Книга Лезвие сна - Чарльз де Линт

Остров Рен, сентябрь 1992-го

I

Реакция Изабель на его утренний звонок немало удивила Алана. Правда, она была чем-то расстроена, но удивительно дружелюбна, словно не стояли между ними ни похороны Кэти, ни пять лет молчания, словно все они до сих пор жили на Уотерхауз-стрит и он звонил своей давней приятельнице, находящейся на другой стороне улицы. После того как он сообщил ей об имеющемся предложении, которое не хотел бы обсуждать по телефону, Изабель согласилась встретиться и дала все необходимые инструкции, чтобы Алан мог добраться до ее жилища.

Остров Рен находился в двух часах езды на восток от города. Шоссе вскоре закончилось, и Алану пришлось петлять по узким проселкам, представлявшим собой не более чем две пыльные колеи среди буйно разросшихся сорняков. Наконец он добрался до озера. Под огромной сосной, раскинувшей свои ветви далеко над линией берега, он заметил ярко-красный джип Изабель. Признаки человеческого присутствия ограничивались телефонными проводами и силовым кабелем, да еще расшатанным деревянным причалом, который выдавался вперед прямо по направлению к острову. Алан остановил машину между причалом и джипом и, нажав на клаксон, как было условлено, вышел на берег и приготовился ждать.

Если бы не висящие в воздухе провода, можно было вообразить, что он перенесся в предыдущее столетие. Узкие дороги, шаткий причал и окрестные леса наводили на мысль об остановившемся времени. Алан прикрыл ладонью глаза от солнца и посмотрел на остров. Кроме такого же ветхого причала как раз напротив того места, где он стоял, там не было видно никаких признаков жилья. К потемневшим сваям была привязана маленькая весельная лодка.

Алан уже подумывал снова подать сигнал, как вдруг заметил появившуюся из-за деревьев миниатюрную фигурку, направлявшуюся к лодке. Он видел, как Изабель отвязала суденышко, забралась внутрь и начала грести; от предчувствия близкой встречи у Алана участился пульс. Пять лет — долгий срок, но временами ему казалось, что еще вчера они втроем сидели за столиком кафе в Кроуси и оживленно разговаривали или все вместе отдыхали на пикнике в парке Фитцгенри. Изабель, по обычаю представителей богемы, предпочитала черный цвет в одежде, а Кэти, наоборот, ослепляла радугой декоративных заплат на джинсах и пестротой окрашенных вручную футболок. Он сам до сих пор носил привычные джинсы и хлопчатобумажные рубашки. Брюки сохранили прежний фасон, только в угоду моде стали более яркими, а рубашки отличались формой воротничка, да и то эти изменения были обусловлены не его собственным выбором, а ассортиментом магазинов.

По мере того как Изабель неспешно приближалась, Алан всё больше нервничал.

«Теперь уже поздно отступать», — сказал он самому себе.

— Что бы ни случилось, — предупреждала его Мариса накануне утром, — не допускай воспоминаний о том, что вы сторонились друг друга всё это время, и не выясняй, кто первым начал. Просто не заговаривай об этом и ни в коем случае не извиняйся, да и от нее не жди ничего подобного. Не стоит ворошить прошлое. Просто прими это как одно из прошедших мгновений жизни.

— Но не могу же я просто вычеркнуть все воспоминания, — возразил Алан. — Мои мысли всё время крутятся вокруг прошлого, возможно, и с Изабель происходит то же самое.

— А ты попробуй. Поговори с сегодняшней Изабель, а не с той, которую ты помнишь. Я сомневаюсь, что та девушка еще существует в нашем мире.

— Я постараюсь, — пообещал Алан, хотя и сознавал, что ему будет непросто.

Мариса предложила ему обращаться с Изабель словно с незнакомкой, а он никогда не отличался легкостью в общении с новыми людьми.

Расстояние до лодки еще не позволяло ему рассмотреть лицо девушки и определить, изменилась ли она за прошедшие годы. С того места, где он остановился, Алан только мельком увидел смутный овал лица, обрамленный неправдоподобно черными волосами, свободно спадающими на плечи. Еще он заметил, что Изабель одета в голубые джинсы и фланелевую рубашку в черно-красную клетку. Значит, ее гардероб всё же изменился. Девушка гребла без видимых усилий, ровными, уверенными движениями, но Изабель и раньше отличалась хорошей физической формой. Наконец лодка подошла поближе, девушка обернулась и приветственно окликнула Алана. Только тогда он увидел ее лицо. Она совершенно не изменилась, и Алана снова охватило давнее чувство влюбленности.

На мгновение он вспомнил о Марисе и почувствовал себя виноватым, но в ту же минуту избавился от этого ощущения. Если бы Мариса не была замужем, если бы она смогла решить проблемы, связанные с ее браком, всё могло бы пойти по-другому. Но этого не произошло, и теперь, при виде Изабель, Алан даже не хотел допускать такую возможность. Он наконец-то понял, что с того самого дня, когда Кэти представила их друг другу в студенческом клубе, его сердце принадлежало Изабель, и даже мрачные воспоминания о дне похорон не могли этого изменить.

Похороны. Темная туча воспоминаний закрыла небо перед глазами Алана, и только невероятным усилием ноли ему удалось от них избавиться.

В этот момент Изабель достигла причала. Несколькими точными гребками она развернула лодку, так что ее лицо и прямоугольная корма суденышка повернулись к Алану. Долгое время они молча рассматривали друг друга. Встреча с Изабель, как никогда раньше, напомнила Алану о смерти Кэти. Он с удивлением отметил, что, когда бы он ни видел Изабель, он всегда вспоминал о Кэти. Алану оставалось только гадать, происходит ли то же самое с Изабель.

— Немало времени прошло, — наконец промолвила Изабель, и этих слов было достаточно, чтобы прогнать ощущение остановившегося времени, охватившее Алана на причале.

— Очень много, — согласился он. — Деревенская жизнь идет тебе на пользу. Ты выглядишь потрясающе.

— Да...

Она всё еще сохранила способность мгновенно заливаться румянцем, увидел Алан. Борт лодки глухо стукнулся о причал.

— Надеюсь, ты без труда отыскал это место? — спросила Изабель.

— Совершенно без труда.

— Прекрасно. — Изабель выжидающе посмотрела на него. — Тогда прыгай в лодку.

— Да, конечно.

Алан даже не помнил, когда в последний раз передвигался по воде. За последние годы единственным водным средством, которым он пользовался, был паром, переправляющий на Волчий остров. Забравшись в лодку, заметно осевшую под дополнительным весом, он почувствовал себя явно не в своей тарелке и с трудом сохранял равновесие. Изабель наклонилась вперед и схватила его за руку как раз в тот момент, когда он чуть не выпал за борт. Девушка молча показала Алану сиденье на корме. Он ответил благодарной улыбкой и с удивлением ощутил горячую волну, поднявшуюся к лицу. Оказывается, не одна Изабель сохранила способность заливаться краской.

— Гм, может, я помогу тебе грести? — спросил он, стараясь скрыть смущение.

Изабель насмешливо приподняла брови:

— А ты знаешь, как это делается?

— Только теоретически. У моего дедушки была весельная лодка...