Книга Я сижу на берегу - Рубен Давид Гонсалес Гальего

Из комнаты малышей тетя Клава выходит медленно. Замечает Мишу в коридоре.

– Сволочь, скотина, это все ты, ты у них главный, – повторяет тетя Клава упорно. На Мишу она старается не смотреть.

Но Миша совсем не обижается на ее слова. Миша – послушный мальчик.

– Тетя Клава, – робко просит Миша, – уложите меня спать, пожалуйста.

Миша смотрит на тетю Клаву наивным взглядом, Миша просит тетю Клаву очень вежливо.

– Пусть Федя тебя укладывает, нужен ты мне больно, – грубо прерывает Мишу тетя Клава и пытается пройти мимо Миши.

– Федя спит, Феде нельзя футбол смотреть. Сегодня вы меня уложите. Ну один разочек, ну пожалуйста.

Тетя Клава долго разглядывает Мишу. Она как будто не узнает его. Потом машет рукой в воздухе, крестится и мрачно нагибается за веревкой, привязанной к Мишиной тележке.

Тележку тетя Клава тянет быстро, рывками. Миша не падает. Если он упадет, тете Клаве придется его поднимать. Мише все равно – падать так падать. Когда Миша падает, он не плачет, когда радуется – не смеется. Миша – серьезный мальчик.

Тетя Клава закатывает Мишу в спальню, перекладывает его легкое тело на кровать. Миша просит принести горшок. Просьба о горшке – наглость. Просить принести горшок тетю Клаву глупо. Глупо и бесполезно. Но на этот раз она сдается. Тетя Клава молча приносит Мише горшок и также молча уходит. Она еще не придумала, как отомстить Мише, она медленно думает.

Весь вечер тетя Клава ходит по коридору, неразборчиво бурчит себе под нос. Весь вечер, пока старшеклассники смотрят футбол, тетя Клава недовольна. Она просит сделать телевизор потише, потом еще потише. Парни почти выключают звук телевизора, но продолжают смотреть. Футбол можно смотреть и без звука. Главное – не пропустить гол. Но гол пропустить невозможно. Серега, который сидит почти перед самым телевизором, аккуратно объявляет шепотом голы. Никто не кричит, не радуется. Футбол – серьезное дело.

Несколько раз тетя Клава порывается подойти к розетке. Она хотела бы выключить телевизор за несколько минут до окончания матча. Но у нее ничего не выходит. Каждый раз при приближении тети Клавы Серега как бы нечаянно перекатывается на тележке между розеткой и телевизором. Тетя Клава могла бы попробовать отодвинуть Серегу силой, но она боится. Серега и в обычные дни не очень сдержанный человек, а когда идет футбол, он вспыльчив особенно. Это знают все, это знает и тетя Клава. Наконец тетя Клава уходит к себе в комнату и засыпает. Теперь звук телевизора можно включить почти на полную мощность. Тетя Клава спит крепко.

Футбол заканчивается. Счет не важен. Важно то, что футбол разрешили. Серега выдергивает шнур питания из розетки, все расходятся спать.

В следующее дежурство тетя Клава орет на всех даже громче, чем обычно. На следующее дежурство тетя Клава приносит пачку мятых листков бумаги.

– Все, конец вам всем пришел, – громко повторяет тетя Клава и трясет мятыми бумажками. – Я заявление написала. Все в колонию пойдете. А ты, Сергей, готовься, тебя сразу в тюрьму направят. Ты – совершеннолетний.

Миша с Серегой не идут в этот день на занятия. Они сидят в коридоре перед телевизором. Ждут. Наконец их вызывают в кабинет директора. Директор занят, директору некогда заниматься пустяками. В кабинете директора их принимает завуч, строгая маленькая женщина. Некрасивые, едва заметные очки, седые волосы собраны в строгий пучок на затылке.

– Доигрались, – спокойно говорит завуч. – Все, Сергей, похоже, на этот раз тебя придется отчислить из детского дома.

Серега немного боится завуча. Завуча боятся все, все это признают, но только не Серега.

– За что? Мне полгода до аттестата осталось.

– А вот для этого мы сейчас и собрались. Чтобы выяснить, за что конкретно тебя надо лишать аттестата. Признавайся, кто был зачинщиком беспорядков: ты или Миша?

– Я, – быстро вставляет Миша. – Я – зачинщик.

Мише все равно. Мише не нужен аттестат. И из детского дома его не отчислят. После окончания школы Мишу отвезут умирать в дом престарелых. Все это знают, завуч неглупая женщина и понимает, что Миша подставляет себя не из благородства.

– Миша, помолчи пожалуйста, – вежливо просит она. – Дойдет очередь и до тебя. Пока разберемся с поведением Сергея.

Завуч кладет на стол серую папку. В папке записано все. Все, что успел натворить Сергей за школьное время. Она открывает папку, медленно пролистывает страницы.

– Итак. Ты неоднократно получал замечания от учителей и воспитателей. Ты грубишь старшим, дерзок, резок. А на прошлой неделе избил ребенка.

Серега не выдерживает. Серега вынимает из кармана эспандер. Маленький кружок резины почти незаметен в его крупной ладони. Серега методично сжимает и разжимает кисть правой руки. Считает до десяти, перекладывает эспандер в левую руку. Так он успокаивает нервы. Сейчас ему нельзя срываться. Сейчас он должен оправдываться спокойно. Если он повысит голос – все, пропадет. Кричать в кабинете директора нельзя. В кабинете директора надо разговаривать вполголоса. Кабинет директора – особенное место в детском доме.

– Никого я не избивал. Неправда это.

– У меня записано. – Завуч открывает папку на нужной странице. – Ты избил шестилетнего мальчика.

Серега почти спокоен. Он методично мнет эспандер.

– Посмотрите на мой бицепс! – Серега закатывает рукав рубашки, сгибает правую руку в локте. – Я избил ребенка? Да я взрослого кого хошь в пять минут уделаю. Если бы я кого–нибудь избил, его бы врачи по кусочкам собирали. Так, дал пару раз по шее, да и то слегка. Избил. Понапишут всякого. Я вообще никогда в детдоме не дрался. Почитайте мое дело, там все должно быть записано.

– Хорошо, хорошо, – старается успокоить Серегу завуч. – Ты прав. Слово «избил» тут не подходит. Но ты все–таки признал свою вину и извинился перед товарищем.

– Признал, – кивает Серега. – И извинился.

Серега не может сдержать улыбку. Он вспоминает, как извинялся перед малышом в присутствии всей школы.

– Видишь. Ударить маленького мальчика! – Завуч качает головой. – Тебе ведь было стыдно?

– Не было. – Серега успокоился. Теперь он может разговаривать нормально. – Как бычки из лужи подбирать, так он большой, а как по шее получить, так маленький? Неправильно это. И не бил я его совсем, только пригрозил. Я его курить отучал. Он сигарету выкурил, потом десять кругов вокруг бухгалтерии пробежал. Потом опять сигарету.

– Где ты взял сигареты?

– В магазине. Я ж не для себя покупал. Я ему, дураку, можно сказать, жизнь спасал. Вырастет, спасибо скажет.

– А бегал он зачем?

– Так у него руки нет. Если бы ноги не было, он бы у меня от пола отжимался. Я доказывал вред курения. Слабак он. После третьей сигареты заплакал и жаловаться побежал.

– Ты мог найти другие методы убеждения. Надо было с ним поговорить, рассказать о вреде курения словами.