Книга Добро пожаловать в Рай - Ева Мелоди

— Извини, Толь, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло! Что он хотел?

— С тобой поговорить! Завтра попросил, чтобы ты к нему сразу с утра в кабинет пришла.

Охаю и обессиленно падаю на стул.

— Мир, он босс, а не крокодил Гена. Он тебя не съест, откуда такая паника?

Но я не знала, что ответить на этот вопрос. Всякий раз, даже упоминая фамилию босса, я ощущала некое смутное беспокойство, но не могла осознать причины этого. Единственное, что я твердо знала — до появления босса номер два моя жизнь была устоявшейся, размеренной. Я была спокойной и рассудительной женщиной. Да, безответно влюбленной — что тоже глупо. Но я прекрасно существовала в этом качестве и влюбленность в Василия меня не тяготила. А сейчас я постоянно чувствую тревогу, теряю почву под ногами и ничего не в состоянии контролировать. Я стараюсь избегать Гутмана, но в то же время постоянно ловлю себя на том, что жадно разглядываю его. Как сегодня на собрании. Желая найти недостатки… Но не находя их.

* * *

Ноябрь вступил в свои права: погода была отвратительной. Добираться до работы по промозглой сырости я ненавижу больше всего. Это окончательно испортило и без того уже паршивое настроение. Я отчаянно зевала за своим столом в это утро — весь вечер я обсуждала с Зойкой треклятого Гутмана, голос которого подруга не узнала, но в то же время, призналась мне, что была слишком ошеломлена и растеряна.

«Такой красавец, Эльмир. И ведь не красавчик, а именно красавец! Я как зашла — обалдела просто! Высокий, элегантный, а глаза какие! Буквально в самую душу проникают. И видно, что умный очень! И сексуальный! Сидела и слюни роняла. И ни слова не могла из себя выдавить. Вообще забыла зачем пришла. Про тебя кажется что-то брякнула. Ну прости меня, дуру! Но предупреждать ведь надо, когда к таким экземплярам на встречу отправляешь» — вот что взахлеб выпалила мне дома Зойка. Чем разозлила до крайности. Нет, ну вы подумайте! Впрочем, подружка всегда была чрезмерно любвеобильной. И я должна была это предусмотреть. Но не подумала.

После Зойкиных откровений мне всю ночь снились кошмары. Гутман за что-то отчитывал меня, я стояла голая перед ним, а весь коллектив аплодировал его словам. Проснулась дрожа всем телом, утром у меня все валилось из рук, я не могла сосредоточиться и еле-еле заставила себя пойти на работу, поклявшись, что буду избегать начальника всеми возможными способами.

В остальном день шел как обычно — Елена Петровна жаловалась на головные боли, повышенное давление и приступы радикулита. Мы с Толиком сочувственно кивали, сонно глядя в окно на свинцовые тучи, из которых валил мелкий, колючий снег. Я с грустью думала, как не хочу превратиться в такую вот начальницу, ворчливую, разочаровавшуюся в жизни и любви. Самой любимой темой Елены был муж-козел, который в прошлом году ушел к другой, более молодой женщине. И теперь Елена Петровна проводила вечера в соцсетях, где следила за своим бывшим, в надежде убедиться, что он несчастен. А днем доставала всех на работе. После развода она стала черствой и язвительной. Точнее, всегда такой была, но уход мужа все усугубил троекратно.

— Эльмира, тебя босс вызывает. — Раздается ехидный голос Елены Петровны, и я понимаю, что это конец… — Эй, ты чего так побледнела, я ж тебя не за смертью кощеевой посылаю. Босс хочет поговорить, только и всего. Обсудить твою статью.

— Я… даже не знаю, как сказать, — пищу в ответ испуганно. — Не могу я к нему идти. Кажется, про нас ходят слухи…

— К несчастью для тебя. — Важно подтверждает мои опасения Елена. — но ты сама виновата.

