Книга Я не кукла - Мишель Рид

И Дэйв тоже. Целый день он мог рыскать, как лев, в беспощадных джунглях большого бизнеса, но Алекс знала, что его напряжение исчезало, когда он возвращался домой к своей семье, к обыденным семейным делам.

Переступив порог дома мрачным и далеким, с лицом безжалостного охотника, уже через полчаса, растянувшись на полу рядом с близнецами, он мог увлеченно играть в какую-нибудь замысловатую игру или, усевшись по-турецки вместе с детьми перед телевизором, с неподдельным интересом наблюдать за похождениями героев мультфильмов. Казалось, ему доставляло удовольствие спускаться до их уровня – никаких следов мрачности или напряжения, только мальчишеская улыбка, как у Сэма. Каждый вечер он оставлял за порогом дома тот мир, в котором вращался днем, и с облегчением погружался в заботы и радости семьи.

Но теперь Алекс мучил вопрос, не протекал ли этот процесс и в обратном направлении? До сих пор она не задумывалась над тем, что происходило с Дэйвом, когда он выходил по утрам из дома. Быть может, он так же легко сбрасывал с себя обязанности мужа и отца? И не было ли для него таким же облегчением возвращаться в ту, другую, более насыщенную событиями жизнь? Что представлял из себя этот мужчина, который имел власть над столькими людьми? И не превращалась ли маленькая женщина с тремя детьми в тусклое воспоминание, когда он входил в тот элитарный мир людей с утонченным интеллектом, носивших изысканную одежду и разговаривавших с ним на его уровне?

«Элитарность, утонченность, изысканность», – повторяла Алекс в сотый раз. Эти слова как нельзя лучше характеризовали Дэйва. Да, за эти годы он превратился в зрелого, искушенного в делах мужчину, тогда как она осталась прежней девочкой. Алекс ненавидела себя за это. И ненавидела Дэйва за то, что он вынудил ее осознать свои промахи. А значит, она должна разделить с ним вину за то, что произошло.

Подъехав к дому на такси около шести часов вечера, Алекс с подсознательным облегчением отметила, что черного «БМВ» Дэйва еще не было. Она прошла по дорожке к дому, настолько нагруженная сумками и пакетами, что ей пришлось нажать кнопку дверного звонка локтем.

– Боже мой! – воскликнула Дженни, открыв дверь. – Боже мой! – воскликнула она снова, подняв глаза от груды пакетов, которые Алекс бросила на пол у своих ног, и ошеломленно уставилась на невестку.

– Ну и как? – Алекс в волнении ожидала мнения своей свекрови.

Она была сейчас совсем не та, которая уехала утром из дома, всего лишь на час позже своего мужа. Исчезла масса длинных светлых волос. Они были безжалостно острижены. Изящная новая прическа заканчивалась шелковистым завитком на уровне подбородка. Искусно выполненный макияж подчеркивал те привлекательные черты ее лица, о которых Алекс и не подозревала. Все выглядело настолько естественно, что было почти невозможно сказать, что же изменилось в разрезе глаз и в очертаниях ее губ, – просто они вдруг стали ярче и выразительней.

Но это было еще не все. Исчезли светло-голубая спортивная курточка и полинялые джинсы. Вместо них на Алекс было элегантное пальто из чисто шерстяной ткани нежно-бежевого цвета, подчеркивавшее ее стройную фигуру. Пальто было застегнуто двумя рядами крупных коричневых пуговиц, еще по три пуговицы располагались на манжетах рукавов. Ее новые замшевые ботинки на трехдюймовых каблуках и сумочка были подобраны в цвет пуговиц.

– Думаю, – наконец выговорила Дженни Мастерсон, – что надо приготовить выпить чего-нибудь покрепче для моего сына, когда он вернется домой.

Это был именно тот ответ, который хотела услышать Алекс. Она все еще не израсходовала тот заряд, который толкал ее на демонстративные поступки.

Двери гостиной распахнулись, и оттуда с воплем восторга выскочил Сэмми. Алекс на мгновение застыла с идиотской улыбкой на лице. Но если она и беспокоилась немного о том, как отреагируют дети на новый облик их матери, то это беспокойство было совершенно напрасным.

– Что в этих пакетах? – закричал Сэм, не обращая никакого внимания на новую Алекс, как если бы она выглядела такой, какой он привык ее видеть.

Через десять минут пол гостиной был завален наполовину распакованными пакетами и коробками. Кейт важно разгуливала вокруг с ниткой красных бус на шее. Алекс купила их для нее, поддавшись порыву, вместе с набором строительных кубиков для Джеми, поглощенного в данный момент разрыванием картонной коробки, в которую они были упакованы, и книжку с картинками для Сэма, который уже умчался наверх, чтобы спокойно рассмотреть ее.

В этот момент в гостиную вошел Дэйв. Он остановился в дверях и молча уставился на них. Все в комнате, казалось, вздрогнули и замерли одновременно. Кейт уставилась на отца, ожидая его реакции. Дженни прекратила наводить порядок и осторожно взглянула на сына. Алекс, которую приход Дэйва застал в тот момент, когда она вставала с пола, с усилием заставила себя закончить это движение, почувствовав неожиданную дрожь в коленях, глядя на мужа со смешанным выражением вызова и беспомощности.

Дженни первая нарушила оцепенение. Поспешив взять на руки Джеми и схватив за руку Кейт, она утащила их обоих из комнаты.

«Дети видят и чувствуют гораздо больше, чем предполагают взрослые» – эти слова Дженни сказала Александре всего лишь несколько дней назад. Всего лишь прозрачный афоризм, но этого было достаточно: Алекс поняла намек. Очевидно, дети рассказывали бабушке то, о чем не считали возможным говорить с родителями.

Но сейчас Алекс не думала о детях; ее внимание было приковано к Дэйву, который с совершенно непроницаемым видом смотрел на нее, слегка прищурив глаза.

Наблюдая за ним со все возрастающим волнением, она заметила, как его губы изогнулись в легкой улыбке. Алекс вздрогнула, потому что узнала эту улыбку – именно с такой улыбочкой он подошел к ней тогда на дискотеке, много лет назад, когда они встретились в первый раз. Сейчас она показалась ей циничной и снисходительной. Женщина подняла выше подбородок и приняла вызывающий вид.

– Ну-ну, – наконец проговорил он. – Насколько я вижу, началась вторая стадия.

Вторая стадия? Алекс нахмурилась. О чем он?

– Куда-нибудь собираешься? – поинтересовался Дэйв и, не дав ей ответить, продолжил: – Прости, но если ты предупреждала, что планируешь пойти куда-то сегодня вечером, это, должно быть, вылетело у меня из головы.

Алекс еще больше нахмурилась. Тон, которым он произнес эти слова, заставил ее внутренне ощетиниться. Дэйв никогда ни о чем не забывал! Его память была сродни банковскому сейфу: ничто из того, что попадало в нее, не исчезало без его позволения. Он прекрасно знал, что она никуда не собиралась сегодня вечером. Так, что же скрывалось за его таинственными словами о второй стадии и за дурацкой фразой о планах на вечер?

Было очевидно, что он ни единого слова не собирался говорить о том, как она выглядит. Свинья! Может, ему не понравился ее новый облик и он предпочитал тот предыдущий непритязательный вариант жены, которая не доставляла ему никаких хлопот, знала свое место в его хорошо устроенной жизни и никогда не помышляла о том, чтобы сделать шаг за пределы очерченного круга?