Книга Креольская честь - Кэт Мартин

Лемюэль, стареющий негр, его лакей, уже приготовил воду в медной ванне и разложил одежду: темно-серый сюртук, лиловый жилет и темно-лиловые бриджи. На откидном столике красного дерева был приготовлен поднос с холодной говядиной, сыром, хлебом и фруктами, а также бутылка вина и большая хрустальная рюмка.

Заботливость старика тронула его. Позднее они с Томасом будут ужинать в кабинете, но пока он сможет заморить червячка.

Лемюэль всегда прислуживал ему. Алекс сделал себе мысленную зарубку: надо сказать доктору, чтобы он подлечил его ревматизм, а также проследить, чтобы его не слишком загружали работой.

Быстро приняв ванну, Алекс растерся полотенцем и начал одеваться. Ему следовало бы думать о контрактах, которые он должен просмотреть вместе с Томасом, но вместо этого он обнаружил, что его мысли сосредоточены на маленькой служанке с волосами цвета гречишного меда. Теперь он был рад, что купил ее, тем более в свете того, что она ему рассказывала. Его возмущало, как с ней обращались ее прежние хозяева. Она сумела завоевать его симпатии. Сегодняшний вечер лишний раз подтвердил это. Она открыта и честна. Отнюдь не склонна обманывать, как можно было бы ожидать после такой трудной жизни.

Его только тяготило, что в ее присутствии он всякий раз ощущал физическое влечение. Господи, да ведь она совсем еще ребенок! Ну не совсем уж ребенок, но в таком возрасте, когда совесть не позволяет ему обращать на нее подобное внимание.

Конечно, она кажется старше своих лет. Но ее тело еще далеко не созрело. Где те округлые холмики, которые его всегда так возбуждают, когда он их ласкает?

Он сам понимал, что это чистейшее безумие. И все ж6 его спокойствие было нарушено. Весь вечер наблюдая, как она разъезжает на старой кобыле, он не переставал думать об этом.

И нашел для себя, так ему по крайней мере казалось, какое-то решение.

Через три, самое большее четыре года она станет взрослой и, по всей видимости, очень красивой женщиной. Совершенно очевидно, что он ей нравится. У нее нет никого, кто бы мог ей помогать, защищать ее. Лучшей любовницы и не найти.

Алекс был человеком терпеливым, он умел ждать. Чутье подсказывало ему, что девушка стоит того. Пока же он может сдерживать свое желание. В конце концов, у него есть Лизетт, а скоро будет еще и жена. С довольной улыбкой Алекс расчесал свои темно-каштановые волосы, поправил манжеты на плиссированной рубашке и стал спускаться вниз.

— Томас, — сказал он, входя в обставленную с большим вкусом гостиную и радушно протягивая руку, — рад видеть тебя.

Стройный блондин в темно-синем сюртуке и облегающих серых бриджах поднялся с кресла и обменялся с ним добрым рукопожатием.

— Томас не единственный твой гость, Алекс. Надеюсь, ты не возражаешь против моего приезда, дорогой?

Алекс обернулся на женский голос.

— Кларисса! — Он сжал ее тонкие в белых перчатках пальцы. — Честно говоря, в ближайшие две недели я тебя не ожидал. — Нагнувшись, стараясь не задеть ее элегантные, серебристо-голубые, обшитые кружевом юбки, он поцеловал ее в щеку.

— К счастью, Максвелл выздоровел быстрее, чем мы предполагали. — Максвелл Торнтон был единокровным братом Клариссы Эндикот. Заболел он два месяца назад. Все это время, ожидая его выздоровления, Кларисса находилась со своей. сестрой Маргарет в Нью-Йорке. — К тому же, — добавила она, шутливо закатывая свои бледно-голубые глаза, — Маргарет иногда бывает такой занудой. — Она качнула головой, и по обеим сторонам ее лица заколыхались кудряшки, выбившиеся из аккуратно уложенных, завитых волос. — Я просто мечтала вернуться домой.

— Хорошо, что ты вернулась, — приветливо сказал Алекс, и Кларисса улыбнулась. Это была высокая худощавая женщина, по-своему хорошенькая.

.Хотя она и была англичанкой, ее семья приехала в Луизиану, когда она была еще совсем маленькой. Эндикоты владели одной из больших соседних сахарных плантаций — Элмтри.

Но свое состояние они нажили главным образом печатанием денег. Компания «Эндикот» делала это почти для всех южных штатов, каждый из которых имел собственную валюту со своим обменным курсом.

Отойдя чуть назад, Кларисса внимательно посмотрела на Алекса и сразу заметила усталые морщинки у его глаз.

Чувствовалось, что он очень утомлен и даже не старается это скрыть.

— Работаешь допоздна?! — В ее голосе прозвучали нотки не только сочувствия, но и одобрения. Все Эндикоты верили в упорный труд, который за долгие годы создал немалый капитал целой династии.

Кларисса была намерена добиться еще большего благосостояния и процветания.

— Я хотел приехать немного пораньше, но меня задержали прибывшие от Фортье документы, они требовали принятия срочных мер. — Он никогда не лукавил в разговоре с ней. От своей будущей жены он ожидал лишь правды и сам тоже был до конца откровенным. Это предусматривалось их уговором.

Вошел слуга, неся на серебряном подносе два хрустальных бокала бренди и большую рюмку хереса. Все уселись возле камина с мраморной доской. Приближалось лето, и огня в камине не было, его заменяли ветки пурпурной глицинии.

— Не очень-то справедливо, — сказал Томас, — что тебе приходится работать по четырнадцать часов, отдуваясь за Франсуа, который чуть не разорил плантацию.

Вздохнув, Алекс откинулся на спинку кресла.

— В сущности, это не его вина. Отец знал, что управление плантацией не для Франсуа. Мой брат никогда не интересовался нашим семейным делом. Отец ожидал от него слишком многого.

— Как я понимаю, — деловым тоном сказала Кларисса, — отец нуждался в твоей помощи для ведения дел во Франции, и это не оставляло ему никакого выбора.

— Да, — согласился Алекс. — Похоже, что так.

— Франсуа — избалованный мальчик, привыкший ни в чем себе не отказывать, — сказала она. — Его присутствие только обременяет тебя.

Алекс почувствовал, что должен возразить: хотя то, что она сказала, и верно, ей все же не следовало этого говорить.

Сострадание явно не входило в число добродетелей Клариссы.

— Сейчас брат испытывает кое-какие трудности. Со временем он остепенится.

— Тем лучше для него, если так, — сказала она. — После того как мы поженимся, Бель-Шен и Элмтри будут составлять одно целое. Я не могу допустить, чтобы Франсуа тратил наши общие деньги, как транжирит твои.

У Алекса заиграли желваки на скулах: совместная жизнь с Клариссой не обещала быть легкой. Но преимущества этого брака, очень выгодного как для Бель-Шен, так и для дю Вильеров, явно перевешивали.

— За Франсуа несу ответственность я, а не ты, Кларисса. — Конечно, у Клариссы, когда она станет его женой, будет право голоса в семейных делах, это только справедливо, но решающее слово будет оставаться за ним. Он оговорил это условие, прежде чем они решили пожениться. Однако можно было не сомневаться, что ему придется вновь и вновь отстаивать свое право на окончательное решение.