Воцаряется неловкая тишина, даже добрейшему Толику нечего сказать, чтобы заступиться за меня. И снова нарушает возникшее молчание Елена:

— Что ж, дорогуша, как любимице наших боссов, тебе пора привыкнуть, что начальство почти каждый день желает видеть тебя в своем кабинете. Я бы на твоем месте не тянула время. Не смотря на симпатичную мордашку и фигуру, тебе придется приложить массу усилий, чтобы вскарабкаться на ту головокружительную высоту, которую ты себе наметила, Бог тебе в помощь, дерзай. Но не забывай, что самое больное — это падать.

Не могу понять, о чем толкует начальница. Что я ей сделала, чем не угодила? Хотя, догадываюсь. Пресловутый вечер. Теперь все решили, что я специально пыталась соблазнить боссов. И ладно бы одного! Но не двух же сразу! Этого я вынести не могла — меня, похоже, считали какой-то маньячкой. Но и показать Елене свою обиду, переживания, я не могла. Это означало бы упасть совсем низко.

Поэтому, облизываю губы и отвечаю в провокационной манере:

— О да, Роберт очень добр ко мне. Уверена, он передумает насчет переназначения.

Елена Петровна покрывается красными пятнами, услышав такую наглость, а я выплываю из кабинета.

* * *

Но на пороге у Гутмана вся бравада испаряется, колени начинают дрожать, ладони становятся влажными. Это первая наша встреча после ночного клуба. Я, конечно, понимала, что этого не избежать… но все же надеялась на отсрочку. Но смысл переминаться с ноги на ногу и оттягивать неизбежное? Осознав, что так я лишь загоняю себя в новую ловушку под названием «паническая атака», делаю глубокий вдох и прохожу внутрь.

Теперь или никогда.

Гутман сидит за столом, сосредоточенно перебирая бумаги. Какое-то время стою не шелохнувшись посреди кабинета. Разглядываю его, пытаясь понять, что же меня так волнует в этом мужчине. Вообще-то он довольно симпатичен — это следует признать. Стройный, подтянутый. Прическа всегда безупречная. Разговор и манеры — воспитанного в высших кругах аристократа. Правда я в таких кругах в жизни не бывала. Но если они существуют — Роберт Гутман точно оттуда. Все в нем говорит о породе.

Но сколько можно заставлять меня стоять вот так посреди комнаты? Чтобы обратить на себя внимание, хочу слегка кашлянуть… а результате, подавившись слюной, начинаю кашлять буквально взахлеб, до хрипоты и слез, навернувшихся на глаза. Зато внимание привлекла моментально. Гутман вскакивает со своего места, подлетает ко мне, и встревоженно разглядывает, начинает слегка хлопать по спине.

— Может, воды, Эльмира?

Отрицательно мотаю головой.

— Вы простудились.

— Н-нет, — удается выдавить из себя.

Несколько минут шеф озадаченно разглядывает меня, но кашель, к счастью, перестал. Стою, глубоко дыша, стараясь прийти в себя. Гутман разворачивается и садится за стол.

— Хорошо, раз вы не больны, и воды не хотите, давайте выпьем кофе. Без молока и без сахара.

— Я такой не пью, — отвечаю машинально.

— Если честно, мне плевать, какой вы пьете. Я говорил о своем кофе. Который вы приготовите для меня. Вот там, за смежной дверью, — показывает вглубь кабинета, — найдете все что нужно. Нам предстоит серьезный разговор, и думаю, понадобится не одна чашка.

Ошеломленно шагаю в указанном направлении. Гутману снова удалось ошарашить меня! Такого начала беседы я точно не ожидала. Ну и надменная же у него морда… Наверняка нарочно изводит меня такими вот штучками. Но кофе выходит неплохим — у босса отличная кофемашина, так что себе я делаю капучино, даже не подумав о том, что мне этого, в общем-то никто не предлагал. Ну и пусть, не уволит же он меня за такую мелочь.