, и по телам нибелунгов прошла дрожь, словно напоминая о том, что не одни они всем управляли.

Нибелунги трусливо замолчали. Ликование от победы сменилось смятением, а нибелунги ненавидели смятение.

Не для того ли они все эти годы действовали, чтобы в будущем избежать всего непонятного?

В конце концов один из многих решился произнести:

— Одииииииин…

Ему вторил другой:

— Одииииииин….

И вскоре все нибелунги тысячей голосов, слившихся в один, кричали:

— Одииииииин…

Видящая вновь поднялась на верхушку скалы. Она была рада тому, что ослепла и не видит то, о чем знает. Исландия превратилась в мертвое королевство. Из ее пустых глазниц лились слезы. Слезы за ее родину.

Но еще не все было потеряно. Случилось так, как она и надеялась: в новом времени остался Зигфинн Исландский, который знал о том, как должно было быть. То, что рядом с ним оказалась Бруния, тоже вооруженная против лжи нибелунгов, было… неожиданностью. Амулет должен был защитить только принца.

Видящая отбросила посох в сторону. Ее старое тело стало наполняться новой жизненной энергией. Конечно же, она никогда не сможет обладать своей прежней силой и никогда не сумеет победить самого сильного воина, но в этом не было необходимости. Когда-то у нее было все, но это время миновало. Сейчас речь шла только о Зигфинне. И Брунии.

Видящая наблюдала, как быстро эти двое сориентировались в изменившемся мире и как Бруния собрала в замке то, что могло быть полезным. А тем временем Зигфинн отремонтировал маленький корабль. Он нашел судно, которое уже давно вытащили на сушу, и поэтому его остов не разъела соленая вода. С какого-то полузатонувшего корабля юноша принес парус, и Бруния заштопала в нем дыры. Все эти дни они ели убитого дрыка — пища пусть и однообразная, но сытная. Бруния и Зигфинн обладали решимостью, которую нибелунги пытались уничтожить в этом мире. Но принц и принцесса не сдавались.

Видящая заметила также, как Зигфинн смотрит на Брунию и как он протягивает к ней руки, когда спит, но тут же опускает их.

Страсть. Нибелунги пытались уничтожить и это. Видящая хорошо помнила это чувство, такое болезненное и в то же время теплое. Чувство счастья.

Она стояла на скале и смотрела на Зигфинна и Брунию, которые толкали в воду корабль, радуясь тому, что он не потонул сразу.

В этот момент появились нибелунги. Они заметили, что в изменившемся мире что-то пошло не так, как они предполагали, и начали искать это по всей земле, как свинья ищет трюфели. Вскоре они обнаружили отвратительный для себя запах дружбы и чести, но здесь, в Исландии, у них не было возможности напасть на принца и принцессу. Однако они еще что-нибудь придумают.

И Видящая громко и отчетливо произнесла:

— Можете стараться сколько хотите, но вам не сломить этих двоих! Все будет так же, как и всегда. Все завершится вашим поражением.

4

ПУТЬ В НОВЫЙ МИР

Путешествие во Фъеллхавен длилось долго, дольше обычного. Ветра почти не было, что для этих мест было весьма удивительно. Часто парус целый день просто свисал с мачты, да и легкий ночной бриз едва ли способствовал продвижению корабля вперед. У Брунии и Зигфинна было тяжело на сердце. Принц все время ходил туда-сюда по палубе, словно дикий зверь в клетке, Бруния же часами смотрела на горизонт, как будто он мог дать ей все нужные ответы. Они были вместе, но не могли утешить друг друга.

Им не удалось найти что-либо съестное и приходилось доедать остатки жареного дрыка — Зигфинн не раз забрасывал в воду сеть, но все время доставал ее пустой. Что бы ни изменило этот мир, перемены коснулись и моря.

Холодными ночами Бруния и Зигфинн вместе укладывались спать, укрываясь мехом, чтобы согреться, но в соприкосновении их тел не было радости, лишь надежда на скорейшее завершение поездки. Иногда принц слышал, как Бруния тихо плачет. Бывали дни, когда они не говорили друг другу ни слова.