Книга Драконий родич - Тодд Маккефри

— А вообще-то кое-кому стоило разрешить остаться на вечеринке, — сказал он, снова вернув младшему брату хорошее расположение духа.

— А вот наконец-то и прекрасная чета, — объявил Веран, увидев появившихся из фургона Террегара и Силстру. — Как вам понравился вчерашний вечер? — осведомился он, возвысив голос до крика, и довольно хихикнул, заметив, что Террегар передернулся. — Маленько перестарались с винцом, да?

Террегар усмехнулся и, взяв Силстру за руку, направился к ожидавшим. Впрочем, Силстра вырвала руку, подбежала к братьям и обняла обоих.

— Старое уходит, уступая место новому, — послышался бодрый голос Джофри.

Обернувшись, Киндан увидел, что арфист тащит тюк со всем своим имуществом, за исключением гитары, которую нес на плече.

Дакин улыбнулся и похлопал Джофри по плечу.

— Мы будем скучать по тебе, арфист.

— Я оставляю вас в надежных руках мастера Зиста, — ответил Джофри. Он посмотрел на Киндана и добавил: — Кое-кто из вас может подтвердить мои слова.

Киндан твердо знал, что предпочитает непринужденную манеру, в которой вел занятия подмастерье Джофри, той дисциплине, которую мастер Зист будет требовать от учеников каждый день независимо от результатов. Лицо мальчика, должно быть, выдало его чувства, потому что Джофри рассмеялся:

— Не волнуйся, ты прекрасно поладишь с мастером Зистом. Он был моим учителем по вокалу, ты знаешь?

— Но ведь ты же никогда не поешь, — возразил Киндан.

Джофри снова весело рассмеялся.

— Именно поэтому и не пою. — Он несколько раз тряхнул головой; по-видимому, его очень развеселила реакция Киндана. — У меня же совершенно нет певческого голоса. Уж ты, с твоим-то слухом, должен был понять это даже в твоем возрасте. А мастер Зист помог мне во всём разобраться еще до того, как у меня сломался голос.

— У него есть особый дар: знать, каким у ребенка будет голос, когда он станет взрослеть, — продолжал арфист. — Я никогда не видел, чтобы он ошибся. Если он говорит: прекрасный тенор, значит, у тебя действительно будет прекрасный тенор. А если говорит: паршивый баритон… что ж, он поможет парню найти другой путь, скажем, играть на барабанах. — Он наклонился к Киндану: — Ему пришлось пережить тяжелые времена.

Киндан почувствовал, что Джофри доверяет ему тайну, и его глаза широко раскрылись.

— Но он один из лучших. Слушай его и учись, договорились? А если ты попробуешь выкидывать с ним те штуки, которые тебе сходили с рук со мной, — добавил Джофри, — то наживешь большие неприятности. — Он подмигнул. — Понял? — Киндан неуверенно кивнул. Джофри выпрямился, еще раз усмехнулся и взъерошил волосы Киндана. Киндан поневоле задумался: отчего это сегодня все ерошат ему волосы? Возможно, дело в том, что это один из тех редких дней, когда даже на глаз видно, что волосы у него чистые, и всем хотелось узнать, какие же они на ощупь?

— О, а вот и основная часть комитета по проводам, — сказал Джофри, увидев, что следом спускается небольшая толпа людей.

Он оказался прав. Увидев не только своего отца и шестерых братьев, но также и Наталона с женой, сыном Далором, дядей Тариком и племянником Кристовом, Киндан украдкой перебрался поближе к Сие.

Джакрис и Тофир все еще были очень сонными и откровенно зевали, зато Кайлек смерил Киндана хмурым взглядом.

— Мы прибыли, чтобы попрощаться, — сказал Данил, протягивая руку Террегару.

Террегар обхватил Силстру за талию и прижал к себе.

— Я буду хорошо заботиться о ней, сэр, — пообещал он.

— Не сомневаюсь в этом, — прочувственно ответил Данил. Он хотел было сказать что-то еще, но тут же закрыл рот и жестом приказал остальным членам семьи прощаться.

Затем настала очередь Наталона и его семейства. Силстра крепко обняла Дженеллу и пожелала ей всего самого лучшего. Наталон коротко обнял Силстру и пробормотал ей на ухо несколько слов, которых Киндан не расслышал. Затем подошли Тарик с сыном. Киндан нисколько не удивился тому, что прощание Силстры и Тарика не отличалось особой искренностью: Силстра всегда недолюбливала неприветливого горняка.

И наконец караванщики закончили сборы. Веран помахал рукой — это было одновременно и последнее «прости» горнякам, и сигнал трогаться с места торговцам — и караван медленно двинулся по дороге, описывавшей плавную дугу вниз по склону, вокруг озера, и дальше в Кром-холд.

Киндан провожал караван глазами, пока последняя повозка не скрылась за поворотом, лишь пыль осталась висеть в воздухе.

— Ну, — чуть слышно сказал Данил, — вот и всё.

Наталон хлопнул его по плечу.

— Именно.

Данил повернулся к нему и торжественно произнес:

— Горняк Наталон, я хочу выразить тебе мою глубокую благодарность за те великолепные торжества, которые ты устроил, чтобы отпраздновать свадьбу моей дочери.

Наталон кивнул; оказалось, что торжественность момента подействовала на него ничуть не меньше.

— Данил, это было удовольствием для меня. — Он сделал продолжительную паузу и добавил: — А теперь, пожалуй, пора идти в шахту ломать уголек.

Глава 3

Страж порога, страж порога, в ночь, в ненастье

Стереги наш холд от всяческих напастей.

Лишь когда заря на небе блеснет,

Твоя стража к концу подойдет.

День, шел за днем, дни складывались в месяцы, а Киндану казалось, что ничего в его жизни не меняется. Как и прежде, он должен был выполнять множество поручений. Должен был ходить на уроки, которые вел арфист. Всё так же над ним измывался Кайлек. Как и прежде, он нес дежурства дозорного на вершине или посыльного.

Но, если говорить по правде, изменилось довольно много. Он теперь первым вставал по утрам, варил для всей семьи кла и готовил завтрак. Отец попросил его ухаживать за Даском по утрам, и это также было совершенно новым делом.

Киндан заметил, что стал заметно реже встречать на уроках у арфиста Зенора, зато там стал гораздо чаще бывать Далор. В прошлом Далор почему-то в каждую семидневку пропускал два-три дня, а то и больше. Настоящей причины пропусков никто не знал: то ли Далор много болел, то ли отец слишком загружал его всякими поручениями.

Теперь всё изменилось, и Далор пропускал не больше одного дня за семидневку.

Возможно, эта перемена была связана с другим изменением: с появлением мастера Зиста. Если Зист напугал Киндана своей требовательностью, когда они в первый раз занимались пением, то теперь мальчик понял, что это были пустяки по сравнению с тем, как он вел обучение. Никто не мог выполнить самое простенькое задание настолько хорошо, чтобы это удовлетворило мастера.

— Нет, вы только поглядите на это! И ты называешь это безобразие буквами? — однажды набросился Зист на маленькую Сулу. — А как же ты будешь записывать новые рецепты? А если вдруг ты захочешь поделиться этим рецептом с кем-нибудь еще?