Книга Радуга для миллионера - Марина Леванова

«Для чего это ему понадобилось? — Девушка не представляла, о чём думал Максим, но не сходившая с его губ улыбка смущала её. Поднималась внутренняя паника: — Что он задумал?»

А спросить напрямую смелости не хватало. А нужно ли вообще спрашивать? Всё же, как ни крути, но она работает именно в его компании; в договоре, который заключили с ней, стоит именно его подпись.

— Вы изменили своё мнение обо мне? — тихо, с надеждой в голосе спросила Катрин, робко поднимая взгляд на гендиректора. А про себя обругала себя последними словами.

— Нет, — честно ответил Максим, глядя прямо ей в глаза. Его голос стал низким и бархатистым. — Но я сожалею, что вам пришлось его услышать именно в таких выражениях.

«Что это? Извинение?» — Катрин поднялась со стула, её сердце отбивала удары быстрее обычного. Но вслух произнесла:

— Тогда зачем вы здесь? — Как она ни старалась, своё волнение ей не получилось скрыть.

— Мне любопытно! — Максим прищурился, пытливо разглядывая неистово бьющуюся на шее девушки жилку. — Так вы покажете мне свои работы?

Катрин кивнула, опускаясь обратно на стул, начала сворачивать программы. «Лишь бы не смотреть в эти глаза!» Рука слишком сильно дрожала, и у неё не получалось с первого раза попасть по нужным значкам на экране.

— А можно и мне тогда спросить? — Максим облокотился на спинку стула и наклонился вперёд, так что его лицо оказалось возле уха девушки. — А вы изменили своё мнение обо мне?

— Н-н-нет! — честно призналась Катрин, скосив глаза на профиль гендиректора и боясь повернуть голову, потому что, сделай она это, наверняка коснулась бы носом его щеки, покрытой модной трёхдневной щетиной. «И снова этот его дурацкий раздражающий парфюм. — Крылышки её носа затрепетали, жадно втягивая знакомый запах. Испуганно округлила глаза: — Ужасный одеколон!»

— А скажите, — его голос обволакивал, — что значит «надутый индюк»? — Хорошо, что он не мог в этот момент видеть лицо молодого дизайнера. — Я нашёл жуткий перевод этого выражения.

— Давайте я вам покажу свои последние работы, — произнесла Катрин громче, чем нужно было. — Максим повернул голову и удивлённо уставился на пунцовую щёку девушки. — Вот, — резко поднялась и, стараясь не смотреть в его лицо, рукой указала на свой стул, — присаживайтесь!

— Но если я займу ваш стул, — он обвёл взглядом пустое помещение, — то на чём будете сидеть вы?

— А я это, — не удержалась и приложила ладонь к щеке, — постою я, значится. «Ой, ду-у-ура!» Приложила руку к другой щеке.

— Я сейчас, — и гендиректор быстрым шагом вышел из кабинета.

Катрин бросилась в подсобное помещение, открыла холодную воду и начала умываться.

— Да что с тобой такое? — выговаривала она себе. Мелькнула мысль и вовсе засунуть голову под холодную воду. Передумала. — А ну-ка, приди в себя немедленно! — В кабинете открылась дверь. — Я сейчас, — крикнула Катрин, вытирая лицо носовым платком, который нашла в кармане кофты.

Осторожно выглянула в кабинет. Возле стола рядом с её обычным стулом стоял компьютерный. «Интересно, из какого кабинета он его упёр?» Решительно прошла к столу и заняла своё место. Максим молча устроился рядом и выжидающе посмотрел на девушку: пряди волос возле её лица были мокрыми, а на мочке уха до сих пор блестела вода. Улыбнулся одними уголками губ.

Катрин открыла папку своих лучших работ, тяжело вздохнула и тихим голосом начала презентацию. Сначала неуверенно и путаясь в собственных папках и терминах, затем — спокойно и по-деловому. На вопросы отвечала быстро, тут же показывала примеры в разных проекциях. А вопросы сыпались один за другим; при этом создавалось ощущение, что с архитектурой и дизайном гендиректор знаком не понаслышке. В какой-то момент они заспорили, он выхватил мышку и начал сам манипулировать проекцией выступающей стены, рассуждая, как можно было бы лучше обыграть пространство в этом случае.

Катрин облокотилась на спинку стула и с улыбкой наблюдала, с каким азартом он это делает. Потянулась к мышке и открыла проект, выполненный именно так, как он только что рассказывал.

— Да, задание было сложное, но интересное, и я с ним справилась.

Они уставились друг на друга: один — в полном изумлении, вторая — со снисходительным пониманием. Одновременно потянулись к экрану ноутбука и столкнулись головами. Смущённо отодвинулись друг от друга.

Максим сосредоточенно смотрел в глаза молодого дизайнера, словно пытался найти ответ на какой-то мучающий его вопрос. Его взгляд остановился на её губах. Катрин сначала не заметила этого, но внезапно осознала, что тоже не отводит глаз от его губ, и залилась краской.

— Что-нибудь ещё вам показать, — отвернулась и сосредоточенно уставилась в экран ноутбука.

— Нет, — твёрдо проговорил Максим, поднимаясь со стула. — Пожалуй, я увидел всё, что хотел. — Он какое-то время разглядывал девушку, которая даже не пожелала взглянуть на него — так и сидела, глядя перед собой. Тихо произнёс: — Спасибо. — И быстрым шагом направился из кабинета.

И как только дверь с глухим стуком закрылась, Катрин вздрогнула и обернулась.

— Такое ощущение, что он от меня сбежал. — Она с подозрением уставилась на закрытую дверь, словно та могла дать ей какие-то ответы. — И вообще, что бы это всё значило? — задала она вопрос в пространство, поднимаясь со своего места и задумчиво отодвигая компьютерный стул от стола. — Только бы не индивидуальный заказ! — Девушка повела плечами, представляя очередной разговор с Габриэлем и его пламенную обвинительную речь. — Так, а что мне теперь делать с этим стулом? Из какого кабинета он его взял? — И ей тут же поплохело от мысли, что стул мог быть из кабинета мсьё Делавиня. — Только не это!

Глава 16. Стул

Максим вышел в коридор и остановился, аккуратно притворил за собой дверь, какое-то время стоял, бесцельно глядя перед собой. Он испытывал на редкость противоречивые чувства от этой встречи — от злости до лёгкой симпатии. Первое — из-за того, что он всё же увидел её работы, которые оказались на высоте. А для него признание своей неправоты, пусть даже и в единичном случае, было равносильно унизительному осознанию собственной тупости. А вот второе? Он так сильно сжал губы, что они превратились в тонкую линию. Нет. Он ни за что бы сейчас не ответил, что именно так поразило его в этой девушке. Но больше всего его напугало давно забытое ощущение лёгкого трепетного волнения, что он испытывал на протяжении всего разговора с ней. И самое интересное, — чем сильнее она испытывала чувство неловкости в его присутствии, тем больше ему хотелось её смутить — словом, действием, неважно чем.

«Поведение пятнадцатилетнего мальчишки, а не взрослого мужчины. Вот что это такое!»

Уверенно зашагал в сторону своего кабинета, вошёл внутрь и уставился на точно такую же стену, как та, что он недавно рассматривал в её самых ранних работах.

«Надо отдать должное, она мастерски обыграла пространство — стена стала украшением в общем интерьере».