Книга Красная роза - Анна Миланз

— Ты сумасшедший! — Дергаю плечами. Неимоверный холод!

— Нет, просто не стоит надеяться, что выйти из воды сможешь сухой, — сладко проговорил он, легонько ударяя меня по носу.

Приподнимаю уголок рта в ехидной улыбке и приближаюсь к нему вплотную. Жар с табличкой «ОПАСНО» разносится по всему телу, а мышцы груди парня дергаются. Его руки опускаются на мою талию, стискивая в своих жадных объятьях.

— Не думал, что такие…мышки могут быть не только червями, но иметь при себе таки формы. Уф…

Эрик наблюдает за каплями, стекающие по моей шее и убегающие в проем между грудями. Его кадык дернулся, и он прикусил нижнюю губу.

— Хотелось бы узнать, какова ты в постели.

— Не дождешься, козел!

— Сучка!

Не лучшее начало обучения в Нью-Йорском университете. Грубо говоря, это нечто подразумевается под словом «говно». Никогда бы не поверила, что все так обойдется именно таким образом. Эрик Росс — мимолетное столкновение, погубившее мое начало изменения своей жизни… Если была бы возможность вернуться назад и переиграть ход событий, не случилось всего этого хаоса.

Надеюсь, в скором времени я выйду с этой воды.

Глаза Эрика медленно опускаются вниз, но останавливаются в начале пути. В них загорается какой-то опасный огонек, а потом вовсе затуманиваются. Слежу за его взглядом и опускаю голову, обнаружив, что мои соски торчат к верху сквозь мокрый сарафан. Блин!

Моментально прикрываюсь своими руками и делаю шаг назад, загораживая всеобщее внимание этому парню.

Эрик хмыкает.

— Что я только не видел там, — возражает парень, будто это мелкий пустяк. Конечно, под юбки к бабам он умеет лезть. — Каждый раз одинаково знакомо.

Приподнимаю брови вверх от его заявления. А вот это уже наглость. Одной рукой скрываю от парня мой позорный вид, а второй прохожусь по его щеке в третий раз, как хлестом. Но он даже никак не реагирует.

— Держи свой язык за зубами! Не умеет он выговаривать разумные вещи.

— А я погляжу, ты умеешь. — Смеётся он, смыкая руки на груди. — На тебя посмотреть, так ты — невинная овечка. Мне с такими скучно…

— Знаешь, лучше быть овечкой, чем дураком, которому ноги целуют да раздвигают ноги. А раз тебе скучно…найди себе развлечение в другом месте, но не рядом со мной.

Сузила глаза, рассматривая его лицо. Этот парень в считанные секунды может меняться в настроении. А это нужно знать, когда именно. Осторожность ещё никогда не подводила.

— Ты сама кайфуешь, что я рядом с тобой и трогаю тебя. Другим бы такое не прилетело…

— Ах, так мне еще повезло! — огрызнулась, дернув головой. — Так хочу тебя расстроить, что мне до этого как-то все равно. Лучше стоило тебе пройти мимо моей выходки, а не творить весь этот хаос.

— Видишь ли, — прочистил горло, — ты встала поперек моей дороги. Я не могу пройти мимо, при этом, не учудив с тобой ничего плохого,

— Ты сам решил со мной познакомиться. Я тебе ответила — нет! Что ты не понял тогда?

В ответ мне следует тяжёлая тишина, разрывающая наше напряжение. Он отводит голову в сторону и пятерней поправляет свои взлохмаченные волосы, устраивая беспорядок ещё больше. Смотрю на его одежду и убеждаюсь в том, что на футболке появились разводы, а джинсы были сырые в районе бедер и выше. Сдерживая свою улыбку, закусила губу.

Эрик безразлично смотрит на меня. Желваки на его лице еле-еле уловимо дёргаются, то и дело, придавая его образу больше злодейства. Лоб хмурится, а брови сводятся на переносице.

— Знаешь, — начал он, — я лучше пойду…

Уходит от ответа?

Только сейчас до меня начинает доходить, что я не могу в таком виде выйти в люди и опозориться. Хватаюсь за руку парня, чувствуя какой жар исходит от кожи. Он дёргается, как от тока, и поворачивается ко мне, лениво взглянув.

— Я не могу в таком виде пойти в люди, — намекаю на свое платье, которое уже ничего не скрывает от него.

Но, видимо, Эрика ничего не смущает на данный момент. Внутренности сжимаются, а по телу пробегает противный осадок. Господи, за что мне такое наказание?

— Не вижу проблемы, — пожимает плечами.

— Ты шутишь?! — взрываюсь от его слов. — Да я буду опозорена на весь университет, если меня увидят. Разве ты не понимаешь?

— Ну и что? Решай это как-то сама. — Интонация становится черствой, а голос эхом звучит в моей голове.

Безразлично фыркнул, развернулся и направился к двери.

— Нет в тебе живой души. Ты не хочешь даже признавать свою ошибку и исправлять ее. Родной тебе человек оставит тебя, уйдет из дома и выкинет все воспоминания с тобой, как карту памяти… Никто о тебе не будет вспоминать с достоинством и теплом, исходящие из сердца.

Сказанные слова, казалось, отражались на стенах. Эрик прислушался к ним, а потом скрылся за дверью.

Приоткрываю рот от изумления. Ему…ему все равно. Он этого и добивался, чтобы обойти мою границу, четко поставив свою. Пробудить в нем человечность уже не покажется легким способом, такого человека быстро не исправить, но дать намек…один крохотный намек, чтобы все исправить, для него оказалось фальшивым.

Но что делать мне?

Запускаю пальцы в свои волосы, с силой сжимая голову. Что же придумать? Здесь даже нет ничего такого, что могло бы высушить платье. Есть всякие шампуни, гели, бальзамы, маски для волос, лица и т. д. Полотенце висит на вешалке, но оно такое короткое, что ничего не сможет прикрыть. Да и зачем я буду выходить в люди в полотенце?

Мне нужна Кимберли. Но, видимо, это невозможно. Мой телефон сейчас в ее сумочке. А там однозначно пропущенные звонки от мамы, ведь не выполнила обещанное нравоучение. Я должна была уйти отсюда десять минут назад, но мне этого не дали. Точнее кое-кто встал на моем пути.

Обессилено вышла из кабинки, закрыла дверь ванны на замок, подошла к раковине и оперлась об нее. Подняла свои глаза на зеркало и тут же ужаснулась на свое лицо. Вся тушь потекла, создавая такой эффект безобразия, что сразу же включила воду. Сполоснула свое лицо, насухо вытерев полотенцем.

В дверь кто-то постучал. Дернулась, ощущая, как в жилах леденеет кровь. Дыхание замедлилось в два раза, а сердце стучало быстрее и, кажется, только оно было слышно. О, боже. Только не сейчас.

Кто-то снова стучит, но я ничего не отвечаю, продолжая стоять смирно, не издавая звука. Облегчённо вздыхаю, как только слышу родной голос за дверью.

— Ханна? Ты в порядке? — обеспокоенный голос подруги позволяет мне немного прийти в себя.

Подхожу к двери и пропускаю подругу.

Ручка двери дёргается и в ванную влетает вся на эмоциях Кимберли. Она замирает около меня, рассматривая, в каком я сейчас состоянии.

— Как видишь, со мной не все в порядке, — тихим голосом отвечаю.