Книга Искры желаний - Кэтти Уильямс

— Тебе нужно время, чтобы все обдумать, — паникуя, ответила она. — Тебе надо переварить информацию.

Лео не удосужился ответить на ее заявление. Выйдя из здания, он немедленно вызвал своего водителя, следя за каждым шагом Мэдди. Сбежать от него у нее не получится.

Вскоре он втолкнул ее в дорогой черный автомобиль.

Мэдди едва понимала, что происходит. Минуту назад она ломала голову, стараясь придумать отговорку, чтобы не ехать домой к Лео, а сейчас сидит на заднем сиденье машины, которой управляет молодой мужчина с вьющимися темными волосами и кучей золотых украшений.

Наконец она повернулась лицом к Лео и прошипела:

— Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь просто похитить меня.

— Похищение? Прекрати драматизировать, Мэдди. И вместо того, чтобы тратить энергию на борьбу со мной, просто смирись с тем, что я намерен поговорить с тобой о том, чего ты старательно избегаешь.

— Я просто подумала, что тебе понадобится время!

— Чтобы нейтрализовать бомбу, которую ты только что швырнула мне?

Мэдди посмотрела на него в ярости. Помня о странном водителе за рулем, она обиженно замолчала.

Жаль, что она не умеет читать мысли Лео. О чем он думает? Она представляла, что он взбесится, как только узнает ее новости.

Она воображала, что выходит из его кабинета, позволяя Лео придумать, как ему избавиться от нее и ребенка. Она не предусмотрела сценарий, по которому ее везут в его квартиру.

Поездка заняла полчаса. Машина остановилась у красного кирпичного особняка в викторианском стиле с черными перилами и идеально ухоженными кустарниками у лестницы.

Оказалось, что квартира Лео занимает два верхних этажа. Мэдди в оцепенении последовала за ним в широкий, богато украшенный вестибюль, из которого они на лифте поднялись в его квартиру.

Лео прошел в гостиную, где доминировали два огромных белых кожаных дивана. Мэдди шла за ним по пятам.

— Когда ты узнала? — спросил он без предисловий. — И не сиди на краю дивана так, словно ты собираешься сбежать. Ты никуда не уйдешь, пока мы не обсудим этот кошмар.

— Это не кошмар…

— Но и не заветная мечта. Когда ты узнала?

— Вчера.

— И ты планировала появиться в моем офисе, вручить мне ключи от магазина, сообщить о том, что ты носишь моего ребенка, и что потом? Ты отправилась бы в горы? Исчезла бы под покровом темноты?

Мэдди покраснела, потому что, грубо говоря, Лео был не слишком далек от правды.

Прищурившись, он холодно произнес:

— Этого не произойдет.

— Чего именно? — слабо спросила Мэдди.

— Никаких компромиссов, вроде обмена твоей свободы на магазин.

— Лео… — Мэдди глубоко вдохнула. — Мы с тобой поразвлеклись несколько часов. Никто из нас не предвидел последствий.

Несколько часов развлечений? Лео был необъяснимо возмущен, услышав, что его сочли игрушкой на несколько часов. Хотя умом он понимал, что именно так поступает с большинством своих женщин.

— Ты не рассчитывал, что я забеременею, — сказала Мэдди, игнорируя сердитое выражение его лица, — и я понимаю, что ты закоренелый холостяк. Тебе меньше всего нужны обязательства, связанные с ребенком, особенно незапланированным. Никому не понравится, если его прекрасно организованная жизнь внезапно превратится в кошмар.

Лео знал, что Мэдди права. Он — закоренелый холостяк. Она не знает, почему он таким стал, но ее слова все равно задели его за живое.

— Я не стремился к этому, — произнес он, — но я достаточно честен, чтобы признать, что никто не приставлял к моей голове пистолет и не заставлял меня заниматься с тобой незащищенным сексом.

— Это не имеет значения. Это случилось, но я не стану обременять тебя ребенком. — Она упрямо подняла голову и поджала губы. — Итак, что ты мне скажешь?

— Я жду, когда ты закончишь.

Мэдди вздохнула и откашлялась, приготовившись ко второй части монолога. Это был грубый набросок единственного решения, которое она могла придумать после того, как ее жизнь круто изменилась.

— Если я продам тебе магазин, у меня будет достаточно денег для себя и ребенка. Тебе не надо брать на себя пожизненные финансовые обязательства. На самом деле тебе вообще не надо брать на себя ответственность. В наше время мать-одиночка — это норма.

— Я растроган твоей вдумчивостью и щедростью, — протянул Лео. — Любая другая женщина на твоем месте не слишком обрадовалась бы тому, что я откажусь от ответственности за ребенка.

— И что?

— Наверное, это из-за твоего отца, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— Твое предвзятое отношение к мужчинам.

Мэдди покраснела:

— Я даю тебе возможность не разрушать собственную жизнь.

— «Разрушать» — это очень эмоциональное слово.

— Как и «кошмар», — тут же ответила Мэдди.

— Ну, тогда мы не будем их использовать, потому что я не уйду просто так. Ты считаешь меня одним из тех парней, которые настолько корыстны, что с радостью бросят беременную женщину.

Мэдди напряглась.

— В каком смысле?

— Я не стремился к этой проблеме, но раз она возникла, я буду ее решать.

— Ты хочешь магазин…

— Я готов от него отказаться, — произнес он.

— Но я не смогу управлять магазином, будучи беременной, а потом с новорожденным ребенком!

— Ты не справишься в одиночку…

— И даже с кучей менеджеров и рабочих, — сказала она.

— Конечно, нам надо обсудить, что делать с магазином, — размышлял Лео, поднимаясь на ноги и направляясь на кухню.

Ошеломленная, Мэдди последовала за ним. Он снял пиджак, кожаные туфли и носки и закатал рукава рубашки.

Она подумала об Адаме и о том, как по глупости влюбилась в парня, который был ей не пара. Она не забыла, как он пошел на попятную и примкнул к своей семье, обвинив ее в краже и не заботясь о том, что ее жизнь рушится.

Она подумала о Лео, который собрал о ней конфиденциальную информацию. Хотя он пообещал не использовать против нее эти сведения, эта идея изначально приходила ему в голову.

По спине Мэдди пробежала дрожь.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — призналась она, взяла стакан с минеральной водой, который протянул ей Лео, и поставила его на стеклянный кофейный столик. — Что ты сделаешь с магазином?

— Как я уже говорил раньше, жизнь твоего универмага-динозавра подходит к концу.

Пройдясь по кухне, он остановился напротив Мэдди и уставился на нее непроницаемым взглядом. Мэдди нахмурилась.