Книга Она что-то скрывает [= Козырная дама ] - Наталия Левитина

А слёзы – это от мороза. Когда с холода попадаешь в тепло – лицо краснеет, а глаза начинают подозрительно блестеть.

– И всё равно как-то странно, – задумчиво пробормотал Егор.

– Что странно?

– Пытаюсь примерить ситуацию на себя. Представим, я купил тачку. Новенькая, блестящая, только что из автосалона… Но сам не езжу. А другу даю. Так, что ли? Ерунда какая-то! Да я бы, во-первых, не вылазил из неё. А во-вторых, уж точно никому бы не доверил.

– Но вы-то в курсе, что я поступила иначе? В машине разбилась Нонна, а не я.

– Похоже на то, – вынужденно согласился Егор, внимательно посмотрев на меня.

К счастью, я мало походила на измятый, изрезанный осколками, окровавленный труп. Именно это достали из моего автомобиля в ту жуткую февральскую ночь. А я сидела сейчас напротив Егора – живая и разговорчивая.

– Но что вас беспокоит? Не понимаю. Нонна была абсолютно трезвой, экспертиза это подтвердила. Управляла машиной по доверенности, все документы оформлены верно. Права не просрочены, даже медсправка относительно свежая. Правил не нарушала, гонок по магистрали не устраивала. Так почему бы «Атланту» не выплатить мне страховку?

– Вы занимались похоронами?

– Я и мой муж. У Нонны не было семьи. Так получилось, что в последнее время я приходилась ей самым близким человеком.

– Поиздержались?

– Не без того. В нашей стране и жить дорого, и умереть не всем по карману.

– Но ваша подруга управляла двумя кофейнями. Наверняка была дамой обеспеченной?

– Вовсе нет. Последний год она находилась в стеснённом финансовом положении – ну, по её меркам, конечно. И даже квартиры собственной не имела, ей фирма арендовала. В общем, ни кола ни двора. И потом, она же не копила на похороны! Она долго жить планировала. А не каких-то сорок четыре года…

– Ясно. Вернее, так ничего и не ясно, но всё равно спасибо, Юля, что уделили мне время.

Официантка принесла общий счёт.

– Вы позволите, я оплачу ваш кофе? – с некоторой опаской поинтересовался Егор.

– Да ради Бога! – усмехнулась я. – Драться из-за этого не буду.

Я же тут не мамонта под брусничным соусом съела! Сто рублей, истраченные на мой кофе, явно не подорвут финансового благополучия юноши.

Мы расстались, не очень удовлетворённые встречей. Егора терзали какие-то странные сомнения, а меня возмутила его попытка вновь начать разбирательства. Что он затеял? Собственное расследование? Ищет какие-то зацепки, присматривается ко мне. Будто осторожно пробует на вкус. И я знаю, его цель – найти причину для отказа и лишить меня законной выплаты.

Поэтому я нервничаю. Нужно быть очень осторожной. С моей привычкой к пространным рассуждениям легко сболтнуть лишнего.

Письмо от Вероники:

«…и, конечно, мы обязательно прогуляемся по Карлову мосту. Это одна из главных пражских достопримечательностей и проигнорировать её – туристическое кощунство. Мост заложен Карлом IV в 1357 году, взамен старого, смытого ледоходом. При строительстве, чтобы придать конструкции прочность, в раствор добавляли яйца, молоко и вино. Как видишь, я снова про еду. Мост огромный, и он до отказа заполнен туристами, художниками и музыкантами. А также скульптурами святых и мучеников…».

В двенадцать ночи мне позвонил Никита. У него сейчас девять вечера. Я рада слышать любимый голос.

– Ты ведь не спишь?

– Естественно, нет!

– Я так и думал. Ну что, сходила в «Атлант»?

– Угу. Безрезультатно.

В двух словах рассказала Никите о встрече со страховщиком.

– Излюбленная стратегия страховых компаний – тянуть с выплатой денег.

– Не понимаю, к чему там можно придраться?

Мы с Никитой немного помолчали, прокручивая в голове ситуацию.

– Слушай, а ты был на Карловом мосту? – некстати спросила я, вспомнив о письме Вероники.

– Конечно. И ты побываешь, когда поедешь в Прагу. А что?

– Говорят, он украшен многочисленными скульптурами святых, и самая популярная изображает святого Яна Непомуцкого. Если прикоснуться к нему рукой и загадать желание, оно обязательно сбудется. Но, наверное, чтобы святой сумел исполнить желание, надо загадывать реальные вещи. Все хотят волшебного будущего. А я мечтаю изменить прошлое. Вот если бы в этом году не было февраля!

– Там в числе прочих есть статуя апостола Иуды Фаддея.

– И кто он такой?

– Он считается покровителем безнадёжных дел и отчаянных ситуаций.

– О-о… Тогда, прежде всего, мне следовало бы постоять у этой статуи, а не занимать очередь к святому Яну, да?

Глава 6

На полях сражений

Случайно выяснилось:

1) у Лизы есть ребёнок,

2) с ребёнком проблемы.

Я совершенно не ожидала, что моя юная учительница уже успела обзавестись малышом. Ему четыре года, и его зовут Иван.

И как Лизе всё удаётся?

Когда мне было двадцать девять, я только-только познакомилась с Мужчиной Моей Мечты. А она в двадцать пять от Мужчины Её Мечты уже имеет четырёхлетнего сына! Не говоря о том, что к этому моменту она получила отличное образование (английский в совершенстве плюс французский, испанский и итальянский), а также объездила весь мир. Монако, Токио, Сан-Франциско, Джакарта – Лизе есть о чём поговорить. Жаль, она согласна делать это только на английском. А я ещё не выучила двух тысяч слов, чтобы понять её рассказ… Но я коварно совращаю очаровательную преподавательницу: мы всё больше говорим на русском!

Сегодня у Лизы нет корпоративного занятия, но, как выясняется, нам всё равно по пути – я еду в редакцию, а ей срочно надо в детский сад.

– Сейчас быстренько захвачу сына и поедем к профессору. Удалось договориться о консультации, – сообщает Лиза.

– К профессору? Зачем?

– Ой, Юля. У нас серьёзная проблема. Ходим по врачам. Иван до сих пор не говорит.

– Как это «не говорит»?

Все вопросы, касающиеся детей, вызывают у меня живой интерес. Среди приятельниц и знакомых я имею репутацию «безотказной няньки». Совершенно без ущерба для детёныша его можно сбагрить на пару часов (а порой даже на целый день!) доброй тёте Юле. Накормлю, развлеку, выведу на прогулку, искупаю, ловко обработаю лосьоном и присыпкой… Умею оказывать медицинскую помощь, сбиваю температуру, хорошо помню, у кого на что аллергия.

Так как в редакции свободный график работы, это даёт прекрасную возможность садиться мне на шею. Многие и пытаются, зная моё трепетное – на грани с патологией – отношение к младенцам.

Но ничего.