Книга Кровь среди лета - Оса Ларссон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Избушка, в которой ей предстояло заночевать, находилась по другую сторону дороги, на лесной поляне. Тусклая лампочка над дверью освещала цифру 5.
«Я свободна», — подумала Ребекка.
Она направилась было к дверям домика, но потом внезапно повернула в лес. Стройные ели безмолвно тянулись к небу, на котором уже загорались первые звезды. Ребекка опустилась на землю. Ели медленно качали своими вершинами, будто приветствуя или успокаивая ее. Ветер осторожно волновал их длинные бархатные одеяния сине-зеленого цвета.
Последние в этом году комары озлобленно зудели, отыскивая на теле Ребекки самые лакомые места.
Она не заметила, что Мимми тоже вышла вынести мусор.
— Ну, теперь держи ухо востро, — сказала официантка своему напарнику Мике, вернувшись на кухню.
Она поведала ему, что их ночная гостья легла спать не в постели в летнем домике, а в лесу, на голой земле.
— Странно, — ответил Мике.
Мимми закатила глаза.
— А скоро выяснится, что она какого-нибудь шаманского рода или ведьма, которая летает над лесом и варит зелье на костре.
Золотая Лапа
Золотой Лапе исполнилось три года, когда ее впервые заметил человек. Произошло это в Северной Карелии на реке Водла на Пасху. Сама она видела людей до этого много раз и узнавала их резкий запах. Она знала, чем сейчас они занимаются: рыбачат. Еще долговязой одногодкой, она в сумерках часто подкрадывалась к реке, чтобы утолить голод всем тем, что оставляли после себя двуногие: мелочью вроде плотвы и язя и внутренностями более крупной рыбы.
Володя с братом пробурили во льду четыре проруби, между которыми надо было поставить три сети. Володя опустился на колено, готовый принять рейку, которую пустил под лед брат. Мокрые пальцы болели на морозе. На лед Володя тоже не особенно полагался, все время держал наготове лыжи: в случае чего — можно будет лечь на них животом и добраться до берега. Но место хорошее, поэтому Александр предпочитал ставить сети здесь, где русло реки обрывается, резко уходя на глубину. Течение относило сюда много рыбы.
В то же время здесь опасно. Володя знал, что если вода поднимется, она подточит лед изнутри: сегодня он достигает трех ладоней в толщину, а назавтра может истончиться до двух пальцев.
Однако выбора у него не было. Он решил навестить брата на Пасху. Семья Александра жила в двухэтажном доме: на первом этаже ютился он сам с двумя дочерьми и женой, а второй занимала его и Володина мать. Александр отвечал за женщин. Сам Володя работал на предприятии «Транснефть» и жизнь проводил в бесконечных разъездах. Прошлой зимой он побывал с Сибири, осенью — под Выборгом, а последние несколько месяцев провел в карельских лесах. И когда брат предложил ему поставить сети, он не мог отказать. В этом случае Александр пошел бы на реку один. А завтра за обеденным столом Володя чувствовал бы себя нахлебником.
Александр — жесткий человек. Подвергнуть опасности свою жизнь и жизнь младшего брата — в этом он весь. Но сейчас он будто смягчился и почти улыбался, опустив в прорубь окоченевшие синие руки. «Может, он подобрел бы, родись у него сын», — подумал Володя.
И стоило ему только вспомнить о ребенке, которым беременна сейчас жена брата, как он увидел волчицу. Она стояла совсем недалеко, на другом берегу, на лесной поляне, и смотрела на людей. Володя разглядел ее косо поставленные глаза и длинные лапы. По-зимнему роскошный мех кое-где серебрился от снега. Их взгляды встретились. Александр ничего не видел, он стоял к ней спиной. Лапы у волчицы были неправдоподобно длинные и отливали золотом. Королева. А Володя стоял перед ней на коленях на льду, словно деревенский мальчишка, в мокрых варежках, съехавшей набок зимней шапке-ушанке и потными волосами.
