Книга С тобой и без тебя - Шэрон Кендрик

Блондинка засияла, отвечая на вопрос Алес-сандры.

— Его зовут... Да, да, как же... — И вдруг ее голос приобрел необычно вибрирующий оттенок: — Спросите у него самого — вот он!

Дальше все происходило с быстротой падающего камня: дверь ее квартиры, или, точнее, их квартиры, открылась. Нет, молча поправила себя Алессандра. Его квартиры, квартиры Камерона. Потому что это все еще была его квартира, как и в тот первый день, когда она переехала к нему. Его обстановка. Его собственность. Ее собственные вещи все еще находились в старой квартире, которая им была не нужна и которую они собирались продать. И им не нужна была ее мебель до того слабо обозримого будущего, когда им понадобится большой дом.

Алессандра отметила, что блондинка соблазнительно улыбнулась ее мужу, ее лицо осветилось детской улыбкой, но внимательные глаза Камерона остановились на жене.

Никакого смущения, подумала Алессандра.

— Отлично, — проговорил он, и в его глубоком голосе прозвучали нотки, которых она раньше не слышала. — Я вижу, что вы уже встретились.

— Никаких обид, — сказала Алессандра, поглядывая на блондинку, которая переводила взгляд с одного на другого с выражением недоумения на прекрасно очерченном лице. — Может быть, ты познакомишь нас, Камерон?

Глава пятая

Камерон даже глазом не моргнул.

— Конечно, — сказал он. — Алессандра, это Бабет, мой новый пилот. Бабет, я хочу представить: Алессандра Уолкер, моя жена.

— Бабет? — скептически подняла брови Алессандра. Нет! Этого просто не может быть! Что за дурацкое имя — Бабет?

Отказываясь допустить даже в мыслях, что эта пустоголовая секс-бомба будет работать в такой близости от Камерона, Алессандра холодно протянула ей руку.

— Бабет, — сказала она вежливо, — очень рада познакомиться.

Глаза Камерона задумчиво сузились. Бабет положила на пол свои коробки и пожала руку Алессандры.

— Я тоже рада встретить вас, — сказала она подчеркнуто официальным голосом, который разительно отличался от того, каким она говорила в лифте. — Должна сказать, что я не думала, что мистер Калдер...

— Камерон, — прервал он, и улыбка тронула уголки его чувственного рта; Алессандра наблюдала, как Бабет прямо таяла от этой улыбки.

— Камерон, — повторила Бабет, бросив на него восхищенный взгляд из-под густых черных ресниц.

— Вы сказали, — холодно произнесла Алессандра, — что вы не думали, что Камерон?..

— Ну... женат. — Сапфировые глаза Бабет быстро скользнули по его левой руке. — Он не носит кольцо, — заявила она так, как если бы Камерона не было в коридоре, затем нахмурилась. — И он сказал, что ваша фамилия Уолкер? — заметила она с некоторым смущением. — Но я думала...

— Алессандра не взяла мое имя, — сказал Камерон едко. — Ты же расцениваешь это как «устаревший символ собственности», ведь так, дорогая?

— Не должно существовать одного правила для мужчин, а другого для женщин, — парировала Алессандра. — И, черт возьми, почему мы все еще стоим на пороге, когда было бы гораздо удобнее разговаривать сидя? В конце концов, — она бросила на него колючий взгляд, — Бабет должна переодеться, как она мне сказала. В свою униформу. — Последнее слово зловеще повисло в воздухе, подобно неразорвавшейся бомбе.

Камерон отошел в сторону, чтобы позволить войти обеим женщинам.

— Бабет, — сказал он мягко, указывая на широкий коридор квартиры, — вы можете переодеться в одной из гостевых комнат. Там есть все, что вам понадобится, — там будет удобно.

— Прекрасно! Которая из них?

— Третья дверь налево. Мы с Алессандрой подождем в гостиной. Не стесняйтесь, примите душ и сделайте все, что вам потребуется.

— Ага, я быстренько, — промурлыкала Бабет весьма фамильярно, а затем, почувствовав под взглядом Алессандры натянутость обстановки, добавила официальным тоном: — Мы должны выехать не позже, чем через пятнадцать минут, — и посмотрела на часы, которые походили на карманный калькулятор. — Согласны?

Камерон коротко кивнул.

— Совершенно.

— Буду готова к назначенному времени. — Бабет вытащила из груды коробок одну и скрылась с ней за дверью гостевой комнаты, которую указал ей Камерон.

Алессандра, смертельно бледная, последовала за Камероном в гостиную, где он сразу же направился к бару со спиртными напитками.

— Что тебе налить? — спокойно спросил он, как если бы ничего необычного не произошло.

— Я не хочу пить! — ответила она в ярости. — И меня удивляет, что ты делаешь! На твоем месте я была бы более осторожна, Камерон! Не слишком ли будет — соблазнить еще одну?

Его брови исчезли под шапкой черных волос, когда он с изумлением посмотрел на нее.

— Что?

— Ты завтракал с ней сегодня?

Он спокойно посмотрел на нее.

— Ты, очевидно, знаешь, зачем же так волноваться и спрашивать?

— Ты звонил и хотел позавтракать со мной! — заявила она без всякого перехода.

— И ты была занята, не так ли?

— А что случилось потом? Ты позвонил Бабет, чтобы она заменила меня?

— Ошибаешься, дорогая, — натянуто проговорил Камерон. — Она позвонила, чтобы уточнить, в какое время она будет мне нужна сегодня вечером, и я подумал, что было бы неплохо позавтракать вместе. Деловой завтрак, — добавил он с блеском в глазах.

— И ты пригласил ее в «Савой»? — прервала она мужа.

— Нет никакого закона, который бы запрещал это.

Ясное дело, у него с «Савоем» не связаны те романтические ассоциации, которые были у нее.

— И не говори мне, что вы ничего не пили! — Алессандра быстро глянула на него. Камерон нахмурился.

— Представь себе, нет. Потому что, как всем пилотам, Бабет нельзя принимать алкоголь в течение двадцати четырех часов перед полетом, и, естественно, я не стал пить в одиночестве.

— Как сейчас, ты имеешь в виду? — сказала она, многозначительно глядя на стакан с виски в его руке.

— В данный момент я ощущаю потребность выпить, — ответил он решительно.

Алессандра не хотела спрашивать — почему. Она вынудила себя игнорировать тени у него под глазами и складки, залегшие вокруг губ.

— Ты не должен был приглашать ее в «Савой»! — процедила она сквозь зубы.

— Почему же?

Неужели не понимает?!

— Потому что ты всегда приглашал туда меня — Она выдвинула самую банальную причину: — Это наш ресторан! Мы туда ходили... перед тем, как поженились! — закончила она и сразу пожалела, что упомянула об этом, поскольку ничего не могла вспомнить о том завтраке, которого они даже не коснулись, а вспоминалось только то, что они делали в тот день вместо еды. Неужели и с Бабет у него было так же? — задалась она вопросом, и эта неизвестность подобно ножу вонзалась в ее тело.