Книга Северное сияние - Нора Робертс

— Джон Малмонт. Если зашел выпить — быстрее у стойки получится. Если поесть, то Сисси сейчас тебя обслужит.

— Я — поужинать, спешить некуда. Сегодня тут оживленно. У вас всегда так?

— В городе всего две точки, где накормят горячим, если нет желания готовить самому. А крепкие напитки вообще только здесь подают.

— Тогда все понятно.

— Лунатики — то бишь жители этого города — народ общительный, по крайней мере со своими. В праздники тут вообще яблоку негде упасть. Сегодня палтус особенно удался.

— Да? — Нейт раскрыл меню. — А ты тут давно живешь?

— Да уже шестнадцать лет. Вообще-то, я из Питтсбурга, — добавил он, предупреждая вопрос. — Раньше в Карнеги-Мелоне преподавал.

— Что именно?

— Преподавал английскую литературу честолюбивым юнцам. Из которых многие избрали для себя нахальную роль критиков и безжалостных рецензентов давно почивших белых джентльменов, каковых им приходилось изучать.

— А сейчас?

— А сейчас я преподаю литературу и писательское мастерство скучающим тинейджерам, многие из которых предпочли бы другое занятие, вместо того чтобы постигать тайны словесности.

— Привет, Профессор!

— Сисси! Шеф Бэрк, познакомьтесь, это Сесилия Фишер.

— Рад встрече, Сисси. — Девица была тощая, как швабра, короткие волосы были выкрашены в несколько оттенков красного и торчали во все стороны, а в левую бровь была вдета серьга.

Девушка лучезарно улыбнулась.

— Я тоже. Что вам принести?

— Давай палтус. Говорят, он у вас вкусный.

— Еще бы. — Она черкнула в блокноте. — Как приготовить?

— На гриле можно?

— Отлично! К палтусу подается фирменный салат, заправка — по вашему выбору. Рекомендую тоже фирменную, это что-то необыкновенное. Большой Майк сам колдует. Что на гарнир будете — печеный картофель, пюре, фри или рис?

— Рис.

— Пить что будете?

— Мне только кофе, спасибо.

— Кофе сейчас принесу.

— Симпатичная девчонка, — прокомментировал Джон, протирая очки белоснежным носовым платком. — Приехала сюда года два назад в компании альпинистов-любителей. А парень, с которым она прибыла, возьми да и дай ей отставку. Можно сказать, на улицу выставил с одним рюкзаком. Даже денег на обратную дорогу не дал. Но она решила не уезжать. Чарлин ее приютила и дала работу.

Он отхлебнул пива.

— Через неделю парень за ней вернулся. Но тут он, как на грех, Чарлин на глаза попался.

— Чарлин?

— Да, она у нас никого не пропускает. Мальчишка только взглянул на эти сиськи — и про барышню свою и думать забыл. Так без нее и уехал. — Джон повернулся, в глазах у него застыла тоска и нежность.

Нейт проследил за его взглядом — по залу плыла Чарлин с кофейником в руке.

— Вы только поглядите! — пропела она. — Два самых красивых мужика в Лунаси — и за одним столом! — Чарлин налила Нейту кофе, после чего юркнула в кабинку рядом с ним. — И о чем это вы тут секретничаете?

— Естественно, о красивой женщине. — Джон взял в руки кружку. — Приятного аппетита, шеф.

— Итак… — Чарлин изогнулась так, чтобы ее грудь коснулась руки Нейта. — О какой женщине речь?

— Джон мне рассказывал историю трудоустройства Сисси.

— Да? — Она провела языком по ярко накрашенным губам. — Ты что же, Нейт, глаз на мою официантку положил?

— С единственной надеждой, что она быстро принесет мне ужин. — Удрать он не мог — будет выглядеть да и чувствовать себя круглым идиотом. Вдобавок при малейшем движении он касался той или иной части ее тела. — Братья Мэки уже возместили ущерб?

— Час назад тут были. Не поскупились. Хочу тебя поблагодарить за заботу, Нейт. Теперь, когда ты рядом, мне куда спокойней.

Она подсела еще ближе, так что на него призывно пахнуло духами.

— Трудно женщине в таком месте. Зимой ночи длинные. Замерзаешь. Страдаешь от одиночества. Мне нравится знать, что такой мужчина спит со мной под одной крышей. Может, как-нибудь пообщаемся?

— Чарлин, это… Ладно, будем считать это предложением. — Ее рука скользнула вверх по его ноге. Он решительно переложил ее на стол, хотя и почувствовал возбуждение. — Для начала достаточно будет общения за этим столом.

— А я рассчитываю на большее. А то что это за общение — на ходу?

— Ха-ха. — Если она и дальше будет так жаться к нему, то, учитывая, сколько времени он постился, ему и минуты будет много. — Чарлин, ты мне симпатична, на тебе глаз отдыхает, но не думаю, что нам с тобой пойдет на пользу, если мы станем… общаться. Я пока тут только осматриваюсь.

— Я тоже. — Она накрутила на палец прядь его волос. — Если бессонница одолеет — только звякни. Я покажу тебе, что у меня в заведении называется полным сервисом.

Не спуская с него небесно-голубых глаз, она выбралась из кабинки — успев при этом снова скользнуть рукой по его бедру. Проводив взглядом ее вихляющий зад, он издал протяжный вздох.

Спал он плохо. Из головы никак не шли эти дочки-матери. А темень стояла кромешная. Первобытный мрак, гнавший человека в теплую пещеру — под бок к теплой женщине.

Он долго не гасил свет — сначала читал городские указы и постановления, потом думал и в конце концов так при свете и заснул. Разбудил его будильник.

День он начал так же, как вчера — с завтрака в компании малыша Джесси.

Он жаждал рутины. И чем более нудной и однообразной она будет, тем лучше. Чтобы не надо было ни о чем думать и беспокоиться о том, что находится за пределами накатанной колеи. Здесь можно изображать какую-то деятельность: улаживать мелкие ссоры, видеть изо дня в день одни и те же лица, слышать одни и те же голоса, выполнять одну и ту же работу, как заведенный.

Он станет белкой в колесе. И может статься, этот невероятный холод спасет его от разложения. И никто не узнает, что он давно уже умер.

Ему нравилось часами сидеть в кабинете и раскидывать по всему личному составу, включая себя, поступающие вызовы. Пока еще он выезжал на вызов в сопровождении одного из замов — чтобы быстрей войти в курс дела.

Что до личного состава, то он умело с ним управлялся. Питеру было всего двадцать три года от роду, он прожил в этих краях всю жизнь и знал тут всех и каждого. А кроме того, он был парень симпатичный, и все его любили.

Отто Грубер, отставной сержант морской пехоты, когда-то ездил на Аляску на охоту и рыбалку. А восемнадцать лет назад, после первого развода, решил перебраться сюда жить. На Большой земле у него было трое взрослых детей и четверо внуков.

Он женился снова — на какой-то блондинке, по версии Пич — обладательнице более внушительного бюста, нежели коэффициента интеллектуального развития, — а через два года опять развелся.