Книга Невеста эльфийских кровей - Алина Углицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все мысли вылетели из головы. Остался только панический страх.
Он убьет ее! Сейчас войдет в комнату и убьет!
Она вскочила, заметалась по комнате, ища, в какой угол забиться. На глаза попалась кровать. Единственный предмет мебели, который мог сойти за укрытие.
Недолго думая, девушка нырнула под нее. Протиснулась ужом в узкое пространство, собирая на себя грязь и пыль. Видно, местные служанки не считали нужным мыть под кроватями. Замерла, не дыша.
Раздались шаги.
Ринка похолодела.
Сердце колотилось где-то в ушах, горло от страха совсем пересохло, а в носу свербело от пыли. Отчаянно хотелось чихнуть, но она боялась даже пошевелиться.
Вот на пороге уборной показались две босые ступни, переходящие в мощные голени, каждая толщиной с ее бедро, не меньше. Крупные такие, бугрящиеся мышцами, перевитые венами и сухожилиями. И покрытые золотистым пушком.
Что было выше – Ринка не видела. Кромка деревянной основы, на которой крепились ножки, закрывала обзор.
Но вот ступни развернулись в ее направлении. Сделали шаг, другой…
Она зажмурилась, безуспешно пытаясь сдержать щекотанье в носу.
Но это было сильнее ее.
Шаги приближались…
От напряжения ее тело покрылось испариной. Казалось, даже волосы на затылке встали дыбом…
Но вот все звуки исчезли. Буквально на миг, на долю секунды Ринка будто провалилась в беззвучную яму. А потом громко самозабвенно… чихнула.
Раздался надсадный скрип деревянной конструкции, и ей в лицо хлынул свет.
– Вылезай.
Она чуть-чуть приоткрыла ресницы. Глянула снизу вверх.
Брент стоял перед ней в закатанных по колени штанах и одной рукой придерживал кровать, поднятую под углом. Голос его звучал абсолютно бесстрастно. Но от этого спокойного тона Ринке захотелось провалиться сквозь землю.
Она представила, что он сейчас видит. И мучительный стыд заставил ее покрыться пунцовыми пятнами.
Хороша невеста. Лежит под кроватью в одном полотенце, вся перемазанная в пыли. Волосы всклокочены, на носу паутина…
– Вылезай, если не хочешь чтобы я тебя вытащил, – повторил Брент.
И Ринка поняла, что это не пустая угроза. Он действительно это сделает. Но собственная глупость раздражала и злила, затмевая здравый смысл. Все, о чем она могла сейчас думать, так это как теперь с достоинством выпутаться из дурацкого положения?
– Мне и здесь хорошо, – пропищала она, пытаясь придать лицу независимое выражение.
Договорить не успела.
Брент молча нагнулся. Его глаза мелькнули перед ее растерянным взором. В эту минуту в них серебрилась сталь. А потом он свободной рукой сгреб полотенце у нее на спине и буквально выдернул из-под кровати.
С громким визгом Ринка рухнула на постель.
– Все? – раздалось спустя минуту, когда она перестала визжать. – Теперь мы можем нормально поговорить?
Она с опаской открыла глаза. И рвано выдохнула.
Брент стоял рядом, сложив руки на могучей груди и сверля ее непроницаемым взглядом.
Это было так стыдно. Так мучительно стыдно!
Она вела себя как ребенок!
Что на нее нашло?
– Я тебя пугаю.
Он не спрашивал, он констатировал факт.
Она чуть кивнула.
Лежать перед ним распластанной лягушкой было столь же унизительно, как и прятаться под кроватью. Но Ринка боялась пошевелиться.
Брент нахмурился.
– Извини. Нам придется привыкнуть друг к другу. Я тоже… – он помолчал, подбирая слова, – в каком-то смысле тебя боюсь.
От этого признания ее глаза распахнулись во всю ширь.
Он ее боится??? Неимоверно!
– Я не знаю, как с тобой обращаться, – пояснил мужчина все тем же невозмутимым голосом. – Я не силен в общении… – его взгляд скользнул по ней, отмечая задравшееся выше колен полотенце, – с детьми.
С детьми?
Ринка потрясенно вздохнула.
Так вот кто она для него. Ребенок! Дитя!
И как сюда вписывается их брачная ночь?
Видимо, что-то отразилось у нее на лице. Потому что Брент внезапно нахмурился.
– У нас осталось не так много времени до рассвета, – пробормотал он, бросая взгляд на окно, где между ставней чернела полоска ночного неба. – Нужно попытаться хотя бы поспать, раз уж помыться не вышло.
Только теперь Ринка заметила, насколько уставшим он выглядит. Его лицо осунулось, черты заострились, на щеках проступила щетина, а под глазами темнели круги. Даже рубцы стали резче выделяться на коже.
Она опустила взгляд и невольно наткнулась на бурые пятна, покрывавшие его грудь. Кровь. Он так и не смог ее смыть.
– Прости, – пролепетала она, подстегиваемая чувством вины. – Ты наверно думаешь, что я… я…
Девушка судорожно сглотнула, не в силах говорить дальше, и замолкла.
Брент молча сел на стул и посмотрел на нее.
– Нет. Я не думаю ничего из того, что ты могла напридумывать, – произнес он минуту спустя.
– Н-но…
– И я не насилую маленьких девочек.
В окнах уже занимался рассвет. А значит, пришло время исполнить данное слово. Консуммировать брак. Вернее, предоставить доказательства, что консуммация произошла.
Приподнявшись на локте, Брент посмотрел на девушку. Та почти всю ночь беспокойно ворочалась у него под боком, то вздыхая, то что-то шепча. Но, в конце концов, все же уснула. Сейчас она спала как младенец. Свернулась в клубочек, натянув на себя все одеяло, положила ладонь под щеку и тихонько посапывала.
Он мог бы по пальцам пересчитать, сколько раз просыпался в постели с женщиной. И ни разу – с девственницей. Тем более столь юной.
Брент сказал Ринке правду. Он убийца, но не насильник. Если ему нужна была женщина, он знал, где ее найти.
Но в этот раз обстоятельства свели его с шестнадцатилетней девочкой, и он просто не представлял, как с ней обращаться. Он знал, как вести бой одновременно с шестью противниками, но терялся, стоило Ринке лишь поднять на него глаза. Под ее немного растерянным, немного испуганным наивным взглядом первый воин Эльвериолла чувствовал себя редкостным негодяем.
Особенно, если учесть то, что им движет.
Некстати вспомнилось последнее напутствие аэра. И его резкий тон:
– Ни один волос не должен упасть с ее головы, помни об этом. Делай что хочешь, но доставь ее живой и невредимой. Иначе ответишь за это собственной жизнью!
