Книга Одна ночь и вся жизнь - Энни Уэст

Кроме нее.

—У меня все хорошо, — сказала она, растягивая губы в улыбке. — Может быть, просто немного устала.

Тогда он широко улыбнулся и бросил на нее озорной взгляд.

—Я не понимаю, как вы могли устать. В конце концов, вы посетили только рынки. А потом археологический музей. И Кносский дворец. И...

—Это был замечательный день! Спасибо.

—Это доставило мне удовольствие. В любое время. Вы просто попросите, и я повезу вас, куда вы захотите поехать.

Йоргос действительно был удивительно красив. Даже великолепен, благодаря этим большим, смеющимся глазам. И он был практически ее ровесник, так что Софи могла расслабиться в его обществе, с охотой откликаясь на его шутки.

Тогда почему он совсем ее не привлекал?

Почему его красивое лицо оставляло ее равнодушной, а при одном воспоминании о суровой внешности Костаса и его темных внимательных глазах она приходила в волнение? И почему, когда ей предстояло снова увидеть сурового хозяина виллы, она стремилась к этой встрече и при этом тревожилась?

Йоргос принялся рассказывать очередную свою историю, отвлекая Софи от мыслей, которых она предпочитала избегать. И вскоре она так смеялась, что даже не заметила, как они въехали в ворота. Только когда Софи увидела дом, она поняла, что они вернулись.

И что их ждал Костас. Он стоял, подбоченясь, на верхней ступеньке.

Софи перестала смеяться.

Он спустился по ступенькам и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.

—Где ты была?

Он взял ее за локоть и заставил встать, как только она расстегнула ремень безопасности.

—Осматривала достопримечательности, — сказала она, глядя ему в глаза.

Судя по его хмурому виду, он был в ярости.

Костас свирепо сдвинул брови и сдавил ее локоть. Она пожала плечами, но он по-прежнему держал ее за локоть. Нагнувшись к открытой дверце машины, Костас что-то резко сказал Йоргасу по-гречески. Слишком быстро, чтобы она могла понять, но, судя по тому, как Йоргос внезапно помрачнел, он услышал весьма неприятные слова.

В чем заключалась проблема Костаса?

—Извини, — перебила она, — я не знала, что сегодня тебе нужна машина.

Костас выпрямился и смутил ее пристальным взглядом.

—Она не была мне нужна. И, к твоему сведению, у меня есть еще автомобили, если мне понадобится куда-то ехать. Но я был бы тебе признателен, если бы ты сказала, где была. Я ожидал, что ты вернешься несколько часов назад.

Что? Он беспокоился о ней? Конечно, нет! Ведь он смотрел на нее так неодобрительно...

—Я не знала, что должна рассказывать о своих перемещениях.

—Почему ты отключила сотовый телефон? Чем ты занималась все это время?

—Сегодня днем мы ездили в горы, Kyrie Palamidis, — сказал Йоргос, оставаясь в машине. — Мы потеряли там сигнал.

—И ты всегда мог оставить сообщение, — перебила его Софи, — если это было что-нибудь важное.

Костас взглянул на нее, потом сказал Йоргосу несколько слов и захлопнул дверцу машины. Йоргос поехал к гаражам. Костас по-прежнему сжимал локоть Софи.

—Ты знала, что Йоргос помолвлен? — тихо спросил он.

Она нахмурилась. Причем здесь его помолвка?

—Ты знала?!

Он так сильно сжал ее локоть, что она поморщилась. Он немедленно ослабил хватку, но не отпустил ее.

—Нет, я не знала.

Софи свирепо посмотрела на него, спрашивая себя, что, черт возьми, происходит?

Он кивнул.

—Тогда, может быть, я должен тебе сказать, что его невеста — собственница и очень ревнивая молодая женщина.

Несколько секунд Софи пристально смотрела на Костаса. Когда она поняла, на что тот намекает, аж задохнулась от возмущения. Он предупреждал ее, чтобы она держалась подальше от Йоргоса?! За кого он ее принимает? За соблазнительницу, которая перешла от босса к шоферу?

Софи почувствовала себя так, словно он только что ее ударил. В этот миг она поняла, какой женщиной ее считал Костас.

—Убери от меня свои руки! — прошипела она.

Удивительно, но на этот раз он подчинился.

Софи быстро поднялась по лестнице — она спешила уединиться.

* * *

Костас наблюдал, как она бросилась в дом, как будто за ней гнался сам пес из Гадеса. Sto Diavolo! Он не смог бы добиться худших результатов, даже если бы постарался![1]

Инстинкт говорил ему, чтобы он помчался за Софи, остановил и обнял, но Костас не собирался этого делать. После того как он снова ее обидел, оскорбил ее из одной только ревности? Нет!

Он покачал головой. Ему следовало приберечь свой гнев для Йоргоса. Черт возьми, этот парень был опытным бабником!

Но вот только теперь он, Костас, будет возить Софи повсюду, куда ей захочется поехать.

Костас принялся медленно подниматься по ступенькам. Как бы там ни было, он должен был извиниться.

В конце концов, он нашел Софи. Она выходила из ванной комнаты на нижнем этаже. Девушка шла, ссутулила плечи, стараясь не встречаться с ним взглядом.

—Софи...

Он потянулся к ее руке, но она отшатнулась.

Костас опустил руку.

—Чего ты хочешь? — устало спросила она.

—Мне нужно извиниться.

Она взглянула ему в глаза и от удивления открыла рот.

—Я рассердился на моего шофера, а не на тебя, — сказал Костас. — Ему следовало знать, что он должен поставить меня в известность. Тебе нужно будет только попросить, и я отвезу тебя, куда ты пожелаешь поехать.

Молчание.

—Мне жаль, если ты подумала, что я намекаю...

—На что? На то, что я — проститутка?

Она встретилась с ним взглядом. Он увидел страдание, потрясение и ярость, и испытал угрызения совести.

Софи поспешно продолжала, прежде чем он успел ответить:

—На то, что, поскольку я решила не ложиться с тобой в постель вчера вечером, я, должно быть, стремлюсь повеселиться и поиграть с кем-нибудь еще? — Она говорила страдальческим шепотом.

—Софи, я...

—Держись от меня подальше!

Она отшвырнула руку, которую он протянул ей, даже сам того не замечая.

Ее глаза наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. При виде ее страданий ему стало больно. Больше всего ему сейчас хотелось осыпать Софи поцелуями, чтобы облегчить обиду.