Книга Невольница любви - Мэхелия Айзекс

Что же, Джун и в самом деле рада была жить вместе с матерью, и чья-то помощь могла бы потребоваться ей только на время отдыха. Мать, однако, так боялась стать кому-то обузой, что Джун прежде никогда и не пыталась переложить даже часть своих обязанностей на плечи сестры.

В четверг вечером Синтия сообщила, что завтра днем Анри пришлет за ними машину.

— Я буду работать до обеда. Благодаря сверхурочным у меня появились свободные часы, так что дома буду к двум. Ты успеешь собраться?

— Если мне вообще стоит ехать, — пробурчала Джун, хорошо понимая, что подруга может объяснить ее дурное настроение обычной завистью. — Странно, что он не заедет за тобой сам.

— За нами, — нетерпеливо поправила Синтия. — А мы втроем никак не поместимся в его кабриолете. — Она скорчила гримаску. — Джун, надеюсь, ты не собираешься испортить нам уикэнд? Я-то думала, что тебя интересуют французские искусство и архитектура.

— Так-то оно так, но…

— Вот на вилле ле Брени и налюбуешься на них досыта.

— Я просто.., словом, по-моему, я там ни к чему.

— Вовсе нет! — с жаром возразила Синтия. Будешь отвлекать от нас с Анри старую каргу.

Знаешь ведь поговорку: третий — лишний.

Джун хотела ответить, да вовремя сдержалась.

Чем больше надежд возлагала Синтия на предстоящий уик-энд, тем сильнее одолевали Джун дурные предчувствия. Вряд ли бабушка Анри станет привечать в своем доме сразу двух англичанок, если до того и на одну смотреть не хотела. Джун не сомневалась, что эта поездка обернется настоящей катастрофой, и никакие слова Синтии не могли убедить ее в обратном.

За ними приехал коллекционный «роллс-ройс». Джун не знала, какую машину ожидала Синтия, но, судя по ее лицу, совсем не такую.

Сама Джун была совершенно очарована сверкающими шасси и знаменитым на весь мир фирменным знаком. Отделка салона была не менее ослепительной — мягкая блестящая кожа сидений и полированное дерево.

— Как будто не мог прислать «рено», — ворчала Синтия, пока шофер в униформе размещал их вещи в объемистом багажнике. — Здесь даже нет ремней безопасности, — капризничала она, усевшись рядом с Джун на просторном заднем сиденье. — Да и мотор у этой развалины наверняка дохлый.

— Перестань ныть, — одернула ее Джун, которой вид коллекционного автомобиля изрядно поднял настроение. — Эта штука наверняка вдвое дороже самого роскошного современного автомобиля. Это же раритет, Синтия. По-моему, нам оказали немалую честь.

— Ты уверена? — Подруга воззрилась на нее с сомнением. — По-твоему, эта кляча и вправду вдвое дороже «рено»?

— Ну, не знаю, — пошла на попятный Джун.

Она уже сожалела, что сравнила «роллс-ройс» с «рено». Было во всех этих рассуждениях нечто неприятно меркантильное. — Просто я хотела сказать, что это великолепная машина, вот и все.

— Хм…

Пальчики Синтии с ярко-алыми ногтями принялись нежно поглаживать мягкую кожу сиденья, и Джун, казалось, явственно услышала, как в мозгу подруги лихорадочно заработал арифмометр. Поневоле она задумалась, почему же на самом деле Синтия стремится стать женой Анри ле Брени. Вправду ли она любит его?

Или решила забеременеть главным образом ради материальных благ и престижа, которые сулит брак с графом?

Так или иначе, а Синтия беременна, и Анри придется расплачиваться за свое легкомыслие.

Если Синтия права и он согласится узаконить их отношения ради ребенка… О, об этом лучше не задумываться!

Впрочем, и другой исход казался Джун равно отвратительным.

День уже клонился к вечеру, когда их путешествие наконец подошло к концу. Синтия вдруг так крепко схватила Джун за руку, что та от неожиданности едва не вскрикнула.

— Смотри, смотри! Вон, видишь? На склоне горы, там, в дальнем конце долины. Это и есть вилла ле Брени. — Синтия облизнула губы, явно предвкушая грядущее удовольствие. — Ведь она великолепна, правда?

Джун пробормотала какие-то восторженные слова, хотя вид виллы только усилил ее недобрые предчувствия. Средневековые башенки, возвышавшиеся над темной завесой деревьев, намекали на истинные размеры аристократического гнезда.

Джун даже и не представляла, что вилла ле Брени так велика. Она крепко сплела пальцы на коленях, силясь овладеть собой. Ей предстояло встретиться лицом к лицу со старой графиней, а этого знакомства она побаивалась. А еще Джун надеялась, что при встрече с Анри ей удастся скрыть от Синтии свою неприязнь к ее избраннику.

Часом позже Джун сидела за туалетным столиком красного дерева, пытаясь хоть как-то вернуть краски жизни чересчур бледному лицу. У нее разболелась голова — во многом из-за того что гостеприимных хозяев виллы она так до сих пор и не видела. Одетая в черное экономка, которая встретила их у дверей, сообщила, что графиня отдыхает и присоединится к гостям только перед ужином, а мсье Анри пришлось неожиданно уехать по делам и он просил передать свои извинения, что не смог лично встретить гостей.

Неудивительно, что Синтия вовсе не обрадовалась таким новостям. По счастью, французский язык она освоила куда лучше Джун и с ходу перевела подруге слова экономки, но при этом так явственно кипела от злости, что голова у Джун теперь просто раскалывалась.

Сама-то Джун даже обрадовалась, что еще не скоро увидится с Анри, — пусть даже их прибытие на виллу было подпорчено поведением Синтии. Оказалось к тому же, что гостей поместят в восточном крыле виллы — в том самом, где в прошлый раз поселили Синтию, — и Джун втайне радовалась, что будет жить на приличном расстоянии от Анри.

— Я-то думала, что Анри на сей раз наплюет на капризы старой карги, — шипела Синтия, когда горничная в форменном платьице вела их по прохладному гулкому коридору, пол которого был выложен мозаичными плитками, — нечто подобное Джун видела до сих пор только в музеях. — Ты ведь не станешь возражать, если мы поселимся отдельно? Вернется Анри, поговорю с ним, может, он и согласится устроить меня поближе к себе.

Предоставленные в их распоряжение апартаменты — у Джун язык не повернулся бы назвать их комнатами — тоже оказались великолепными.

При других обстоятельствах Джун от души наслаждалась бы тем, что хоть пару дней проведет в изысканной роскоши. Синтия, однако, по-прежнему злилась, и ее раздражение несколько охладило восторги Джун.

И все же она восхищалась красотой виллы. В апартаменты для гостей входили спальня, гардеробная и гостиная, и, хотя мебель здесь была внушительных размеров, она как-то терялась в просторных комнатах. В спальне, где сейчас сидела Джун, стены были обиты тканью с рельефным рисунком, и эта роскошь тянулась до самого потолка. На лепных карнизах резвились алебастровые нимфы и херувимы, а массивную кровать осенял пышный балдахин на резных столбиках.

На мраморном умывальном столике, который тоже был украшен затейливой резьбой, стояли фарфоровый кувшин и тазик — должно быть, свою службу они начали еще в прошлом веке.