Книга Жертвы дракона. На озере Лоч - Владимир Тан-Богораз

– Будьте вы прокляты, если съели её!.. Ах, что она говорит, прибавил он без всякого перехода, подходя к Яррию и кладя ему руку на плечо. – Мне стыдно сказать, – шепнул Рул и положил голову на грудь товарищу, как женщина.

– Тебе кажется, – сказал Яррий, упорствуя в своём неверии.

– Она велит мне: «прими другое тело», – шепнул Рул.

– Как? – переспросил Яррий, не расслышав.

– Новое тело, – повторил Рул.

Он посмотрел на Яррия отчаянными глазами.

– Вот она зовёт, – сказал он, прислушиваясь, и тотчас же хоркнул сам два раза по-оленьему. – Это её голос. Но я не хочу идти за ней. Я борюсь.

Он поискал руками кругом себя, как будто ища, за что бы ухватиться. Лицо его выразило крайнее напряжение. Даже пот проступил мелкими каплями на лбу и на висках. Яррий с некоторым ужасом заметил, что капли эти были красного цвета.

– Что с тобою? – спросил он с тревогой. – Разве твоя рана раскрывается?

– Душа моя раскрывается, – сказал Рул. – Жарко мне до кровавого пота.

Это был кровавый пот начинающих колдунов, когда они противятся велению духов.

– Как я пойду в терновую рощу?! – заговорил Рул снова. – Она велит другое: «Плащ твой собственный брачный прими из чужих рук. Пляши с мужчиной…»

– Мерзость, – сказал Яррий с отвращением. Он понял наконец смысл таинственных велений Мужеподобной Яламы. – Это Юн тебя учит…

Но Рул не слышал.

– «Я сделаю тебя великим колдуном, дам ход подземный и полёт воздушный», – продолжал он перечислять обещания призрака. – «Не то убью. Резала тебя, недорезала. Теперь дорежу».

По повелению духов и старших колдунов, иные из юношей отрекались от своего пола и уподоблялись женщинам. Такие потом получали великий дар волшебства. Именно на этот путь Чёрный Юн и убитая Ялама толкали отрока Рула.

Рул задрожал и опять сел на землю.

– Пойдём домой, – сказал решительно Яррий. – Надо тебе сегодня спать у костра с друзьями.

Рул упирался, но он взял его за руку и повёл с собою сквозь тёмный лес, туда, где среди развешанного мяса горел костёр и сидели колдуны и охотники, – Юн Чёрный и Спанда Мудрый, Илл Бородатый и многие другие…

Месяц был на исходе. Ронта и Яррий встретились ещё раз; мужской лагерь переместился и подвинулся к женскому. Он находился теперь на берегу Калавы пониже устья Сарны. Он был устроен чрезвычайно просто. Большой костёр, на котором охотники жарили пищу, беспорядочная груда сухих сучьев для топлива и в разных местах кучки зелёных ветвей для постелей. Не было даже навесов от дождя, ибо мужчины не строили крова весною и летом.

У костра никого не было. Огонь тлел тихо, объедая две здоровенные колоды, положенные накрест. Только запасное копейное древко, прислонённое к дереву, да длинный аркан, сплетённый из тонких ремней, говорили о том, что это стойбище не было покинуто людьми.

Анаки, впрочем, были близко. Они собрались все вместе внизу у воды и образовали круг. Перед кругом стояли два колдуна, светлый – справа и тёмный – слева, а между ними стоял Яррий. Чёрный Юн исполнил свою угрозу и привлёк дерзкого Ловца к суду племени.

Все охотники держали в руках копья. Даже подсудимый являлся на сход с копьём. Воина можно было лишить жизни, но никак не оружия. Анака, убитого в таком судебном кругу, выносили оттуда с копьём в руке и клали на поле. И Яррий, хотя и непосвящённый, тоже пришёл с копьём. Анаки встретили его угрюмыми взглядами, но не сказали ни слова.

Только Спанда и Юн не имели оружия. Они были вооружены словом своим, которое ранило больнее копья. На лице Чёрного Юна было написано злое ожидание. Спанда был высокий, с седой бородой старик, тот самый, который во время весенней охоты первый встретил оленей, выбегавших на берег. Глаза у него были спокойные, слегка насмешливые.

Сход только что собрался, но все молчали. Молчал и подсудимый.

– Говори, Яррий, – обратился к нему Спанда, впрочем, без суровости.

– Вы сами говорите, – неохотно проворчал Яррий.

– Ты отнял у бога живую добычу, – сказал Юн глухо и с гневом.

Яррий посмотрел на него исподлобья, но не сказал ничего.

– Говори, Яррий, – снова сказал Спанда.

– Если отнял у бога, зато дал Анакам, – сказал Яррий. – Это моё копьё перекололо полстада.

Юн посмотрел на него ядовитым взглядом, потом обратился к племени.

– Если непосвящённые мальчишки будут оленей убивать, – сказал он, то что же останется взрослым?

Яррий ничего не сказал, но щёки его покраснели и глаза вспыхнули.

– Ты отнял у бога живую добычу, – повторил Юн.

– Не у тебя ли отнял? – возразил Яррий дерзко. – У твоего короткого копья?..

– Лжёшь! – вскрикнул Юн запальчиво. – Я видел тебя в воде. Четвероногий олень ехал на твоей спине.

– Рука моя лежала на шее белой телицы. Мы плыли рядом, как муж и жена…

Они стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза. Оба они были одного роста, статные и сильные. Только у Юна глаза и волосы были чёрные, а у Яррия глаза были серые, а волосы русые.

– Бродяга, – прошипел Юн, – знаешь ли ты, что такое бог?

Яррий ответил ему презрительным взглядом.

– А ты знаешь? – спросил он неожиданно.

– Постой, – вмешался Спанда. – Мы спрашиваем о боге у тебя, не у Юна. Скажи нам, где твой бог?

Яррий поднял копьё и с силой опустил его на землю.

– Вот мой бог, – сказал он резко.

– Слышите, Анаки! – воскликнул Юн с ужасом. И Анаки отозвались гневным ропотом. Яррий нахмурил брови и крепко опёрся рукою на копьё.

Спанда слегка пожал плечами и сказал спокойно:

– Какой же это бог? Это – древко.

Яррий молчал.

– Или нет на земле иного бога, сильней, чем копьё твоё? – продолжал Спанда. – Зачем ты молчишь? Стыдишься говорить?

– Чего мне стыдиться? – сказал Яррий угрюмо. – Нет на земле иного бога, кроме Анака. Сса – Зверь-Гора и Полосатый Тигр подвластны нам. Горы и долы, леса и поля, всё это наше.

Странно прозвучали эти гордые слова перед лицом враждебного круга воинов. Анаки сердито ворчали. Им нисколько не льстило считаться земными богами во устранение небесных.

– Ещё что? – опять спросил Спанда с явным любопытством.

– Реки поят нас, а дубрава кормит, – продолжал Яррий, – звёзды любуются нами. Ясное солнце светит для нас…

В голосе его звучало волнение.

– Молчи ты, – отозвался тотчас же Спанда. – Про солнце мы сами знаем.

– Я стану говорить, – сказал Юн, – мой бог требует жертвы.

– Какой жертвы? – спросил Спанда так же спокойно.