Книга Чужой, родной, любимый - Елена Соловьева

— Зачем вскочила в такую рань?

Макс выплыл из спальни и окинул придирчивым взглядом. Потер глаза, будто увидел привидение. Растрепанный, заспанный, он походил на потрепанного, но важного ворона.

— Позавтракать, собраться и отправиться на работу, — отозвалась я бодренько. — Референт должен прибыть раньше начальника и успеть подготовить план на день. Ты же помнишь правила фирмы.

Макс хмыкнул. Подошел ближе и опустил горячую жесткую ладонь на мой обтянутый юбочкой зад. Шлепнул, проверяя на упругость.

— Веди себя хорошо и никому, кроме меня, не позволяй так делать, — произнес хрипловатым голосом. Потянулся к вырезу блузки. — Пожалуй, Дэн обойдется на сегодня без плана работы.

Не угадал! Я ловко увернулась от настойчивых, граничащих с грубостью ласк. Схватила сумочку и уже возле двери обернулась:

— Ты сам нашел для меня должность. И я не могу подвести. Прости, но завтрак придется приготовить самому.

Отправила воздушный поцелуй и выбежала на лестничную площадку. Перепрыгивая через две ступени сразу, добралась до подземного гаража, забралась в минивэн и завела мотор.

— Как я счастлива! — заявила отражению в зеркале заднего вида. — Сегодня определенно мой день.

Ровно в восемь прибыла в офис. Предъявила пропуск офигевшему охраннику, поднялась на десятый этаж. В это время в здании почти не было сотрудников: только секьюрити да уборщицы.

— Анастасия Михайловна, вы ли это, голубушка? — одна из них окликнула по имени. — Как же приятно снова встретить вас здесь.

— Баба Катя?..

Я присмотрелась. Ну да, так и есть. Сколько же ей сейчас? Она была старой, когда я только вышла за Макса и перешла в его фирму. Такое ощущение, что эта женщина застыла во времени. Все тот же высокий начес из крашеных хной волос, нос с горбинкой и выпуклая родинка на щеке. Но все же, несмотря на некоторые изъяны внешности, это добрейшей души человек.

— Как прекрасно вы выглядите, — старушка всплеснула руками. — Просто прелесть. Из декрета, что ль?

Вопрос мгновенно перечеркнул приподнятое настроение. Понимаю, такое долгое отсутствие в фирме проще всего объяснить рождением ребенка. Но как больно признавать, что это не так.

— Нет, не из декрета, — вздохнула я. — Но работать продолжу. Правда, теперь не Макс будет моим боссом.

Баба Катя оперлась на швабру и заговорщическим тоном прошептала:

— Неужто Денис Максимович? Он что — правда, сын Одувалова? Говорят, отец его так долго скрывал, чтоб не сглазили.

Простоватость уборщицы и ее манера суждений сделали мой день. Макс совершенно несуеверный человек. И не верил в силу сглаза и прочую ересь. Но предположение заставило улыбнуться. Почему-то представилось, как Одувалов танцует с бубном вокруг сыночка и вешает ему на шею защитный амулет.

Только ни один талисман не защитит Дэна от папочки, если тот раскроет коварный замысел.

— Денис учился за границей и редко бывал в Москве, — как и подобает секретарю, я пустилась защищать босса. — Теперь наконец-то занял место в фирме отца.

Уборщица прищурилась. В ее хитрых глазах полыхнуло любопытство. Ну да, баба Катя не только давняя работница, но и первая сплетница офиса. Она знает, где что хранится, кто куда уехал и кто с кем провел предыдущую ночь. Эту женщину лучше иметь в союзницах, чем во врагах.

— Поражаюсь вашей, Анастасия Михайловна, доброте, — пробормотала баба Катя, — принять чужого ребенка не так просто. Тем более уже взрослого. Это ж сколько его теперь воспитывать придется!..

Она закатила глаза и покачала головой. Словно нечаянно подвинула ведро так, чтобы преградить мне путь к бегству. Видимо, нашла свободные уши для сплетен. Жаль, эти уши крепились к моей голове.

— Зачем же его воспитывать? — наигранно удивилась я. — Денис ― взрослый молодой человек. С высшим образованием и хорошей наследственностью. Другого Макс не назначил бы на должность начальника коммерческого отдела.

Баба Катя имела собственное мнение о новом руководителе. И не преминула им поделиться:

— Парень-то он, может, и умный. Только уж больно смазливый. Его же наши девки на куски разорвут. Вы бы видели, Анастасия Михайловна, как вчера на него Большанова вешалась. Только ноги на плечи не закинула. А юбочку-то надела — у меня трусы приличнее, прости Господи…

Она со знанием дела перекрестилась и выглянула в коридор. Как будто там мог сидеть в засаде шпион с прослушивающим устройством.

— Маринка еще работает? — расстроилась я. — Мне говорили, будто она вышла замуж и умчалась за границу.

— Не-а, мужик ее другую нашел — поприличнее, — хохотнула баба Катя. — Маринка вернулась в фирму, охмурила прежнего коммерческого. Теперь ее вместе с ним и сослали на первый этаж, в отдел сбыта.

Час от часу не легче! Мало того, что стала секретарем у сына, так еще и заняла место главной вертихвостки фирмы. Маринка жутко завидовала моему успеху, распускала грязные сплетни и всячески подставляла. Теперь есть хороший шанс вновь взяться за старое.

— Вы простите, мне нужно идти, — пробормотала я. Подвинула ногой ведро и скрылась в коридоре.

— Завтра еще приду, — пообещала баба Катя. — Вы же всегда рано приходите, Анастасия Михайловна.

— Ага, — поддакнула я.

Только прихожу рано не для того, чтобы впадать в депрессию от новостей. Лучше бы мне не говорили про Маринку. И не напоминали про привлекательность Дениса. Сдается, Макс приставил меня к сынку вовсе не как опытного секретаря. А как няньку, которая станет блюсти нравственность начальника.

— Черте что творится! — выругалась, оказавшись в своем кабинете.

Громыхнула сумочку на стол. Поверх кип бумаг, горы бумажных салфеток, порванных факсов и фантиков от конфет. Не стол секретаря, а настоящий свинарник.

По условиям договора уборщицы никогда ничего не собирали со шкафов и полок. Был у нас случай, когда на бумажной салфетке Макс записал важный номер телефона. Эх, и досталось тогда всему обслуживающему персоналу без исключения.

— Ну и сволочь ты, Маринка! — заявила я, будто она могла услышать. — Ведь специально изгадила стол!

Скинула пиджак, засучила рукава. Принялась исправлять первый подарок, подготовленный закадычной соперницей. Страшно представить, что творится с документами. Вот уж где наверняка настоящий бардак!

Уборка заняла больше часа. Можно подумать, ради этого я так рвалась на работу — чтобы вновь превратиться в домохозяйку. Приклеенная к ножке стола жвачка стала последней каплей. Мне хотелось не просто убить Маринку — разорвать на тысячи кусочков.

В этот момент вспомнились школьные годы — только в этом возрасте я позволяла себе ругаться матом. Как ни странно, но это помогло справляться с задачей. И успокоило получше «Новопассита».