Книга Мотив для опасений - Блейк Пирс

Эйвери закончила изучать тело, испытав странные приступы грусти и болезненности, о которых говорила только что отошедшая от нее женщина.

У Пэтти Дирборн были светлые волосы, тогда как у новой жертвы совершенно черные. Пэтти была типичной белой американкой, а вторую девушку даже не первый взгляд можно было назвать метиской. У жертвы была небольшая грудь в то время, как у Дирборн она была намного крупнее средней. Несчитая этих различий, больше не было ничего.

– Рамирес, – позвала Блэк, вспомнив, что он стоит рядом.

– Да?

– Можешь принести перчатки?

Он не стал ничего спрашивать, а лишь сделал, как его просили. Пока его не было, Эйвери снова взглянула на девушку и попыталась разобраться с мыслями.

«Обе молоды. Дирборн была студенткой Бостонского университета. Могу поспорить, что эта девочка тоже студентка. На первый взгляд не видно никаких следов насилия, вряд ли присутствовала борьба, или же она была минимальна. Две очень привлекательные девушки, обе небольшие. Вес Дирборн при смерти составил всего сто десять фунтов. Эта жертва выглядит еще меньше. У убийцы какая-то странная помешанность на красоте… и, возможно, на льде. Странная комбинация…»

– Вот, держи, – произнес Рамирес, вернувшись к ней.

Он принес пару перчаток и Эйвери кивнула в знак признательности, забирая их. Она надела их и снова принялась рассматривать тело.

Она начала с волос, слегка потянув за них и проверяя скальп на наличие любых травм головы. Криминалисты так ничего и не обнаружили на теле Пэтти Дирборн, но она хотела убедиться на месте.

Затем Эйвери осторожно перевернула девушку на бок. Опять же, никаких признаков насилия обнаружено не было. На пояснице была маленькая татуировка, один из тех китайских иероглифов, которые по мнению заказчика означали нечто иное, чем на самом деле показывали. Блэк перевернула тело обратно на спину и подняла руки. При борьбе могли бы остаться какие-то следы на ладонях или пальцах.

Снова ничего.

«Дерьмо, – подумала Эйвери. – Вообще никаких зацепок. Что, кроме красоты, привлекло убийцу к этим двум девушкам? Может он ненавидит красоту, как таковую? Хотя вряд ли, ведь он тратит время на очищение, эпиляцию, усовершенствование. Может он крадет их для воплощения каких-то своих сексуальных фантазий, а затем чувствует вину и страх? Может, делая их такими совершенными, он отдает им дань уважения? Я имею ввиду, что эта девушка безупречна…»

Но затем она увидела что-то лишнее на левом указательном пальце девушки. Ноготь был в идеальном состоянии, как и остальные, но на нем имелась небольшая трещинка. Крохотный кусочек ткани зацепился за нее.

Это было очень незначительно, но хоть что-то.

Эйвери услышала приближающиеся шаги. Она обернулась и увидела как к ней направляются О’Мэлли и шеф Тагарт.

– Что думаешь, Блэк? – спросил капитан.

– Нам нужны криминалисты. Девушка абсолютно в том же положении, что и Пэтти Дирборн, но к ее ногтю прицепился малюсенький кусочек ткани. Конечно, он может оказаться абсолютно бесполезным, но это единственное доказательство, которое у нас есть в данный момент.

– Криминалисты будут тут через пять минут. Что-нибудь еще?

– Красота и лед. Это основа, которая нужна нашему парню. Шеф Тагарт, где-нибудь рядом имеются камеры видеонаблюдения?

– Есть несколько, но все они у головного здания. Вы же в курсе, что Фреш-Понд когда-то был обычным парком и только потом стал водохранилищем. Я уже отправил несколько человек поговорить с охраной и взглянуть на записи, но надежда мала.

– Я не понимаю, – влез О’Мэлли. – Обнаженные молодые красивые девушки без каких-либо признаков жестокого обращения или изнасилования?

– Вообще, – кивнула Эйвери. – Нужно, конечно, провести экспертизу на всякий случай, но я уверена, что она принесет те же результаты, что и у Пэтти Дирборн. Никаких признаков сексуального насилия.

– Что говорит твоя интуиция? – спросил капитан.

– То же, что и Вы. В дополнение могу добавить лишь то, что судя по загадочному письму, у убийцы имеется определенная четкая цель. Также все указывает на вероятность того, что парень страдает психическим отклонением. Когда воруют женщин наподобии этих жертв для секса или иного насилия, это обуславливается глубокой физической потребностью. Но то, как систематически он очищает и бреет их, говорит, что убийца, возможно…

– Просто псих? – перебил Тагарт.

– Я собиралась сказать страдает навязчивым состоянием вины, страха или отвращения, – кивнула Эйвери, слегка поморщившись. – Возможно, он крадет их именно для секса, но затем пугается.

Тагарт пожал плечами, будто ему действительно было неинтересно или он перестал слушать.

– Еще что-то? – снова спросил О’Мэлли.

– Да. Учитывая столь короткий срок между обнаружением тел и такой методичный подход, – устало продолжила она, – могу гарантировать, что это не последняя находка.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Засчет позднего часа, людей на совещание в А1 собралось намного меньше. Эйвери была абсолютно непротив. По факту, так ей нравилось куда больше. В 1:10 она уселась во главе стола с явно напряженным Коннелли слева от нее. Рядом с ним находился О’Мэлли, а затем следовали Финли и Рамирес. В здании в это время трудилось еще несколько судмедэкспертов, но они проводили анализы в лаборатории, работая совместно с парнями из Кембриджа и надеясь найти хоть что-то, что сможет дать подсказку в текущем расследовании.

Кусочек информации по последней жертве им удалось получить из отпечатков пальцев. Девушку звали Софи Ленц. Она была девятнадцатилетней студенткой второго курса колледжа Эмерсон. Пара офицеров уже выехала, чтобы сообщить соседке Софи о смерти подруги. Согласно информации из колледжа, родители девушки проживали в Нью-Йорке, переехав туда сразу после поступления дочери в Эмерсон. Эйвери испытала небольшое облегчение от того, что ей не придется сообщать им о произошедшей трагедии.

Текущее собрание не являлось совещанием как таковым, поскольку новой информации для продолжения расследования пока не было. Блэк понимала, что на самом деле они просто ждали результатов судебно-медицинской экспертизы. В любом случае, повторение уже изученной информации, а также поддержание ясности ума, не было лишним.

– Мне кажется, для нашего убийцы это нечто вроде искусства в самом чистом виде, – произнесла она. – Эпиляция, приведение тела в порядок, отсутствие украшений. На руках Софи Ленц явно присутствовали кольца, что видно по отпечаткам на пальцах.

– Но, если это искусство, – сказал О’Мэлли, – то я не вижу смысла создавать его ради последующего уничтожения.

– Возможно, смерть и является его частью, – предположила Блэк. – Тот факт, что обе девушки были достаточно симпатичными, обнаженными, не имели никаких признаков изнасилования и других следов борьбы, заставляет меня обратиться к абсолютно иной части дела. Он крадет женщин не ради сексуальных утех. Для него они значат нечто большее. Здесь просматривается уважение. Либо оно, либо, как я сказала еще у водохранилища, чувство вины. Он мог избавиться от жертв именно из-за этого чувства. Вина и отвращение – единственные движущие факторы, которые приходят мне в голову, когда я пытаюсь понять, что могло заставить человека похитить этих красивых девушек, а затем избавиться от них после такой тщательной работы. Секс его не интересует и, кажется, он даже испытывает некое отвращение к нему.