Книга Вероятно, Алекс - Дженн Беннет

– Я так понимаю, ты хотела сказать лучшие, – поправляет ее он, – вот, кстати, очень даже неплохой. «Почему у вас нет парня или девушки? Пройдите этот тест, чтобы понять, почему такая восхитительная красавица, как вы, по вечерам в субботу сидит дома одна, вместо того чтобы вовсю развлекаться с парнем своей мечты».

– Нет, – говорит Грейс.

– Тогда я отнимаю у тебя вот это, – отвечает на это Портер, пытаясь выхватить из рук девушки бутылку воды.

Они пару секунд с хохотом за нее сражаются, потом Грейс, пролив холодную воду на свой оранжевый, выданный «Погребом» жилет, громко вскрикивает, при этом я чуть не получаю от Портера локтем в лицо. Парень поднимает бутылку над головой Грейс, чтобы она не могла ее достать.

– Ну хорошо, – говорит Грейс, – ты выиграл. Проводи свой долбаный тест. Полагаю, это лучше чем сидеть просто так.

Портер протягивает ей воду, поудобнее прислоняется к двери и начинает читать вопросы:

– Вы приезжаете навестить в колледже сестру, и она берет вас на вечеринку в кампусе. Что вы намерены делать: (А) танцевать с ней и ее друзьями; (В) купаться нагишом в бассейне на заднем дворе; (С) искать симпатичного парня, чтобы уединиться потом с ним в свободной комнате; (D) сидеть в одиночку на диване и смотреть, как веселятся другие?

С ответом я не заморачиваюсь. К моему окошку подходит юная парочка, поэтому я резким движением включаю оба микрофона, неторопливо приветствую их и продаю два билета. А когда заканчиваю, Грейс выбирает для себя вариант А.

– А что скажешь ты, Райделл? – спрашивает Портер. – Я думаю, тебе больше подойдет вариант В – скрытая эксгибиционистка. Если ты сегодня не уйдешь – кто тебя знает? – то завтра надо будет посмотреть записи камер видеонаблюдения и увидеть, как ты раздеваешься догола у бассейна Клеопатры в крыле Вивьен.

– Это все, о чем ты мечтаешь в комнате охраны? – фыркаю я.

– Целыми днями.

– Во дурак.

Он без труда выдерживает мой взгляд:

– Ладно, забудь. На самом деле, я думаю, ты выбрала бы ответ С. Подцепила бы «симпатичного» парня, – при этих словах он изображает пальцами в воздухе кавычки, – и уединилась бы с ним в свободной комнате. Так?

Я ничего не отвечаю, но это никоим образом его не разубеждает.

– Следующий вопрос.

Он водит пальцем по экрану телефона, но смотрит не на него, а на меня. Пытается напугать. И увидеть, кто из нас первый моргнет.

– Ты уехала из округа Колумбия: (А) потому что не могла найти там симпатичных парней, чтобы целоваться с ними по-настоящему; (В) потому что твой бойфренд с Восточного побережья оказался женоподобным придурком, а ты, наслушавшись рассказов о легендарных, чертовски привлекательных парнях с запада, решила самолично проверить не ложны ли эти слухи, – ухмыляется он.

– Идиот, – бормочет Грейс, качая головой.

Я, может, что-то из его слов и не поняла, но суть все же уловила. Меня охватывает смущение, но это не мешает мне тут же оправиться и нанести удар:

– А почему это тебя так интересует моя личная жизнь?

– Да мне на нее плевать. Скажи лучше, почему ты избегаешь ответов, причем делаешь это, кстати, постоянно?

– Что ты имеешь в виду?

– Не отвечаешь на вопросы.

– А тебе какое дело? – отвечаю я, втайне досадуя, что он меня вычислил.

Да и кто он, собственно, такой, мой психоаналитик? В таком случае мне есть что ему сказать – я посещала двоих таких, причем лучших, которых можно было купить в Нью-Джерси за деньги. Первый раз с мамой, второй – сама, и ни один из них не сумел удержать меня на стуле больше двух сеансов. Оба заявили, что я некоммуникабельна и подавляю свои эмоции, что мое уклончивое поведение представляет собой «неадекватный копинг-механизм», которым можно прикрыться, чтобы не преодолевать стресс, что это пагубный для психики способ избежать приступов паники.

Это сказал человек, хотевший выставить моим родителям за свои советы счет, превышающий стоимость моего обучения в колледже. Я и без него прекрасно справляюсь, так что большое вам спасибо. Если бы еще окружающие оставили меня в покое…

– Ты понимаешь, что нынешний день, твой первый на этой работе, может вполне оказаться последним, если учесть, как часто отсюда уходят? Понимаешь, что я здесь птица поважнее тебя? Так что мне очень даже есть до этого дело.

– Ты что, мне угрожаешь? – спрашиваю я.

Он тычет пальцем в экран телефона и поднимает бровь:

– Что?

– Твои слова прозвучали как угроза, – отвечаю я.

– Не гони, охладись немного. Никакая это не… – Он в волнении не может ничего произнести и только закладывает за ухо прядь своих волос. – Грейс…

Та поднимает руку:

– Не впутывайте меня в эту историю. Я понятия не имею, свидетелем чего здесь стала. Вы оба чокнулись.

Портер негромко рычит и поворачивается обратно ко мне:

– Послушай, я лишь испытывал тебя на прочность, не принимай близко к сердцу. Но я действительно работаю здесь уже сто лет, в то время как ты лишь несколько часов.

– Что совершенно не помешало тебе меня тут же раскусить? Ты же теперь знаешь обо мне все, мистер Великий Серфер!

Портер с насмешливым видом поглаживает себя по подбородку, изображая задумчивость.

– Ну что же… хорошо, мисс Маленькая Звездочка, – говорит он своим низким, хрипловатым голосом, который показался мне таким сексуальным, когда он водил нас на экскурсию, – позволь мне озвучить одну догадку: я так понимаю, ты у нас заносчивая интеллектуалка с Восточного побережья, которой папочка нашел эту работу, где тебе теперь приходится водить обычные разговоры с каким-то презренным серфером вроде меня. – Он складывает на груди руки, одаривает меня вызывающей улыбкой и продолжает: – Угадал?

У меня отвисает челюсть. Я поражена до такой степени, будто из меня напрочь вышибли дух. Пытаюсь как-то распутать его слова, но это для меня чересчур. Если он просто проверял меня на прочность, то почему… мне так горько?

Откуда он узнал, что найти работу мне помог отец? Ему об этом кто-то сказал? Я ведь не избалованная и ни на что не годная богатая девица, раньше никогда не работавшая, но с обалденными связями. Мой отец всего лишь бухгалтер! Однако я не собираюсь это объяснять, равно как и что-либо другое. Потому что в данный момент наполовину убеждена, что в моем черепе произошел взрыв и через образовавшееся отверстие вытекают мозги, будто расплавленная лава. Похоже, я горячо и искренне ненавижу Портера Роса.

– Ты не знаешь ничего ни обо мне, ни о моей семье. А ведешь себя, к твоему сведению, как последний козел! – выкрикиваю я в такой ярости, что даже не замечаю семьи из четырех человек, которая в этот момент подходит к моему окошку.

А надо бы было заметить. Тогда бы я увидела, что оставила включенным микрофон, когда продала последнюю пару билетов. Теперь же мне об этом сообщают широко распахнутые глаза посетителей, слышавших мои бранные слова.