«Волчица с золотыми лапами», — подумал Володя. Он ничего не сказал брату. Не хотел, чтобы тот достал из рюкзака свое ружье.
Володя оторвал от нее взгляд и вернулся к сетям. Когда он снова посмотрел на берег, там никого не было.
А Золотая Лапа, не успев углубиться в лес на три сотни метров, забыла о двух людях на льду и никогда больше о них не вспоминала. Пробежав еще километра два, она остановилась и завыла. Ей ответили. Стая находилась в какой-нибудь миле от нее, и волчица рысью побежала к своим. Она часто отрывалась от них, это было в ее характере.
Но Володя запомнил ее на всю жизнь. Каждый раз возвращаясь на это место, он внимательно смотрел в сторону леса.
Через три года он встретил женщину, которая стала его женой. И когда она в первый раз отдыхала на его плече, Володя рассказал ей о волчице с длинными золотыми лапами.
Перспективы сотрудничества местных общин с юридическими и финансовыми организациями обсуждали в доме пастора Бертила Стенссона. На встрече присутствовали совладелец адвокатского бюро «Мейер и Дитцингер» Торстен Карлссон из Стокгольма и его сотрудник Ребекка Мартинссон, пасторы и председатели церковных советов из поселков Юккас-ярви, Виттагни и Каресуандо, а также ближайший помощник пастора Стефан Викстрём.
Ребекка Мартинссон была здесь единственной женщиной. Собрание началось в восемь, сейчас часы показывали без четверти десять. В десять обещали закончить и подать кофе.
Столовая пасторского дома превратилась в конференц-зал. Сентябрьское солнце светило сквозь рельефные стекла зарешеченных окон. Повсюду на стенах висели полки, заставленные книгами, при этом ни украшений, ни цветов не было видно. Вместо них на подоконниках лежали камни: круглые и мягкие на вид, как глина, складчатые и черные, красные и сияющие, похожие на гранат. Кроме них здесь стояли причудливо изогнутые ветки. Снаружи, на газонах и гравийных дорожках, лежали кучи желтой осенней листвы с нападавшими ягодами рябины.
Ребекка сидела рядом с Бертилом Стенссоном и время от времени косилась на него. Пастору едва перевалило за шестьдесят. Приятный мужчина с по-мальчишески взъерошенной седой шевелюрой. С его загорелого лица не сходила теплая улыбка.
«Профессиональная улыбка», — подумала Ребекка. Пастор и Торстен выглядели почти смешно, когда стояли рядом и так вот приветливо скалились друг на друга. Можно было принять их за братьев или старых друзей. Пожимая руку адвоката, пастор зачем-то ухватился другой ладонью за его предплечье. Лицо Торстена так и светилось от восторга. Он улыбался, приглаживая волосы.
Ребекка спрашивала себя, кто это украсил дом камнями и ветками. Сам пастор или какая-нибудь женщина из тех, что любят собирать всякую всячину на берегу моря, пока карманы не разойдутся по швам?
Торстен с умом использовал отведенные ему два часа. Он снял пиджак и держался в меру непринужденно. Без излишнего официоза, но по-деловому. Он предлагал священникам полный пакет документов, словно обед из трех блюд. Для начала адвокат польстил собравшимся, назвав их общины самыми богатыми, а храмы — самыми красивыми. Потом рассказал, какие именно разделы юриспруденции могут быть интересны церкви: гражданское, корпоративное и трудовое право, налоговое законодательство — по большому счету все. Потом убеждал цифрами, фактами, подсчетами. Доказывал, насколько выгоден для священников договор с компанией, ссылался на высокий профессионализм сотрудников бюро. Затем честно рассказал о возможных трудностях. Пусть знают, они имеют дело не с продавцами пылесосов! Наконец, привел конкретные примеры возможной помощи.
