Книга В ожидании счастья - Джил Грегори

Когда Мэгги вернулась в дом, было уже совсем поздно. Никто ее не искал, никто не звал. Она с облегчением подумала, что семья, наверное, уже поужинала. Слава Богу, она не ощутит этот мерзкий запах еды. За дверью она немного задержалась, чтобы прополоскать рот, потом пригладила волосы, поправила на плечах шаль и вошла.

– Я оставила тебе кое-что на ужин, – сказала тетя Виллона, поднимая глаза от шитья.

– Я не голодна, спасибо.

В углу на постели, которую она делила с Корой, с тех пор как Энн вышла замуж, Мэгги увидела маленький силуэт девочки, закутавшейся в одеяло. Она сжимала в руке самодельную куклу, набитую соломой. Эван беспокойно ворочался на матрасе у печки. Дядя Гарри чистил ружье. Все казалось обычным и спокойным, как всегда. Только беспокойство в душе Мэгги было теперь совсем другим, острым и пугающим, не таким, как раньше.

– С тобой все в порядке? – Тетя Виллона внимательно посмотрела на нее взглядом, который, казалось, пронзил ее насквозь. Мэгги кивнула.

В ее душе все перевернулось. А вдруг тетя Виллона знает? Вдруг давно догадалась о том, чего подсознательно боялась Мэгги и что наконец доказали эти ужасные приступы тошноты? Если так, то… Мэгги не могла сдержать трепета. Гнев, шквал обвинений обрушатся на нее, как снежная буря. Тетя Виллона презирала аморальное поведение и боялась скандалов; она всегда превозносила скромность и приличия. В колеблющемся желтом свете керосиновой лампы, поджав губы, она изучающе смотрела на Мэгги, скользнула пронизывающим взглядом по ее фигуре вниз и снова вернулась к ее изможденному, бледному личику.

– Мне очень жаль, что Энн столько наговорила сегодня, – сказала наконец тетя Виллона. Она заправила прядь поседевших соломенных волос за ухо и снова поджала губы. – Она никогда не относилась к тебе по-доброму, Мэгги, несмотря на все мои попытки заставить ее попридержать язычок. А теперь она замужняя женщина, и я не могу поучать ее, хотя и прежде это не приносило особой пользы… – Ее лицо вдруг сморщилось, плечи, которые с каждым годом становились все костлявее, поникли под домашним холщовым платьем. – Я знаю, ты возлагала большие надежды на этого Вентворта. И вот как все вышло. Следовало предвидеть, что он женится на девушке своего круга. Как-то я пыталась выведать, есть ли у него девушка там, на востоке, но ни Энн, ни Кэл, никто не мог мне сказать ничего определенного. И я не хотела, чтобы ты думала, что я пытаюсь отговорить тебя…

– Пожалуйста, – прошептала Мэгги, – не надо говорить об этом.

– Хорошо, Мэгги. Думай сама. – Кивнув головой, тетя снова принялась за шитье. Дядя Гарри так и не поднял головы от ружья, которое смазывал. – Только помни, что ты не первая девушка на свете, для которой дело обернулось не так, как она хотела. На свете полным-полно молодых людей, Мэгги, и если ты станешь более общительной, будешь почаще улыбаться, какой-нибудь из парней, живущих в округе, обязательно обратит на тебя внимание, вот увидишь. Мы справим тебе новое платье, а в воскресенье в церковь можешь надеть клетчатое платье Энн, которое она носила весной. Оно практически новое, совсем не полиняло и подойдет тебе гораздо больше, чем то выцветшее, в котором ты ходишь уже два года. – Она снова кивнула и начала вдевать нитку в иголку. – Могу поспорить, ты очень нравишься Джо Бобу Крокеру. Стоит его чуть-чуть обнадежить, как он снова начнет захаживать сюда.

– Хорошо, мэм, – Мэгги выдавила из себя слова, которые от нее ждали, и тут же забралась в постель рядом с Корой, боясь расплакаться. Вдруг ей захотелось расхохотаться. Тетя Виллона говорит об ухаживаниях и о Джо Бобе Крокере – а она ждет ребенка от Колина Вентворта! Отчаяние заполнило все ее существо, под тонким одеялом ее пробирал холод.

