Книга Снежные кружева - Настя Ильина

Я прохожусь взглядом по витринам с украшениями и не могу выбрать то, которое точно подошло бы Маше. Хочу подарить ей обручальное кольцо, потому что так или иначе она согласилась стать моей фиктивной женой. А дальше будет видно. Возможно, она и сама готова к настоящим отношениям, потому что я видел как она тянется ко мне. И млел от её нежных взглядов в мою сторону. Да ведь мы даже чуть было не поцеловались. Только Богу одному известно до какого уровня доросли бы наши отношения уже, если бы тогда макароны не устроили подлянку с выкипанием.

— Вам помочь с выбором? — предлагает продавец, но я отрицательно мотаю головой.

Я сам должен почувствовать, что это то самое кольцо. И когда мой взгляд касается обычного обручального кольца, я точно знаю, что именно оно и должно быть на её пальце. Несколько раз верчу его в руках, думая не прогадал ли с размером, и, наконец, соглашаюсь купить. В любом случае, уменьшить или увеличить его будет можно, но мне кажется, что я не прогадал.

Маме покупаю золотую цепочку с медальоном, на котором изображена какая-то пресвятая прародительница. Кто она такая я пропускаю мимо ушей, но консультант убеждает меня в том, что этот медальон был освящён самим батюшкой. Для меня это просто слова, а вот мама будет довольна. Она в последнее время сильно убивается по религии.

Сделав покупки, я цепляюсь взглядом за красивый золотой кулончик в виде небольшой совы. Он отлично подошёл бы Маше, поэтому решаю, что куплю его и подарю прямо сейчас. Мне снова хочется увидеть её смущение, нежную улыбку… Прошу подобрать к нему цепочку и расплачиваюсь за заказ.

Довольный я спешу к машине и хохочу, когда замечаю, что всё заднее сиденье завалил игрушками, которые щедрый Дедушка Мороз подарит пацану. У моего сына будет много самых крутых игрушек, а когда мы с ним познакомимся поближе, я оформлю его в свою школу бокса и научу, как правильно постоять за себя и начистить рожу всяким уродам вроде их деревенского Лёши, чтобы постоять за честь женщины.

Я приезжаю домой и тихонечко прикрываю дверь, потому что Маша маякует, что Петька уже уснул. Сегодня я много времени провёл на работе и забегал к маме, чтобы свозить её за продуктами, поэтому вернулся поздно и успел соскучиться по ним обоим.

Маша проходит на кухню и садится за стол. Я думаю несколько секунд, прежде чем решаюсь подарить ей цепочку. В голове мелькают всякие мысли и больше всего я боюсь, что ей не понравится, но я уже купил, поэтому сдавать назад поздно.

— У меня для тебя есть подарок! — произношу негромко и протягиваю бархатную коробочку.

Маша смущается, принимает этот небольшой презент дрожащими пальчиками и поднимает на меня взгляд.

— Ну зачем такие растраты? — спрашивает она с приятной улыбкой на лице. И снова смущается.

— Потому что хочу порадовать тебя. Открой!

Она открывает и с восхищением вздыхает. Мне становится так приятно, что ей понравилось, а когда вижу в её глазах блеск слёз, радуюсь ещё сильнее.

— Позволишь надеть её на тебя?

Маша кивает и возвращает мне коробочку. Я достаю цепочку с кулоном и обхожу девушку, вставая с её спины. У самого руки начинают трястись, как у ополоумевшего. Вроде бы взрослый мужик, боксёр, а трясёт, как школьника на первой свиданке.

Начинаю надевать цепочку, касаясь пальцами обнажённой шеи Маши, и с её губ слетает негромкий стон, от которого мне окончательно сносит крышу.

Она мне нужна.

Глупо отрицать это и бороться с собственным влечением.

Я едва могу усмирить внутри желание развернуть её к себе лицом и впиться в желанные губы. Вспоминаю нашу встречу в их медицинском пункте. Сама судьба привела меня сразу к ней… Если бы я заговорил с кем-то другим, то мог вернуться домой ни с чем, с мыслью, что Юля умерла вместе с ребёнком…

Часть 20. Мария

Его пальцы касаются моей кожи, и голова начинает идти кругом от этой близости, которая кажется нереальной и обещает мне страдания… Я боюсь, что всё это окажется игрой, что я очень быстро надоем ему…

Кто я такая?

Просто деревенская девушка, а он…

Он городской мужчина. Владеет бизнесом…

И я чувствую себя Золушкой, вот только не у каждой Золушки может быть свой счастливый финал. Не на каждую ведь найдётся своя фея-крёстная.

Или на меня уже нашлась?

Евгений застёгивает цепочку, и я разворачиваюсь к нему лицом. Несколько секунд мы смотрим друг другу глаза, расплавляя друг друга пристальными взорами.

— Спасибо, — шепчу я и отвожу взгляд в сторону. Пытаюсь придумать, как уйти из зоны интима, от которой становится немного неловко.

— Пожалуйста! Тебе нравится? — негромко, словно специально дразня меня звуком собственного голоса, спрашивает Евгений.

— Очень! Это самый лучший подарок, который я когда-либо получала! — отвечаю, глядя себе под ноги, чтобы только не в его глаза смотреть, от которых схожу с ума.

— Я рад…

Евгений не отходит. Он всё так же стоит рядом и держит меня в районе предплечий, а мне кажется, что там уже прожжены следы его прикосновений: так полыхает всё тело изнутри.

— Когда будут готовы результаты ДНК? — спрашиваю я, только бы перевести тему разговора, и с губ Евгения слетает недовольный вздох.

Я не могу извиниться, хотя, наверное, должна… Или?.. Не понимаю, что творится в собственной голове.

О чём я, вообще, думаю?

— Завтра! — отвечает он, продолжая давить на меня своей аурой.

— Завтра же Новый год…

— Ну да… Новый год ночью, а утром я заберу результаты.

Мне становится очень грустно, и внутренний голос начинает подкидывать противную мысль: «Всё закончится завтра… После двенадцати твоя карета превратится в тыкву, кучер в крысу, а лошади»…

— Эй! Почему ты опять грустишь? — Евгений приподнимает мою голову, осторожно взявшись двумя пальцами за подбородок, и заглядывает прямо в глаза.

— А разве я могу не грустить? Завтра ты получишь официальное подтверждение того, что Петька твой сын, а я…

Я пытаюсь отвезти взгляд, но мужчина не позволяет мне сделать этого, вынуждая продолжать смотреть ему прямо в глаза.

— А ты мать. Разве нет? — улыбается он.

— Но я ведь говорила, что однажды ты можешь влюбиться и…

— А я говорил, что моё сердце уже сделало свой выбор, но, кажется, ты забыла этот момент?!

Я смотрю ему в глаза и ведомая тем таинственным влечением, которое давно уже заставляет совершить глупость, тянусь к его губам и осторожно касаюсь своими.

Евгений прижимает меня к себе и целует с напором. Он целует так, будто делает это в последний раз, и у меня начинается сильнейший недостаток кислорода. Наверное, потому и голова кружится. Обвиваю руки вокруг его шеи и утопаю в томительной неге, а потом отстраняюсь, чтобы отдышаться, и прислоняюсь своим лбом к его.