Книга Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция - Андрей Кузнецов

Основными боевыми катерами в описываемых событиях были «малые охотники» типа MO-IV (было и несколько MO-II и MO-III), имевшие по две 45-мм полуавтоматические пушки и по два пулемета ДШК. Некоторые катера имели дополнительно 20-мм автомат «эрликон». Имелись и другие варианты. Например, на СКА-0102 вместо «эрликона» смонтировали сухопутный 25-мм автомат 72-К. Охотники были настоящими морскими катерами с мореходностью до 6 баллов и хорошей маневренностью. Известна их живучесть при поражении подводной части торпедой или миной. Вместе с тем «охотники» имели ряд существенных недостатков. Основная их проблема как артиллерийских катеров — малая скорострельность 45-мм полуавтоматов 21-К. Дополнительный «эрликон» лишь несколько смягчал ситуацию. Постоянно звучали просьбы заменить 45-мм полуавтоматы на 37-м автоматы. В бою все огневые расчеты вели огонь по своему усмотрению, без единого руководства, так как предусматривалась подача команд голосом, а в грохоте боя никто ничего не слышал. В связи с этим поступали предложения обеспечить телефонную связь. Из-за высокой пожароопасности бензомоторов высказывались просьбы заменить их авиадизелями. В ходе операции «охотники» использовались в том числе и в роли десантных транспортов.

Бронекатера были достаточно удачными речными катерами. В десантной операции участвовали все три имевшихся на флоте типа — пр. 1124, пр. 1125 и «С-40». Они оказались весьма ценными высадочными средствами. Благодаря бронированию у них было больше шансов успешно подойти к берегу под огнем. Малая осадка позволяла высаживать войска и грузы прямо у кромки воды. Очень полезной оказалась способность перевозить артиллерию, вплоть до 76-мм полковых пушек. Катера показали хорошую десантовместимость (рекорд в ходе операции — 82 десантника с личным оружием плюс 500 кг груза). К недостаткам относилась малая мореходность. Даже при среднем волнении моря невозможно было вести огонь, так как пушки зарывались в воду. Для артиллерийского боя в море бронекатера подходили слабо. При наблюдении из танковой башни на волне цель на мгновение появлялась и снова исчезала. Поэтому прицельный огонь был практически невозможен. В спокойном море командир мог выйти из башни и управлять огнем снаружи, имея нормальный обзор. Конечно, при этом он подвергался немалому риску.

Существует фотография раумбота R166 с аккуратным отверстием в рубке от попадания 76-мм бронебойного снаряда с бронекатера во время летних боев в Азовском море. Так что, в принципе, в морском бою добиться попадания из танковой башни было можно. Но в ходе Керченско-Эльтигенской операции такая удача ни разу не случилась. Часть катеров вместо танковых орудий имела старые зенитные 76-мм пушки Лендера, стоявшие на тумбах открыто. Шанс поразить цель из них был бы выше, чем из танковых башен, если бы не полный износ этих орудий.

Во время операции командир 3-й группы высадки просил подчинить ему обе канонерские лодки (бывшие «эльпидифоры») и единственный уцелевший монитор «Железняков». Канонерок ему не передали, видимо, с оглядкой на приказ Сталина об использовании крупных кораблей. А «Железняков» с мореходностью 2–3 балла вряд ли бы смог нормально работать в проливе в осенне-зимний период. В общем, известная фраза вице-адмирала Владимирского о том, что в проливе приходится драться телегами против танков, довольно точно отражала ситуацию.

В данной работе катера приведены под теми названиями или номерами, которые использовались в документах тех лет. Они часто не совпадают с данными известного справочника С.С. Бережного (см. приложение 8).

Как же обстояло дело с личным составом? Команды боевых катеров Черноморского флота, в основном, имели богатый боевой опыт, в том числе и свежий опыт десантных операций. Хуже обстояло дело с командами, прибывшими с Каспия и Волги. Они, в основном, были не обстреляны и часто не имели опыта плавания в море. Еще сложнее обстояло дело в Азовской флотилии. Ядро флотилии уже успело получить немалый боевой опыт. Личный состав прибывшего с Волги 1-го гвардейского дивизиона бронекатеров (7 единиц) закалился в ходе Сталинградской битвы, но совершенно не имел опыта мореплавания. Команды 4-го дивизиона бронекатеров (6 единиц), отдельного отряда сторожевых катеров (5 единиц), дивизиона МКТЩ и РТЩ (12 единиц), отряда десантных ботов (6 единиц), прибывшие за несколько дней до операции, до сих пор в боях не участвовали и с районом плавания знакомы не были.

Совсем плохо обстояло дело с мобилизованными на Азовском море сейнерами и ботами. Их укомплектовали, в основном, личным составом, который частью вообще ранее в море не плавал, а частью работал до этого на немцев. Боевой дух у некоторых из этих команд отсутствовал. С ними проводилась воспитательная работа. Конечно, за имевшееся короткое время радикальных результатов ждать было трудно. В ходе операции эти люди проявили себя очень по-разному. Но в целом именно команды мобилизованных суденышек вытянули на себе переправу в тяжелых зимних условиях.

Отдельно нужно сказать о взаимодействии армии и флота. Десантная операция — весьма сложная форма боевых действий, и эффективное взаимодействие жизненно необходимо. Между тем с этим у нас были сложности. У штабов фронта и соединений не очень получалась организация взаимодействия пехоты с артиллерией и танками, еще в меньшей степени — с авиацией. Задача же в дополнение к этому взаимодействовать еще и с флотом, а также его авиацией и артиллерией превращалась вообще в почти не решаемую проблему. За исключением отдельных удачных примеров, взаимодействие было организовано слабо.

Помимо обычных проблем, возникающих при совместных действиях разных видов вооруженных сил, в данном случае существовал личный конфликт командующего фронтом И.Е. Петрова с командующим оперативно подчиненного ему Черноморского флота Л.A. Владимирским. Даже те следы конфликта, которые сохранились в оперативных документах, рисуют удручающую картину. Обе стороны обменивались упреками в неумении вести боевые действия. Дело доходило до совсем некрасивых приемов. Петров в одном из посланий Сталину дважды (!) упомянул о том, что флот допустил торпедирование танкера «Сталин». Владимирский не оставался в долгу, хотя, судя по документам, делал это в более мягкой форме. Естественно, неприязненные отношения двух военачальников влияли и на отношения между собой их подчиненных. Все это негативно отражалось на ходе операции. Конфликт достиг пика после январских операций 1944 года и закончился тем, что Сталин снял с понижением в звании и Петрова, и Владимирского.

У немецких армии и флота таких острых конфликтов, к сожалению для нас, не было. Но трения все же имелись. Все виды вооруженных сил в Крыму, в том числе и части флота, были подчинены командующему 17-й армией. И он стал вмешиваться в вопросы морских перевозок и использования флота. В середине ноября штаб группы ВМС «Юг» начал разбирательство по этому поводу, подкрепляя свою позицию цитатами из директив фюрера. Вялотекущий конфликт продолжался вплоть до потери Крыма. Имелись проблемы с тактическим взаимодействием. В документах неоднократно отмечены случаи обстрела немецких катеров и БДБ своими войсками, случаи освещения немецкими прожекторами своих морских дозоров в самые неподходящие моменты.

3.2. Германия и ее союзники

3.2.1. Сухопутные войска и наземные силы авиации и флота