Книга Лучшая рабыня для тирана - Лаура Тонян

— Ну не могу я! Не могу! Поговори ты с мамой!

— Нет. Не подпущу ее к Артему, — Рената была категорична. — Я прошу тебя, Домка, в последний раз. Я... понимаю, все понимаю. Честно, милая. Но... пожалуйста, помоги. Если потеряю работу, то как быть-то? Я кручусь как белка в колесе... голову ломаю, где бы раздобыть денег. Не поступай так со своими родными!

— Ты эгоистка, Рената! — озлобленно ткнула в нее указательным пальцем. — Хоть раз подумала о том, что у меня есть СВОЯ ЖИЗНЬ?! И я не могу вечно быть у тебя на побегушках! Я люблю Артемку, знаешь же! Но и о собственном будущем думаю...

— Ника, у меня сын умирает! — в ответ судорожно кричала сестра. — Я только об этом и думаю!

— Если ты готова пожертвовать ВСЕМ ради него, то я — НЕТ!

Это последнее, что Рената услышала от меня.

Я пришла в сознание ненадолго, когда врачи неотложки закатывали меня в машину скорой помощи. Сестры рядом не было.

Когда невысокого роста мужчина в белом халате склоняется надо мной, поправляет очки в тонкой золотой оправе и спрашивает о моем самочувствии, я задаю ответный вопрос:

— Где моя сестра?

Он задумчиво морщит лоб. Наверное, понятия не имеет, о какой сестре идет речь. И я отчаянно цепляюсь за надежду, что Рената не пострадала.

Читаю имя врача на бейдже и обращаюсь к нему. Повторяю вопрос. Снова Юсупов молчит, тем самым заставляет меня считать, будто я разучилась говорить и произношу какие-то невнятные звуки.

Медсестра передает доктору мою больничную карту. Денис Андреевич читает, мычит и поправляет очки.

Бормочет что-то о сотрясении мозга, сложном переломе левой лучевой кости и семи пальцев на руках и добавляет, что мне сделали остеосинтез.

— ...Восстановление будет долгим, — подводит итог и закрывает мою медкарту. — Вам нужно запастись терпением, Доминика Дмитриевна.

— Моя сестра, — стону сквозь кашель. — Мы... были вместе, когда...

Седовласый мужчина отворачивается, подносит кулак ко рту и прочищает горло.

— Лучше вам об этом с матерью поговорить. Она в коридоре ожидает.

Я не успеваю возразить. Юсупов в сопровождении медсестры исчезает за дверью. Но тут же в нее влетает моя мать. Видит меня и начинает громко рыдать. Дрожащими руками хватается за лицо, чуть ли не падает на колени.

Говорит: «Ренаточки, доченьки моей, нет».

Умерла.

Я замираю, затем набираю полную грудь воздуха и судорожно все выпускаю из легких с приглушенным всхлипом. С этим тошнотворным звуком рушится мой мир. Мгновенно. 

* * *

Демоны прошлого не отпускают. Слова, сказанные мною сестре перед ее смертью, будут до последнего вздоха преследовать меня.

Воспоминания — бремя. И спасение.

Тоска — чувство столь сильное; оно, словно путы, связывает меня по рукам и ногам. Веревка натирает кожу, так болезненно. Но морщась и глотая слезы, я всегда терплю, потому что без этих самых эмоций будет еще больнее. Придет пустота, а это страшнее любой агонии.

Когда открываю глаза, находясь уже в знакомых апартаментах, вместо Тирана и извинений вижу лишь черный конверт на прикроватной тумбе с чеком внутри.

Ооо, как же я мечтаю разорвать эту бумажку на мелкие кусочки и швырнуть негодяю в лицо!

Но я этого не сделаю. Конечно же, нет.

Я думаю о сестре, когда меняю пластырь на лице. Сдираю с опухшей перегородки носа старый, обрабатывая раствором и наклеиваю новый. Лекарство щиплет, саднит, и я шиплю сквозь стиснутые зубы. Хорошо, что обошлось без переломов. Сильный ушиб и несколько царапин.

Не задерживаюсь у зеркала и выхожу из ванной комнаты. Мне совсем не хочется смотреть на собственное обезображенное отражение.

Год назад меня вводили в несбыточный кошмар угревые высыпания на коже, а сейчас я позволяю себя избивать до полусмерти, участвуя в подпольных женских боях без правил на потеху толстосумам.

Я ненавижу то, как изменилась моя жизнь.

Глава 14

С первых секунд моего появления в детском отделе торгового центра я попадаю под прицел внимания разгуливающих мамочек со своими чадами. Я уверена, что они не разглядят моего лица, скрытого за солнцезащитными очками и медицинской маской. Им любопытно, однако они крепче прижимают к себе детей и торопливо отходят от меня.

Работница магазина пробивает товар, не забывая широко улыбаться, и при этом глазеет в моем направлении с подозрением. Разве я так похожа на человека, планирующего ограбить магазин с детскими товарами?

В каком-то смысле да. Но сделаю это законно.

Тиран компенсировал сполна последствия моего поражения на ринге, и вырученные деньги я решаю потратить на одежду и игрушки для Артема. Я бы хотела сейчас так же, как и воркующие мамочки, держать своего малыша за ручку и смеяться с ним. А после, накупив огромную кучу всего-всего, пойти и наесться мороженым.

Когда он поправится, мы обязательно так и поступим.

Мне хочется верить, что если и существует загробный мир, то Рената смотрит на меня и гордится. Я надеюсь, что заслужила ее прощение.

Я покидаю торговый центр с, по меньшей мере, десятью пакетами. На парковке ожидает автомобиль, любезно предоставленный Архиповым. Еще он великодушно предоставил мне возможность свободного передвигаться по городу в течение дня. Неважно, если таким образом он выразил сожаление о произошедшем. Я просто бесконечно рада, что не вижу его лица вторые сутки.

Водитель, которого я уже встречала, когда впервые приехала в «Юпитер», помогает мне положить покупки в багажник.

— Куда дальше? — спрашивает он.

Я даю указание ехать в больницу и называю адрес. Мне не терпится увидеть счастливую Артемкину мордашку, когда я завалю его подарками. Тяну лыбу всю дорогу, рассчитывая на то, что остаток дня никто и ничто не омрачит.

Я не отхожу от кровати племянника до тех пор, пока он не засыпает. Тихонечко закрываю книгу со сказками и целую ангелочка в лоб. Наш доктор разрешил оставить все игрушки здесь. Артемка еще не скоро вернется домой, поэтому найдет, чем себя развеселить и будет играть с другими детьми.

Перед моим уходом Виктор Андреевич успокаивает, говоря, что моя мать не появлялась на горизонте. И Светлана, добродушная и самая любимая наша медсестра, сообщает превосходную новость. Дочь ее лучшей подруги, поступившая в ординатуру в эту больницу, согласна приглядывать за Артемкой. Разумеется, деньгами я не обижу!

Когда насыщенный день подходит к концу, и автомобиль Архипова останавливается у высотного здания, водитель завершает короткий телефонный разговор, разворачивается ко мне и извещает:

— Тиран Романович хочет, чтобы вы поднялись в пентхаус.