Книга Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины - Дмитрий Веденеев

Об официальной трактовке деятельности иеговистов красноречиво свидетельствуют положения одного из отчетных документов МГБ УССР (1949 г.): иеговисты «враждебно настроены по отношению к существующему в СССР государственному строю», отказываются подчиняться действующему законодательству, уклоняются от воинской службы и выборов в органы власти, получения легализующих документов, не желают вступать в колхозы, не отдают детей в школы, занимаются вредительской деятельностью по отношению к колхозному имуществу и т. д. Особо подчеркивалось, что иеговисты прямо декларируют необходимость свержения существующей власти и выдвигают лозунг создания теократического государства, ведут широкую «антисоветскую агитацию» и прозелитскую работу[904].

«Оперативный удар» чекистов 1947 г. был действительно мощный. Чекисты считали, что ими «ликвидировано организованное подполье» иеговистов в 13 областях, обнаружены три типографии, 2 фотолаборатории, 4 склада литературы, мастерская типографского шрифта, изъята подпольная касса. Среди арестованных, помимо упомянутых лидеров, оказалось 8 «слуг (руководителей) стреф», 31 «слуга групп», 83 «слуги килок», 59 «голосителей» (проповедников). Трое иеговистов было осуждено к высшей мере наказания, до 200 отправилось в ГУЛАГ[905].

Однако нелегальная сеть «свидетелей» в УССР стремительно разрасталась и структурировалась, ведя активную пропаганду свержения существующего государственного строя, замены его теократическим государством. В составе Краевого бюро (КРБ) имелась нелегальная типография (типографии создавались и в периферийных звеньях подполья), были созданы центральная касса подполья, система курьерской связи, конспиративных квартир, разработаны шифры и тайнопись, открылись специальные курсы для актива иеговистов. В 1948 г. КРП возглавил 33-летний Николай (Никодим) Цыба, прибывший как эмиссар Лодзинского центра, опиравшийся на конспиративные квартиры и нелегальную типографию во Львовской области, имевший канал связи с США[906].

Разрасталась территориальная сеть, основными опорными регионами являлись Закарпатская и Черновицкая области[907]. Несмотря на арест в 1950 г. 221 участника подполья, членов Краевого бюро Боруцкого, Гринчука и Патохи, к 1951 г. в Украине органы МГБ насчитывали 10 «стреф» (межобластных организаций секты), 137 групп (межрайонные объединения), 1156 «килок» – первичных организаций СИ общей численностью свыше 10 тыс. участников (за год до того – 8,5 тыс.). Наиболее многочисленными были ареалы распространения адептов СИ в Станиславской области (свыше 3,5 тыс. участников стреф № 4, 6, 7 и 8), Закарпатской (стрефа № 10, свыше 2 тыс. человек), Львовской и Дрогобычской областей (стрефа № 2, свыше 800 адептов)[908].

Сразу же из-за рубежа хлынула материальная помощь, большой объем сектантской и антиправительственной литературы. Через границу тайно просачивались эмиссары, один из них, Стефан Космин, был застрелен пограничниками в июле 1948 г. при попытке перехода границы в районе Сокаля. Несмотря на обыски и аресты, быстро восстанавливалась материально-финансовая и учетно-документальная база подполья. В 1952 г., к примеру, в хозяйстве Эмилии Бдзель на хуторе Косачевка Станиславской области в 8 тайниках изъяли килограмм золота, 85 тыс. рублей, типографскую технику, списки арестованных в 1940–1950-х гг. иеговистов (!), организационные документы[909].

Поскольку основным регионом распространения иеговистского подполья была Закарпатская область, для обмена опытом разработки иеговистов и с целью усиления координации действий региональных органов на базе местного УМГБ провели специальное совещание начальников отделений «О» западных областей УССР (откуда в связи с переселенческими мероприятиями властей и трудовой миграцией в восточные области УССР перебралось немало иеговистов)[910]. Туда же командировали группу опытных оперработников отдела «О» МГБ УССР, «маршрутировали» квалифицированную агентуру. Результаты не замедлили сказаться – только за апрель 1949 г. было взято в оперативную разработку 4 слуги (руководителя) групп, 14 слуг килок, 2 проповедника, связного, 15 активистов, завербовали 11 новых конфидентов[911].

К февралю 1949 г. в регионе взяли в разработку до 100 активных иеговистов, включая 12 связных, 6 «проповедников-вербовщиков», 9 содержателей их конспиративных квартир, завербовали 4 агента и 10 осведомителей. Через год в разработке МГБ пребывало 977 иеговистов, на 278 из них была получена санкция прокураторы УССР на арест. Лишь за 1950 г. органы МГБ УССР арестовали 221 иеговиста, включая 3 членов КРБ, на высылку в восточные области СССР готовилось 2020 семей активных адептов секты (свыше 6200 человек)[912].

В 1951 г. для розыска Н. Цыбы создали оперативную группу из сотрудников 2-го отдела 5-го Управления МГБ и 5-х отделов УМГБ во главе с заместителем начальника «антирелигиозного» подразделения МГБ УССР подполковником Щелкуновым (для понимания уровня конспиративности в подполье СИ показательно то, что сам Н. Цыба прибыл из Польши еще в 1946 г. как эмиссар Лодзинского центра).

Помимо упомянутого централизованного дела «Завет», отдельные разработки заводились территориальными органами МГБ. Так, УМГБ по Львовской области открыло агентурное дело «Стадо», по которому проходило 25 активных иеговистов во главе со «слугой стрефы» Никитой Белинским. По делу «Армагеддон» Закарпатское УМГБ с апреля 1949 г. развернуло аресты активистов подполья СИ.

К моменту смерти И. Сталина на оперативном учете в МГБ УССР пребывали Краевое бюро, 13 межобластных стреф, 182 группы и 1017 килок. Велось 67 агентурных дел на 328 иеговистов и 162 дела-формуляра на отдельных активистов секты[913]. За 1947–1953 гг. нелегальные типографии секты отпечатали в УССР 133 тыс. экземпляров литературы. Соответственно, нарастали масштаб и оперативно-тактический уровень мероприятий чекистов. Только за 1953 г. в Украинской ССР по материалам спецслужбы арестовали 215 адептов секты. Крупным успехом контрразведчики считали ликвидацию в Закарпатской и Херсонской областях звеньев Всесоюзного нелегального центра СИ, в ходе которого задержали 17 активистов, включая руководителя Восточноевропейского бюро Н. Цыбу, ряд связных, содержателей конспиративных квартир и типографий.