Глядя в потолок, Мэгги решила, что у нее есть только один выход, одна последняя надежда. Она напишет Колину и все ему расскажет. Конечно, когда он узнает обо всем, то передумает насчет свадьбы.

Она цеплялась за свою веру в искренность его чувств. Что-то заставило его забыть о них и жениться на Кларе Ван Дайк. Но тот Колин, которого она знала, веселый молодой человек, который ухаживал за ней, наверняка взвесит все обстоятельства и передумает. Она возьмет его нью-йоркский адрес у Энн, скажет, что хочет поздравить его со свадьбой. Все будет хорошо. Мэгги зажмурила глаза, чтобы ей не мешал свет лампы. Колин обязательно приедет за ней, он скажет, что она – единственная его любовь, он женится на ней, и все будет чудесно. Она начала вспоминать подробности той ночи в здании школы: его нежные поцелуи, сильные руки, обнимавшие ее. Неужели он бросит ее, особенно теперь, когда узнает о ее состоянии! Наверное, его семья заставляет его жениться на Кларе Ван Дайк, но он не согласится, когда узнает, что Мэгги ждет его ребенка. Слабая надежда грела ее, как мягкий мех в холодную зиму. Она вжалась в соломенный колкий матрас и попыталась заснуть.

Завтра она отправит письмо и скоро получит ответ… Скорее всего он приедет сам, прискачет на ферму в облаке пыли, обнимет ее, поцелует, и все ее страхи исчезнут…

Мэгги наконец уснула, шепча простенькую молитву: «Пожалуйста, о, пожалуйста… Пожалуйста».

Дул холодный ноябрьский ветер, когда она брела по пустынной коричневой прерии к домику Амелии. Небо грозило засыпать ее снегом, и она дрожала даже в толстой шерстяной накидке. Уже прошло больше двух недель с тех пор, как она отправила письмо. От Колина – ни слова.

Дни шли за днями, и беспокойство Мэгги возрастало. Сегодня она решила, что признается во всем Амелии. Она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о ее позоре и отчаянии, но времени оставалось все меньше и меньше. Уже сейчас платья охватывали ее талию так плотно, что становилось трудно дышать. Скоро придется их немного распустить, пока никто не заметил. Но ведь она не сможет долго скрывать свою беременность, сколько бы ни перешивала платья. Кроме того, она больше не могла ни дня в одиночку терпеть терзавший ее страх. Если она откроет сейчас душу Амелии, то сможет продержаться еще несколько часов, несколько дней, пока не придет весточка от Колина. Приближаясь к маленькой ферме, она с отчаянием твердила себе, что Колин ее не бросит.

Она несла корзину, наполненную яблоками, хлебом и картофелем, и ноша оттягивала руку. Ледяной ветер продувал ее насквозь, пока она шла под голыми ветвями дуба и стала подниматься по тропинке, ведущей прямо к двери Амелии. Давно перевалило за полдень, и чувствовалось, что к вечеру пойдет снег, если она, конечно, не ошиблась в своих предположениях.

Взглянув на тяжелое серое небо, а потом на трубу домика старушки, из которой не шел дым, Мэгги вздрогнула. Почему в доме нет огня? Зимой Амелия всегда готовила себе на ужин суп и постоянно держала горячей воду для чая. Ее печка с осени и до весны горела все время, ведь она так быстро остывала. Мэгги знала, что топлива достаточно – она позаботилась об этом еще в свой прошлый визит. Девушка ускорила шаг и, после того как на ее быстрый стук никто не ответил, распахнула дверь.

Амелия неподвижно лежала на своем тюфяке, потертое одеяло прикрывало ее маленькую хрупкую фигурку в старой ночной рубашке. Седые волосы, всегда аккуратно причесанные, тощей косичкой свешивались с ее плеча. Пока Мэгги стояла в дверях, застыв от ужаса, с губ Амелии сорвался тихий стон. Мэгги бросила корзину и подбежала к старушке.