Книга Брюсов Орден. Ради лучшего будущего - Денис Кащеев

* * *

Не задумываясь об этом специально, подсознательно почему-то я снова ждал, что Федор Федорович приедет за мной на скорой помощи, поэтому мимо серебристого внедорожника «BMW», припаркованного под запрещающим знаком аккурат напротив входа в Универ, прошел, даже не задержав на нем взгляда. Отрывистый сигнал клаксона, однако, заставил меня обернуться: за лобовым стеклом с водительского места мне весело махал, подавшись вперед и навалившись грудью на руль, бородач-доктор.

Кресло рядом с Эф Эф было занято — кто там сидел, с улицы я не разглядел, угадал лишь очертание некой фигуры — и, возвратясь к автомобилю, я распахнул заднюю дверцу и со словами «Добрый вечер!» забрался в салон на высокое кожаное сиденье.

— Здравствуйте, Игорь, — перегнувшись через подлокотник, Федор Федорович протянул мне руку между спинками передних кресел.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Привет! — едва ладонь бородача вернулась на руль, с сидения справа от водителя ко мне обернулся его спутник. Точнее, обернулась — ибо это оказалась спутница: девушка лет семнадцати-восемнадцати — пожалуй, чуть помладше Ольги — обладательница длинной, почти закрывающей правый глаз русой челки, лихо заваленной на бок в стиле «ветер — лучший парикмахер» — по выражению все той же Ольги. — Я — Полина, — представилась пассажирка.

— …голова из пластилина, — буркнул в бороду Эф Эф, за что тут же удостоился от девушки возмущенного взгляда:

— Ну, пап!..

— Моя дочь, — как видно, уже по инерции пояснил доктор. И добавил: — Посвященная третьего градуса.

Словно в подтверждение его слов, Полина продемонстрировала правую руку: ее и без того малозаметное орденское кольцо — сидевшее, как и у меня, на среднем пальце — почти прикрывал резной золотой перстенек с синим камушком.

— Приятно познакомиться, — приветливо улыбнулся я девушке, мельком подумав, что понятия не имею, какая степень посвящения у самого Федора Федоровича. А ведь любопытно, кстати! Но не спросишь же вот так, в лоб… — Я — Игорь.

— Я знаю, — ответила на мою улыбку девушка.

— Как экзамен? — поинтересовался между тем у меня Эф Эф, запуская двигатель авто. — Уголовно-процессуальное право, если я ничего не путаю?

— Да, — кивнул я. — Сдал. На четверку.

— А что не на отлично? — осведомился водитель, плавно уводя внедорожник от тротуара.

— Ну так кто же знал, что в этой реальности задержанных по подозрению в совершении преступления нельзя бить ногами? — с деланым возмущением проговорил я. — Всегда было можно и даже нужно — а тут вдруг на тебе! Я понимаю: Скачок, но не до такой же степени!..

В закрепленном у лобового стекла зеркале я увидел, как по лицу доктора пробежала тень непонимания, но уже через секунду, сообразив, в чем дело, Федор Федорович расхохотался:

— Ну у вас, юристов, и шуточки!

Перестав сдерживаться, рассмеялся и я. Полина впереди, кажется, тоже прыснула.

— На самом деле, препод сказал, что поставил бы мне пятерку, если бы я не пропускал его лекции и как следует работал на семинарах в течение семестра, — пояснил я, когда смех в салоне стих. — Беда в том, что я не помню, как я там работал и что пропускал.

— А, ну понятно, — проговорил Эф Эф. — Игорь, вы не против, если я включу радио? Люблю за рулем, когда играет что-нибудь вдохновляющее.

— Не против, конечно, — отозвался я.

Музыкальный вкус у доктора оказался на зависть — такого забойного рока я давненько не слышал. Композиции, правда, были, по большей части, мне незнакомы, но проскочила и пара переживших Скачки вечных хитов. Так, под тяжелые рифы, скоростные партии ударных, перемежаемые клавишными и гитарными соло, мы и помчали в штаб-квартиру.

* * *

Выяснить точный адрес главной ставки Ордена в этот раз мне не довелось. С Волоколамского шоссе мы съехали на улицу Свободы, затем — в какой-то второстепенный проезд, некоторое время петляли по не слишком обжитого вида переулкам, затем в последний раз свернули — очень резко — и внезапно оказались в уходящем под уклон неосвещенном тоннеле. Неспешно скатились вниз — сперва по прямой, затем по спиральному пандусу — и очутились на подземной парковке. Оставив там автомобиль, прошли к лифту, немного поднялись на нем, а затем, пересев в другой — довольно долго спускались.

Кабина высадила нас на прямоугольную площадку, вправо и влево от которой уходило по коридору.

— Здесь мы пока расстанемся, — сказал мне Федор Федорович. — Вам с Полей — туда, — махнул он рукой направо, — а меня ждут кое-какие дела, — последовал кивок в противоположном направлении. — Отдыхайте — позже, вероятно, я к вам присоединюсь.

— Пошел дать последние инструкции засланцам, — заговорщически шепнула мне девушка, когда ее отец скрылся за поворотом коридора.

— Засланцам? — не понял я.

— Ну, эмиссарам, отправляющимся на миссию. В 1798-й, если я ничего не путаю.

— А что там, в 1798-м? — спросил я, между делом ловя себя на мысли, что, так или иначе, почему-то постоянно сравниваю Полину с Ольгой.

Надо сказать, по первому моему впечатлению, друг на друга эти две девушки походили мало. Цвет волос — понятно. Добавим глаза — зеленые, часто слегка прищуренные, с этакой хитринкой, у Ольги против наивно распахнутых светло-голубых у Полины. Ростом моя кузьминская подруга мне почти не уступала (если, конечно, не вычитать из него размер ее неизменных каблучков), тогда как дочка Федора Федоровича была пониже, да и вообще миниатюрнее — из-за чего, возможно, выглядела несколько младше своих истинных лет. Первая не признавала иной одежды, кроме джинсов с майкой или футболкой (хотя тут и не исключено, что выйти в свет в вечернем платье за время нашего знакомства ей просто случай не представился) — на второй была узкая, едва прикрывающая колени юбка в сочетании со свободной белой блузкой.

Ну и, наконец, общее ощущение: вероятно, из-за большей разницы в возрасте (пусть даже и кажущейся), на Полину я подсознательно поглядывал с этакой самонадеянной снисходительностью старшего — и это несмотря на ее пресловутый третий градус посвящения. Ольга же сама на кого хочешь умела смотреть сверху вниз.

— Время правления Павла I, — ответила мне тем временем спутница.

— Что, будем спасать его от апоплексического удара табакеркой в висок? — щегольнул я своими небогатыми познаниями об «Императоре-рыцаре», ставшем жертвой инспирированного Англией заговора — таковой, по крайней мере, была реальность на момент моей учебы в школе, много Скачков назад.

— Едва ли в этот раз, — с сомнением тряхнула челкой Полина. — Цареубийство — это 1801 год. Здесь давно ничего не менялось. Раз заброска идет на три года раньше — скорее всего цель иная… Нужно было у отца спросить, — мотнула она головой вслед удалившемуся Эф Эф. — Он точно в курсе, а я как-то не интересовалась… Так, ладно, что мы тут-то стоим? — встрепенулась вдруг девушка. — Пошли к остальным!