Книга Возмездие [= Ангел смерти; Наперегонки со смертью ] - Нора Робертс

Ева выхватила оружие и жестом велела Пибоди держать левый фланг.

– Ты останешься здесь, – бросила она Рорку, направляясь к винтовой лестнице. – Поговорим позже.

– Непременно.

Он не стал говорить ей о пистолете, лежавшем в кармане его пальто. К чему огорчать любимую женщину излишними подробностями? Однако руки из кармана он не вынимал, наблюдая за тем, как она цепким взглядом обшаривает помещение, поднимаясь по лестнице.

Убедившись, что в доме действительно никого нет, Ева вернулась к Рорку.

– А почему такое прекрасное помещение пус­тует? – спросила она.

– Только до следующей недели. Будем сдавать со всей обстановкой бизнесменам, которые при­езжают в Нью-Йорк по делам, а в отелях останав­ливаться не хотят. Естественно, с обслугой.

– Высший класс!

– Стараемся. – Рорк улыбнулся спустившей­ся с лестницы Пибоди. – Все в порядке, сержант?

– Ничего, кроме пары пауков, не обнаружено.

– Пауков? – переспросил Рорк и достал блокнот – записать, что надо вызвать дезинфекцию.

– Где следующий дом? – спросила его Ева.

– В паре кварталов отсюда. Я провожу.

– Скажи мне код и отправляйся домой.

– Нет, не скажу, – ответил он и погладил ее по голове.

Второй дом стоял в глубине улицы, за деревьями. Здешние жители предпочитали, пожертвовав садиками, отгородиться от соседей живыми изго­родями.

У Евы застучало в висках. «Отличный рай­он, – подумала она, – тихий. И дома со звуконепроницаемыми стенами. Идеальное место для убийства!»

– Этот бы ему подошел, – сказала она впол­голоса. – Набери код, – велела она Рорку и дала знак Пибоди встать справа.

Дверь Ева распахнула сама – и сразу же по­чувствовала запах смерти.

Удача покинула Шона Конроя в роскошно об­ставленной гостиной, расположенной за неболь­шим холлом. Его кровь залила цветастый старин­ный ковер. Руки были раскинуты в стороны, словно в молитве. Ладони – приколочены гвоз­дями к полу.

– Ничего не трогай! – Она схватила Рорка за руку, не давая ему войти. – Оставайся здесь. По­клянись, что не войдешь, иначе я выставлю тебя на крыльцо и запру дверь. Нам с Пибоди надо про­верить дом.

– Я не войду. – Рорк обернулся к ней. По его глазам невозможно было определить, какие чув­ства он сейчас испытывает. – Этот человек на­верняка ушел.

– Знаю. Но дом проверить надо. Пибоди, ос­мотрите все внизу, а я поднимусь наверх.

Как она и ожидала, никого и ничего обнару­жено не было. Ева отослала Пибоди в машину за чемоданчиком и осталась наедине с Рорком.

– Он хотел, чтобы это касалось тебя, – не­громко произнесла она.

– Это меня и касается. Я рос вместе с Шоном, знал его семью, его младший брат был моим ровесником. Мы ухлестывали за одними и теми же девчонками, гуляли с ними по темным переулкам. Он был моим другом. Много лет назад.

– Прости. Я опять опоздала…

Рорк только покачал головой. Он смотрел на человека, которого знал мальчишкой, «Вот еще один погиб», – подумал он.

Ева отвернулась и достала рацию.

– Произошло убийство… – начала она.

Сбрызнув руки и ботинки аэрозолем, Ева по­дошла к телу. Смерть у Шона Конроя была долгая и мучительная. На запястьях и горле она обнару­жила порезы, но неглубокие – чтобы кровь текла помедленнее. Туловище от грудины до лобка бы­ло вспорото, правый глаз выколот, язык отрезан.

Индикатор показал, что он умер меньше двух часов назад. И наверняка пытался кричать…

Пока тело фотографировали, Ева отошла в сторону и подняла брюки, которые сорвали с уби­того. В кармане лежал бумажник.

– Жертва опознана, – сказала она, снова включив рацию. – Это Шон Конрой, гражданин Ирландии, сорока одного года, проживавший на Семьдесят девятой улице, 783. В бумажнике – грин-кард и разрешение на работу, двенадцать долларов кредитками, три фотографии.

Она проверила остальные карманы, нашла электронные карты-ключи, три доллара двадцать пять центов мелочью, клочок бумаги с адресом дома, где он погиб. И медальон с эмалью, на одной стороне – зеленый трилистник, на другой – силуэт рыбы.

– Лейтенант! – обратился к ней санитар. – Вы закончили осмотр тела?

– Да, можете увозить. Скажите доктору Мор­рису, чтобы был повнимательнее. – Она сунула бумажник и содержимое карманов в пластиковый пакет и обернулась к Рорку. Он не проронил ни слова, и по выражению его лица даже она не мог­ла ничего понять.

Ева протерла руки очищающим раствором и подошла к нему.

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подоб­ное?

Рорк посмотрел на пакет, в котором лежали вещи Шона, увидел медальон и покачал головой.

– Нет.

Она еще раз окинула взглядом место преступ­ления – ужас смерти посреди блеска и великоле­пия – и вдруг приметила небольшую изящную статуэтку, стоявшую у вазы с бледно-розовыми цветами. Это была женская фигура в длинном платье с накидкой, вырезанная из белого камня. Она показалась ей смутно знакомой.

– Что это за статуэтка?

– Где? – Рорк рассеянно обернулся, шагнул к статуэтке и собрался уже взять ее в руки, но Ева его остановила.

– Смотри, здесь какие-то буквы. ПДМ. Странно…

Рорк усмехнулся, и Ева сердито посмотрела на него.

– Прости. Это привычная для католиков аб­бревиатура. Пресвятая Дева Мария.

– Ты что, католик? – спросила она удивленно и подумала, что стыдно не знать о собственном муже подобных вещей.

– Был в прошлой жизни, – Рорк пожал пле­чами. – Но из меня даже служки не вышло. А эта вещь явно не отсюда, – добавил он. – Мои деко­раторы не имеют привычки использовать предме­ты культа.

Рорк посмотрел на прекрасное строгое лицо, вырезанное из белоснежного мрамора, и уверен­но сказал:

– Это он ее сюда поставил.

Ева нахмурилась:

– Ты считаешь, что ему был нужен зритель? Он что же, устраивал представление для нее?

Сколько лет прошло с тех пор, как Рорк пере­стал считать себя католиком, но ему было трудно об этом говорить.

– Похоже, он хотел, чтобы она дала ему бла­гословение. Что, в общем-то, одно и то же.

– Ты знаешь, кажется, я видела такую же у Бреннена. Она стояла на туалетном столике у кровати. Там она была вполне уместна, и я не об­ратила на нее внимания. Там были эти бусы… ну, для молитвы, голографии детей, такая же статуэт­ка, серебряная щетка для волос, гребень, синий флакон с духами…

– Ничего себе, не обратила внимания, – пробормотал Рорк и подумал, что некоторые поли­цейские умеют замечать все.