Книга Дружина специального назначения - Сергей Платов

— Да что я сделал-то? — искренне удивился Илюха. — Вижу, ты на помощь трехголовому помчалась, так я и того, помог, значит.

— Между прочим, я тоже не в носу ковырял в это время, — напомнил о себе старый черт.

Долго еще глупые люди обсуждали, почему Гореныша спасали все трое, а настоящую, на всю жизнь благодарность Змей проявил только к Илюхе. Было много версий и теорий, но ни одна из них не была верна.

Просто Мотю было не обмануть: девица искренне бросилась на помощь, но где-то глубоко внутри ее сидела мысль о том, как ей по гроб жизни будет обязан Горыныч. Старый черт, хоть и принял участие в драке, но про себя прикидывал, сколько можно будет получить в городе за чучело Змея в случае неудачного исхода битвы. И только Илюха, хотя и не хотел сперва выручать его, но все равно сделал это, не думая ни об ответной преданности, ни о вероятной выгоде. Именно поэтому Мотя просто лежал напротив своего спасителя и преданно смотрел на него всеми своими глазами.

Наконец люди успокоились, богатырь не выдержал, сел на корточки и погладил по очереди все головы змееныша.

— Он, наверное, есть хочет, — наконец догадался Илюха.

— Вот и еще один нахлебник появился, — буркнул вечно недовольный Изя.

— Да ладно, небось не обеднеем.

— Да уж, не обеднеем... Он ведь в три глотки жрать будет, где нам его прокормить!

— Едят, конечно, все три пасти, но желудок-то один, — справедливо заметила Любава и начала распаковывать припасы.

Женщина (хоть и для того времени весьма странная) всегда остается женщиной, поэтому, несмотря на громкие протесты Изи, Гореныш был накормлен и обогрет. Вот как раз у костра, когда бедный трехголовый сирота по очереди хлебал из котелка ароматную похлебку, и решалась уже давно решенная судьба маленького несчастного Змея.

Конечно, Изя был категорически против того, чтобы взять с собой Мотю. (Змейчик просто внушил своим непонятливым спасителям свое имя, и теперь все его звали именно так, особо не задумываясь, откуда взялось это слово.) Аргументы его, конечно, были весомыми: незнакомый город, отсутствие денежного довольствия, сложности с размещением, неустроенный быт и так далее.

Доводы Любавы были не менее значительными: змей один в лесу пропадет, ест мало, и самый убийственный аргумент — такая скотина всегда в хозяйстве сгодится!

Черт категорически возражал, что, мол, еще неизвестно, как сложится их судьба, и что было бы нечестно приручить вольного Горыныча, а потом бросить его. Мол, сами еще нигде не живем, а уже скотиной обзаводиться стали.

Мотя, конечно, ничуть не обиделся на сравнение его с домашними животными, а только подставлял по очереди Илюхе свои головы, чтобы тот, не переставая, гладил его и чесал за ушами.

Странные эти люди, вот, например, Змейчик уже вполне четко видел судьбы спорщиков и, заглядывая в будущее, довольно улыбался всеми тремя пастями, выпуская из них маленькие, счастливые струйки пара.

Наконец Изя с Любавой выдохлись и вдвоем уставились на Илюху, который, в свою очередь, уже приступил к ческе раздувшегося брюха сытого трехголового змея. Мотя был просто счастлив и только чуть дергал когтистой лапкой в знак наивысшего удовольствия. Но в то же время, растекшись в сильных руках Илюхи, Змей не забывал и о делах. Кратко, без шокирующих подробностей мысленно поведал Солнцевскому про свою нелегкую жизнь, этим самым ускорив положительное решение его небольшой проблемы.

— С собой его возьмем, — со вздохом взял ответственность на себя Илюха и тем самым прекратил ненужную дискуссию. — Его мать в горах лавиной задавило, а отец еще раньше куда-то пропал, так что Мотя совсем один.

— Ну вот, приехали, — досадливо поморщился Изя. — А когда назад возвращаться будем, куда его денешь?

— На волю выпущу, — как версию выдал Солнцевский.

— Не волнуйтесь, не брошу животинку, — развеяла сомнение Изи Любава. — Я так понимаю, вы еще не скоро домой отправитесь? Так хоть пусть пока отъестся, окрепнет, а дальше видно будет.

Илюха был совсем не против такой постановки вопроса, хотя и понимал, что этот поступок еще ему аукнется в будущем.

— Что ни делается, все к лучшему. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал, — успокоил себя Солнцевский и продолжил чесать подставленное змеем пузо.

Изя пытался возражать, но решение уже было принято.

Любава принялась собирать вещи, а друзья лениво следили за этим процессом и думали каждый о своем. Илюха представлял, что неплохо бы смотрелись на шеях трехголового реальные шипастые ошейники из толстой кожи. Изя, уже смирившийся с появлением в их компании нового члена, прикидывал, как можно на этом подзаработать. А Мотя думал о том, что в следующий раз надо будет намекнуть Любаве, чтобы она ставила еду в трех плошках.

* * *

Оставшуюся часть пути до славного Киева Любава рассказывала приятелям обо всем, что знала сама. Тут девица села на любимого конька и за пару часов выболтала все столичные сплетни и слухи. Откуда она была в курсе всех событий, обосновавшись в лесу, оставалось только гадать. И если Изя слушал все это с явным интересом, то Илюха опять приуныл и при первой же возможности отстал от беседующих, сломал сосновую ветку и принялся развлекаться с Горенышем. Змей самозабвенно носился за брошенной палкой, помахивая маленькими крылышками и слегка подпрыгивая над землей.

Однако эту забаву пришлось прекратить, когда вся компания вышла на торговый тракт. Вид несущегося со всех лап трехголового змея за брошенной палкой нравился почему-то не всем. А если прибавить к этому шарахающихся от него дико ржущих лошадей, то скрепя сердце Солнцевскому пришлось прекратить развлечение.

Илюха хлопнул себя по левой ноге, и понятливый Мотя гордо зашагал рядом с хозяином с палкой в зубах средней головы.

Проход в город, занимавший у нормальных людей максимум минуту (плати пошлину страже и иди себе дальше), у наших приятелей занял не менее получаса. Дело было в том, что Изя категорически не соглашался платить за Мотю в тройном размере. Доводы стражи, что оплата производится по головам, черт объявил смешными и убогими, предложив считать по количеству туловищ. Тут, в свою очередь, категорически не согласились стражники.

Еще неизвестно, как бы закончилась эта история, если бы Илюха не решил помочь казначею их маленькой компании. Браток вспомнил строчку одной из песен Владимира Высоцкого «оголил он бицепс ненароком, даже снял для верности пиджак» и ради прикола решил поступить так же.

Эффект превзошел все ожидания, и шокированная стража тут же согласилась на условия Изи. Тот, в свою очередь, моментально потребовал скидок и в конце концов змея провели в город по тарифу «птица домашняя не для продажи».

Заселение на постоялый двор тоже оказалось делом непростым. Хозяин категорически отказался пускать в комнаты Змееныша, причем снятый Илюхой пиджак на этот раз не помог.