Книга Убийство несолоно хлебавши - Арина Тарелкина

– Как тебе это удалось? – спросила я однажды помощника, впервые обратив внимание на метаморфозы.

– Очень просто. Я объяснил ему, почему не стоит разговаривать в машине и что будет, если он ослушается.

– Мы тоже не раз это делали. Однако ж…

– Разница в том, что Павел знает – я выполню то, что обещал.

– Надеюсь, ты не убийством ему угрожал? – Другого способа заткнуть словоохотливого Павла я не знала.

– Нет, всего лишь увольнением.

«Нам его сам бог послал», – часто говаривала Алена про Ганина, и я даже не пыталась с ней спорить. Как я ни любила подругу, а все-таки понимала – Илье она и в подметки не годится. Обязательный, исполнительный, ответственный, он незаметно стал сначала моей правой, а затем и левой рукой. Я давно нуждалась в сильном мужском плече, на которое можно было переложить хотя бы часть груза, который я тащу ежедневно.

«Еще и красавчик», – хохотала иногда Аленка к явному неудовольствию Стаса. Мне нехотя приходилось признавать ее правоту. Нехотя, так как эта ганинская характеристика делу скорее мешала, нежели помогала. Я – взрослая женщина с естественными потребностями, к своему сожалению, неспособная, в силу воспитания или комплексов, на случайные связи. На отношения же банально нет времени. Вспыхнувшая было между мной и Коломойским искра в пламя так и не разгорелась. Хороший он мужик, но не орел. Форсировать события, вбивая последний гвоздь в крышку гроба давно умершего, судя по всему, брака, мне не позволили воспитание, гордость и банальное отсутствие навыков – никогда не добивалась мужчин, и, наверное, этому поздно учиться.

И вот при таких обстоятельствах в моей жизни появился Ганин. Наверное, разумнее было взять на работу женщину, но гендерное равноправие только на страницах глянца прекрасно смотрится – в жизни, открою секрет, работодателю приходится руководствоваться нормами здравого смысла. Сколько раз лезущие зубки Татьяниного отпрыска оставляли меня без хорошего визажиста, сколько раз его простуда вынуждала меня садиться за руль самой (пользуется персонал моей добротой). Да и причина, по которой мне пришлось искать помощника, та же. Поэтому тот факт, что претендентом на его должность оказался молодой и холостой мужчина, сыграл далеко не последнюю роль. Его по-голливудски ослепительная внешность – единственный недостаток, на который пришлось закрыть глаза при приеме на работу и который все сложнее было игнорировать теперь.

Вот и сейчас я невольно залюбовалась профилем помощника. Ганин очень коротко стригся. Настолько, что его темные и густые волосы вряд ли нуждались в расческе. Мы с Аленой иногда гадали, почему он выбрал стиль «призывника». «Это чтобы ничто не отвлекало внимание от его лица», – говорила я, обвиняя Илью в склонности к самолюбованию. «Просто ему так удобно. Другая прическа в его случае требовала бы уйму времени по утрам, а так встал, пригладил рукой – и порядок», – парировала подруга.

«Не думаю, что все так просто. Мне кажется, человек с такой внешностью просто не может не обладать нарциссическими чертами», – возражала я. «У тебя паранойя», – ставила диагноз подруга.

Возможно, она и права. Быть может, я действительно просто цепляюсь к парню, опасаясь утратить душевное спокойствие, так как есть от чего. Тонкие аристократические черты лица, поразительное сходство с молодым Тихоновым вкупе с атлетическим телосложением легко вскружат голову кому угодно. Вот и сейчас, глядя на обтянутые тонкой трикотажной водолазкой стальные бицепсы, я испытывала легкое возбуждение. Порнографические (практически) снимки Ольшанской ни при чем – они-то как раз производили обратный эффект.

Мне очень хотелось обсудить их с Ильей, но я снова напомнила себе о присутствии Павла. Водитель, став немым, не превратился в глухого. Не говоря уже о том, что его вынужденное безмолвие, уверена, с лихвой компенсируется в другом месте. Пришлось отложить разговор на вечер – плотный график переговоров лишил меня даже минуты свободного времени.

И только вернувшись домой, уютно расположившись у камина с бокалами красного, слушая тишину погрузившегося в ночной сон дома – крайне редкое явление, – мы наконец смогли обсудить адресованное мне анонимное письмо.

– Как думаешь, кто его мог прислать и зачем? – задала я главный вопрос.

– Даже догадок никаких нет.

– Может, это отец Андрея? Тебе удалось что-то про него выяснить?

– Ничего, – в голосе Ганина отчетливо слышались виноватые нотки.

– Хм, я-то думала, ты волшебник.

– А я вот только учусь. Но опять же, зачем это ему? Чего он хочет этим добиться?

– Ты прав. Тогда кто? – Вопрос повис в воздухе, да я и не ждала ответа. – Хорошо, давай сосредоточимся на другом. Ты знаешь, кто на фото?

– Конечно! А ты нет?

– Не-е-ет, – медленно протянула я, делая глоток. Затем поставила бокал на столик и вытянула руки к огню.

– Озябла? – вскинулся как всегда услужливый Ганин.

– Нет, просто хочу размять пальцы, – резко, пожалуй, даже излишне, ответила я.

– Это же Котов!

– Кто такой Котов?

– Ты серьезно?! Котов Сергей Викторович, депутат Госдумы, постоянный эксперт Плахова.

– Как это?

– Ну, знаешь его экспертов. Вот Котов один из них. Специалист по вопросам семьи и брака.

– Ярый поборник нравственной чистоты?

– Само собой. – Ганин усмехнулся. – Не представляешь, насколько ярый. Счастлив в браке лет эдак двадцать пять. Пятеро детей, трое из которых по патриотической традиции грызут гранит науки где-то за границей.

– Ну куда ж без этого. Что еще про него известно?

– Да ничего особенного. Кроме разве того, что он зять губернатора какого-то региона. Собственно, этим и объясняется его головокружительная карьера в политике. Насколько мне известно, административными талантами, как и любыми прочими, Котов не обладает, поэтому место в чиновничьем кресле ему не досталось.

– Будто там требуются какие-то таланты.

– Да нет, – пожал плечами Ганин, – но у Котова, видно, совсем все плохо. А может… Короче, я не знаю – депутатом быть тоже хорошо.

Я кивнула:

– Да уж представляю.

– Ну и вот.

– Так, а с Ольгой нашей у них что?

Илья пожал плечами:

– Об этом мне ничего не известно. У Котова репутация примерного семьянина.

– Это заметно, – усмехнулась я, кивнув в сторону ноутбука, жесткий диск которого хранил документальные свидетельства несоответствия реального образа нарисованному.

– Обычная история. – Ганин потер кончик носа указательным пальцем.

– Как думаешь, эти фото могли стать причиной смерти Ольшанской?

– То есть? Напилась с горя, что пришлось с Котовым спать, и утонула?

Я поморщилась.