Книга Чистильщик - Александр Мазин

– Пиво, оно для почек полезно, промывает,– заявил Монплезир. И пошел отлить.

– Когда шоу-то будет? – поинтересовался Валерий.

– Рано, брат,– ответил Юра.– Еще и одиннадцати нет. Да и народу не густо.

На взгляд Валерия, народу уже набралось достаточно. Человек тридцать. Большинство – мужики.

Вернулся Монплезир, свистом, перекрывая музыку, подозвал официанта. Компания за ближним столиком уставилась на Монплезира неодобрительно. Тот осклабился. Улыбка Монплезира чем-то напоминала ухмылку Кинг-Конга. Компанию из трех упитанных дядек с гладкими загривками улыбка Монплезира удовлетворила вполне.

– Что будем заказывать? – проворковал официант.

– Еще по паре пива,– скомандовал Монплезир.– Горячее сам выбери. Но чтоб мясное и ядреное.

– Рекомендую ростбиф «Король скорости»,– с приторной улыбочкой изрек официант.

– Неси,– великодушно кивнул Монплезир.– Возражений нет? – спросил он у приятелей.

– Нет,– ответил Юра.– Мы тут интересуемся: когда девочки раздеваться будут.

– Через полчасика,– сладко отозвался официант.

– Пидор,– буркнул Монплезир, когда тот убежал.

– Да не, это порода такая,– возразил Юра.

В ходе короткой дискуссии выяснилось, что оба предпочитают официанток женского пола. Валерий в разговоре не участвовал. Пытался определить, каковы ощущения от осознания себя – в дорогом ночном клубе. Особых ощущений не было. Но пиво хорошее.

«Король скорости» тоже оказался ничего. Сочный.

И эротическое шоу порадовало взгляд Валерия. Вместо вульгарного раздевания с подергиваниями и потряхиваниями три девушки явили зрителям очень неплохую пластику в духе современного балета. У всех троих чувствовалась недурная хореографическая школа.

А вот Монплезир шоу не одобрил. И девушек тоже. Жилисты и несисясты. Юра тоном знатока заметил, что тощие, они как раз и есть самые страстные. Монплезир не согласился. И заказал еще пива. На сей раз немецкого, с ощутимым привкусом дрожжей.

Народу прибавилось. Воздух загустел от сигаретного дыма – поскупились основатели клуба на хорошую вентиляцию. От духоты, шума, а, главное, от хорошего, не разбавленного пива Валерий слегка поплыл.

В полутемном зале появились новые фигуры. Вернее, фигурки. Одну из них Монплезир поймал за локоток, усадил рядом, принялся поить пивом из собственной кружки и попутно ощупывать. Девчушка хихикала, хлопала Монплезира по рукам, на что он, впрочем, не обращал внимания.

Эротическое шоу закончилось. Танцовщицы, оставшиеся исключительно в узеньких трусиках, присутствие которых скорее подчеркивало, чем прикрывало, прошлись между столиками. Оказалось, что полупрозрачные трусики – вещь функциональная. Именно в них засовывали деньги благодарные зрители. Компания за соседним столиком поинтересовалась насчет интима, но получила вежливый отказ.

На авансцене появился новый персонаж. Разбитная «девушка» лет тридцати, представленная ди-джеем полуночной радиопрограммы. Народ оживился, видно, диджейка была персонажем известным и развеселым. Минуток эдак пятнадцать ди-джейка хохмила и прикалывалась насчет незначительности российских мужских достоинств сравнительно с оными, представленными на интернетовских картинках. Публика реагировала разнообразно. Некоторые – даже злобно, но большинство веселилось, не без основания полагая, что если у какого-нибудь негра инструмент и подлинней раза в два, то толщиной кошелька разницу можно подсократить.

Вылез клубовский массовик-затейник, объявил: администрация «Черного байкера» в лучших байкеровских традициях объявляет конкурс: у кого баловник окажется длинней прочих, тому неувядаемая слава, двести долларов награды и общеукрепляющий массаж лично от бойкой диджейки, взявшей на себя обязанности главного арбитра. А чтоб доверие к судейству было полным, в арбитры приглашаются еще две дамы из числа публики.

Две дамы нашлись тут же. Приволокли ширму и объявили, что состязания начинаются. За ширму потянулись мужики, иные – ну очень респектабельные.

– Не хочешь поучаствовать? – в шутку предложил Валерий Юре.

– Я – нет. Но я знаю, кто хочет! – Потянувшись через стол, Юра хлопнул Монплезира по плечу. Тот оторвался от изучения анатомии подвыпившей девчушки, поглядел вопросительно. Как выяснилось, объявленная олимпиада прошла мимо внимания Монплезира. Однако после того, как Юра ознакомил его с темой, Монплезир необычайно оживился, спихнул девчушку с колен, вылез из-за стола и решительно направился к ширме.

– Он что, серьезно? – удивился Валерий.

– Еще как! – Юра подмигнул.– За деньгами пошел.

– То есть?

– Как ты думаешь,– Юра хитро прищурился,– отчего нашего друга Монплезиром зовут?

– Понятия не имею,– искренне ответил Васильев.

Во французском он был не силен.

– Эх ты! – воскликнул Юра.– Чему тебя в институте учили? Что есть монплезир?

Валерий напряг эрудицию.

– Вроде павильон такой есть… В Петергофе. Или в Павловске?

– Мон плезир, Валерик, чтоб ты знал, на французском языке означает – мое наслаждение. А что есть наслаждение для француженки, это уж ты сам догадайся!

– А-а-а,– протянул Васильев. До него дошло.

– Так что, братишка, будь спокоен! Приз у нас в кармане! – заверил Юра.

Как в воду глядел. Не прошло и десяти минут, как очаровательное жюри единогласно провозгласило Монплезира победителем. Публику пригласили поприветствовать чемпиона овацией. Публика жиденько похлопала. Затем победителю торжественно вручили премию, которую тот небрежно запихнул в карман. И вознамерился вернуться за столик. Но тут на мускулистой руке чемпиона повисла разбитная ди-джейка. Клубный конферансье громогласно напомнил в микрофон, что главный приз – не какие-нибудь двести долларов, а сильно оздоравливающий массаж, выполненный лично звездой отечественного радио.

Монплезир скептически оглядел диджейку и не менее громогласно (хотя и без всякого микрофона) сообщил, что с дочкой звезды он оздоровился бы с удовольствием, а с ней самой – извините!

После чего стряхнул диджейку с локтя и направился к своему столику.

Вот теперь ему хлопали от души. Диджейка обиделась, но ее тут же утешили посетители, предложившие шампанского, а Монплезир, воссев на законное место, позабыл о прежней договоренности и заказал водки. Ни Юра, ни Васильев не стали напоминать о недавних планах поберечь организмы. Надо же обмыть славную победу.

Победу обмыли славно. Настолько славно, что конец праздника начисто выпал из памяти Валерия. Проснувшись утром в гостиничном номере, он долго и трудно соображал, как здесь очутился. Так и не вспомнил. Что характерно, не помнил и Юра, проснувшийся там же, но получасом раньше.

Не помнил и Монплезир, которого разбудили еще через полчасика, поднеся к носу распечатанную банку пива, которого в номере оказалось целых две упаковки.