Книга Путешественница во времени. Грани настоящего - Анастасия Сычёва

– Очень приятно, – улыбнулась я и уточнила. – «Time Out» – это ведь развлекательный журнал, да? О культурных мероприятиях?

– Совершенно верно. Рад познакомиться, Джейн, – он слегка поклонился.

– Ричард, кстати, можешь взять интервью вот у Джейн, послушать, так сказать, впечатления от данного мероприятия с филологической точки зрения, – вмешался Алекс, когда церемония знакомства подошла к концу. – А ты, Джейн, сейчас соберись и после выхода следующего номера проснёшься знаменитой!

– Юморист, – хмыкнула я, но Ричард неожиданно с улыбкой заметил:

– Почему бы нет? Всестороннее освещение темы – залог успеха. С историками я уже наобщался по самое не могу, даже парочку благотворителей успел поймать, а вот специалиста по древним языкам – ещё ни разу!

Я удивлённо повернулась к нему.

– Так вы правда пишете о данном мероприятии? Неужели оно настолько значимое?

Алекс и Ричард переглянулись и неожиданно оба фыркнули.

– На самом деле нет, – признал журналист. – Моё присутствие здесь было незапланированным. Этим вечером я должен был взять интервью у Натали Портман, которая сегодня прилетела в Лондон. Но у них там из-за погодных условий рейс три раза переносили, а когда они, наконец, долетели, звезда была полуживой от усталости и девятичасового перелёта, и всё перенесли на завтра, а номер сегодня надо сдать в работу! Главный редактор час носился по кабинету, придумывая, чем бы заткнуть эту дыру, и единственным выходом оказалось это мероприятие. Хотя я на месте читателей был бы разочарован. Только представьте – ждёшь интервью с Портман, а получаешь вечер в историческом обществе… Не в обиду вам всем сказано.

– Никаких обид, – заверил Алекс, когда мы с ним наконец-то отсмеялись. – Я бы тоже был разочарован. Джейн, напомни мне не брать следующий номер «Time Out», там всё равно не будет ничего интересного.

– Как это? – обиделась я. – А как же интервью со мной?

– Ах да, – спохватился тот и покаянно склонил голову. – Виноват. Исправлюсь.

Тем временем в зале началось некоторое движение, и мы заозирались по сторонам. Музыка смолкла, танцевавшие пары освободили центр зала, отходя к стенам. Несколько человек подошли к балюстраде второго этажа, куда вела широкая лестница в другом конце зала. Гости расступились, вставая полукругом, а затем в центр зала – ровно туда, где в начищенном до зеркального блеска паркете отражался сиявшая на потолке люстра – вышел Алан Маршалл с бокалом шампанского и микрофоном. Вместо обычного галстука на нём была бабочка, и смотрелся наш спонсор очень импозантно.

– Добрый вечер, леди и джентльмены! – на самом деле с таким от природы громким голосом он мог бы обойтись и без микрофона. Его и так прекрасно было бы слышно во всех уголках помещения. Он говорил каким-то таким невероятным образом, что ни у кого и сомнения не могло возникнуть, что он лично написал приглашение каждому из собравшихся, и видеть нас всех – невероятное удовольствие для него. – Я рад приветствовать всех вас! Надеюсь, вы наслаждаетесь этим вечером так же, как я! И позвольте сказать…

– Ну что? – раздался голос прямо у меня над ухом, и остаток фразы я не услышала. – Как вечер?

Повернув голову, я обнаружила, что к нам пробилась Шарлотта, за которой по пятам следовал её кавалер. Не обращая никакого внимания на разглагольствовавшего Маршалла, она быстро шёпотом представила Фостеру Алекса, а затем тот отрекомендовал Ричарда.

– Алан в своём репертуаре, – негромко заметил Фостер, обменявшись дежурными фразами с остальными. – Всегда выступает так, что в конце его монолога слушатели готовы клясться в вечной дружбе и преданности. Талант…

– Ты давно его знаешь? – с интересом уточнила Шарлотта.

Фостер слегка улыбнулся.

– Больше, чем вы все можете себе представить.

Алан тем временем договорил, пожелал всем приятного вечера, а затем с учтивой улыбкой пригласил на танец Розмари Блэквуд, которая стояла неподалёку. Она подтвердила слова Майкла, когда с улыбкой приняла его приглашение, хотя мне казалось, что на подобную мимику эта дама в принципе не способна. Вновь зазвучала музыка, гости снова задвигались по залу, и приём вернулся в своё русло.

– Так вы лингвист, – дружелюбно обратился ко мне Ричард. – У меня есть несколько знакомых журналистов, учившихся на филологическом. А вы чем занимаетесь?

– Всем понемногу, – пожала плечами я. – У меня есть постоянная работа – я преподаю языки на вечерних курсах. И есть подработки – я имею некоторое представление о древнегерманских языках и перевожу тексты с древнеирландского.

Боковым зрением я уловила какое-то движение и в следующий момент не столько увидела, сколько почувствовала, с каким пристальным, пронзительным вниманием на меня посмотрел прекрасный принц, лорд Байрон и бог Аполлон в одном лице. Едва удержавшись, чтобы не дёрнуться, я сделала вид, будто ничего не замечаю, хотя от этого взгляда мне стало не по себе. Словно два шурупа резко ввинтились мне в голову, честное слово!

Шарлотта принялась о чём-то расспрашивать Ричарда, а Алекс задал какой-то вопрос Фостеру, тот отвернулся от меня и нейтральным тоном принялся отвечать, и я наконец-то смогла выдохнуть.

Боже мой! Ну что во фразе «Я перевожу тексты с древнеирландского» может вызвать такую реакцию?!

А почему бы и не выяснить? Что-то ему придётся ответить, поскольку нас здесь пятеро, и промолчать точно не получится!

– Мистер Фостер, – решительно обратилась к нему я.

Тот повернулся ко мне с совершенно спокойным выражением лица.

И в этот момент что-то изменилось.

Глава 6

В воздухе раздался какой-то хлопок – совсем негромкий, и я мельком удивилась, как я смогла расслышать его сквозь игравшую музыку и голоса гостей. Время словно остановилось, и я увидела, как на долю секунды на лице Фостера появилось обеспокоенное выражение. Он резко повернулся, пока остальные продолжали непринуждённо болтать. А в следующий миг в зале воцарился хаос.

Пол под ногами словно пошатнулся. Неизвестная сила отшвырнула меня так, что я проехала по паркету пару метров, пребольно ударившись локтем. От боли у меня потемнело в глазах, но я услышала грохот, словно в зале что-то взрывалось, и этот звук не смогли заглушить крики и пронзительный женский визг. Затем в голове прояснилось и, как со стороны, я увидела, что вокруг взрывались вазы с цветами и оконные стёкла. Странная деталь – осколки летели внутрь помещения, словно источник взрыва находился снаружи. Стекло летело с такой силой, что за несколько секунд множество людей, стоявших близко к окнам, получило тяжелейшие травмы. Самые невезучие напоминали теперь гротескных, исковерканных ежей – из-за торчащих из тел осколков. Рядом пошевелилась упавшая Шарлотта, а затем, в довершение картины, разлетелась на куски огромная люстра. Я сообразила вовремя опустить голову и зажмуриться, чтобы осколки не поранили лицо, пока вокруг звенело стекло и кричали люди. Просидев несколько минут в таком положении, я встряхнулась – с меня упали и звякнули о пол несколько кусков стекла – и приоткрыла глаза. В голове было удивительно пусто, и мне пришлось приложить определённые усилия, чтобы начать отдавать себе отчёт в том, что творилось вокруг.