Книга Русалка - Кристина Генри

Амелия вырвалась из рук, пытаясь вскочить и убежать, но её охватила такая же слабость, как когда она впервые выбралась на сушу. От шума кружилась голова, и с каждым судорожным вздохом грудь наполнялась зловонием смерти, её бросало то в жар, то в холод, потом в глазах потемнело, лишь издалека доносился чей-то голос:

– Миссис Дуглас? Миссис Дуглас?

Кто-то взял её на руки, нежно, словно невесту, и наконец всё померкло, и наступила долгожданная тишина.

* * *

Амелия открыла глаза и почувствовала чей-то пристальный взгляд. На неё, не мигая, уставился темноглазый кудрявый ангелочек лет восьми-девяти с намерением получить ответы на свои бесконечные «почему».

Поймав взгляд Амелии, девочка выпалила:

– Вы, правда, русалка?

– Да, – не задумываясь, ответила Амелия.

Детская непосредственность располагала к искренности, и Амелии даже в голову не пришло солгать.

– Так я и знала! – тихонько ахнула девочка и опрометью кинулась прочь из комнаты с криком: – Мама! Мама! Она настоящая русалка, я же тебе говорила!

Амелии стало жарко лежать под толстым шерстяным одеялом на жестком, обитом бархатом диване, и она попыталась потихоньку, медленно привстать, удивляясь навалившейся слабости, и тут же об этом пожалела, потому что перед глазами всё поплыло. Пришлось зажмуриться и лечь обратно.

Где это она? Последнее, что она помнила, был восхищённый взгляд Леви Лаймана. Кто ему эта малышка? Он не говорил о семье, впрочем, насколько ей помнилось, при последней встрече до более-менее близкого знакомства дело не дошло. Она слишком увлеклась образом язвительной особы.

Услыхав шелест юбок, Амелия приоткрыла глаза и увидела озабоченную миловидную даму в наряде, приличествующем господам среднего достатка, с годовалым ребёнком на одной руке. Малышка тянулась пухлыми пальчиками к материнским косам, уложенным в пучок.

Судя по выпирающему животу, женщина вскорости ожидала прибавления семейства. За другую руку её настойчиво тянула кудрявая девчушка, показывая на Амелию.

– Смотри, мама, вот она, – сказала девочка. – Только посмотри, какие глаза – ну точно настоящая русалка. Мне дядя Леви рассказал, она даже сама подтвердила.

– Ну хорошо, Кэролайн, хватит уже, – ответила женщина, слегка покраснев, когда заметила, что Амелия очнулась и смотрит на них. – Ну-ка поди к себе в комнату, а уж я о ней позабочусь.

– Но я хочу поговорить с русалкой! – воспротивилась Кэролайн. – Хочу узнать, как она превращается в рыбу, что за дом у неё на дне морском, что ей больше нравится, быть рыбкой или девушкой. Почему Хелен можно, а мне нельзя?

Мать Кэролайн взглянула на Амелию, потом на дочь и решила, чем спорить на глазах у незнакомки, пусть лучше остаётся.

– Ну хорошо, только сиди тихо.

Она тяжело заковыляла к Амелии неуклюжей походкой женщины на сносях и с учтивой улыбкой спросила:

– Как вы себя чувствуете? Я миссис Барнум, но можете звать меня просто Черити. Мой муж – владелец этого музея.

Черити Барнум уселась на стуле в ногах дивана. Старшая дочь устроилась на полу, положив голову матери на колени. Младшая извивалась на руках у матери, явно недовольная, что ей не хватило места на коленях из-за маминого большого живота.

– Вы так напугали мистера Лаймана, – не дождавшись ответа, продолжила миссис Барнум. – Насилу его отговорила везти вас к доктору.

Амелия слышала ее речь, но ничего не понимала, словно зачарованная округлостью живота Черити Барнум с той самой минуты, как та появилась в комнате. Конечно, она и раньше видела беременных женщин, младенцев и детишек тоже, но всегда на расстоянии. В деревне подруг у неё не было, и оказаться возле женщины с детьми ещё не доводилось.

Разумеется, среди её соплеменников тоже встречались беременные русалки, но за давностью лет она их совсем не помнила. К тому же всё это было до знакомства с Джеком, затем долгих лет затаённого желания стать матерью и крушения всех надежд, до того, как она постаралась стереть из памяти свою несбыточную мечту, чтобы не травить душу.

А сейчас перед ней сидела эта женщина с печальными глазами, словно измождённая, несмотря на дородность, женщина уже с двумя детьми и ожидающая третьего – подумать только! – Амелию впервые охватила черная зависть. Почему этой женщине дано так много, а ей – ничего… просто невыносимо.

Интересно, а если бы у неё был ребёнок, круглощекая куколка, как та малышка, топающая по комнате, легче бы она пережила горе, когда Джек сгинул в морской пучине? Останься на свете его отпрыск, стала бы она день за днём высматривать его со скалы?

Не жди она там, на утёсе, любимого, уж конечно не оказалась бы здесь и не раздумывала сейчас о предложении мистера Барнума поработать русалкой. Не было бы ни опрометчивых купаний при луне, ни слухов, и не видать бы пьяным рыбакам её истинного облика.

Амелия с застывшим взглядом погрузилась в раздумья, и лишь услышав деликатное покашливание миссис Барнум, поняла, что неловкая пауза чересчур затянулась.

Ох, вечно у неё из-за этого случаются недоразумения с людьми! У них столько условностей, которые нужно соблюдать, а она их либо не знала, либо не признавала. Джек никогда не обижался, если она не сразу отвечала на вопрос или надолго задумывалась. Дома ей не приходилось вести светские беседы в гостиной, её никогда не приглашали ни на чай, ни на что ещё. Человеческие правила приличия ей были ведомы лишь в той мере, чтобы совершить покупку в местной лавке.

– Благодарю вас, мне намного лучше, – ответила Амелия.

Она была уверена, что так следует отвечать, даже если это неправда. В приличном обществе излишняя прямота не в чести, уж это правило она усвоила твёрдо.

– Вы, должно быть, голодны, – предположила Черити, странно глядя на Амелию.

Видимо, слова Амелии не показались ей достаточно убедительными.

– Я попросила кухарку принести крепкого мясного бульона, – добавила Черити.

Амелия едва сдержалась, чтобы не поморщиться при упоминании мясного бульона. Она даже не представляла, что это такое, просто название показалось не слишком аппетитным. Ей бы сейчас обычного чайку с сахаром, да побольше, но она не знала, как спросить.

Амелии смутно помнилось, что в гостях такие просьбы выражать не принято. Черити Барнум с таким удовольствием предлагала «мясной бульон», что Амелии не хотелось обижать хозяйку, ибо у той и так был какой-то затравленный вид.

Русалка попыталась собраться с мыслями, чтобы сказать что-нибудь ради приличия, но в деревне темы бесед ограничивались лишь покупками да погодой, а в этой комнате даже не было окон, так что она не представляла, что творится снаружи.

К счастью, миссис Барнум пришла ей на помощь и продолжила разговор.

– Мистер Лайман рассказал, что вы из штата Мэн. Где вы остановились в Нью – Йорке?