Книга Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Великан молча кивнул, продолжая наносить могучие удары и уклоняясь от ответных выпадов когтя. Акмед надел капюшон, сделал глубокий вдох и потянул за край призрачной двери, пытаясь ее закрыть. Он подозревал, что она ведет в преисподнюю, тяжелый кладбищенский запах не оставлял сомнений. Дверь подалась, и оттуда вырвался чудовищный рев, эхом разнесшийся по лугу и всей долине.

Кровь Акмеда вскипела, он ощутил, как ненависть к ф'дорам, живущая в душах всех представителей его расы, нарастает, послышалось знакомое щелканье, похожее на стрекотание сверчка, расправляющего крылья. Он дрожал от ярости и напряжения — держать дверь было тяжело, но Акмед использовал технику сосредоточения, которой научился столетия назад. Колоссальным усилием воли он заставил себя ударить плечом в туманный портал. Раздавшиеся в ответ яростные крики звучали в унисон с его гневом.

Рапсодия тревожно вскрикнула, когда увидела, как кольца лианы, сжимавшие тело Джо, начали отделяться от вцепившихся в нее, — демон забирал душу ее младшей сестры. Еще несколько мгновений — и девушка, которую она так любила и поклялась защищать, навсегда окажется запертой в подземной огненной темнице, в лапах оставшихся в живых духов ф'доров. От одной этой мысли Рапсодия запылала огнем.

Она рванулась вправо и откатилась в сторону от лианы, оставив Грунтора сражаться с ней в одиночку. Очистив разум, она сделала глубокий вдох и запела. Рапсодия повторяла имя Джо, одновременно вознося безмолвные молитвы благодарности за то, что сестра как-то призналась, что у нее нет фамилии. Рапсодия пела песню удержания.

Начав с простой мелодии, она повторяла ее снова и снова, постепенно добавляя к ней очередной новый элемент: ноту, паузу… Ритм менялся, мелодия постепенно становилась все сложнее.

Ее песня создала тонкую нить света, она колебалась в воздухе вокруг неяркого сияния, проглядывавшего между спиралями лианы, и вскоре появилась светящаяся цепь, которая охватила лиану и плененную ею душу Джо. По мере того как Рапсодия снова и снова повторяла усложняющуюся мелодию, цепь смыкалась, образовав сначала круг,. а затем шар из крошечных колец, напоминающих ее доспехи из чешуи дракона. Она управляла шаром как сетью, вставляя в песню имя Джо и свое, ее сестры, пока душа девушки не оказалась внутри шара. Вскоре цепь и лиана начали борьбу за душу Джо.

Мерцающий свет, захваченный узами музыки, метался из стороны в сторону, но не уходил вслед за лианой. Дыхание Рапсодии стало прерывистым, гармония музыки нарушилась. Ей пришлось приложить огромные усилия, чтобы, не нарушая мелодии, поднять Звездный Горн над головой и с силой опустить его на толстую лиану, связывающую тело Джо с дверью.

От пронзительного вопля у Рапсодии заложило уши, лиана начала пульсировать, щупальца и шипы принялись наносить бессмысленные удары во все стороны. Грунтора отшвырнуло на несколько футов, лиана взметнулась в воз дух, и ее бросило к двери. Только фантастическая реакция Акмеда помогла ему увернуться от несущейся на него лианы, однако шипы успели в нескольких местах разорвать одежду. Освобожденное тело Джо упало на землю, а поднявшийся на ноги Грунтор быстро обрубил остатки лианы, торчавшие из живота Джо.

Акмеду удалось удержать равновесие на грани разрыва в ткани мира — призрачная дверь задрожала, а потом растворилась в воздухе, словно ее никогда и не было. Он огляделся и вернулся к тому месту, где упал поверженный Ракшас. Акмед присел на корточки, коснулся залитой кровью земли и задумался.

Едва державшаяся на ногах Рапсодия подошла к Грунтору. Великан заканчивал рубить лиану. Рапсодия продолжала петь песню удержания. Опустившись на колени на мерзлую, окровавленную землю, она обняла Джо и горько заплакала. И даже сквозь слезы Рапсодия продолжала напевать, она не хотела отпускать Джо. Медленно, почти бессознательно, она принялась укладывать на место внутренности девушки. Яркое солнце слепило глаза, мир окутал отвратительный туман.

— Рапсодия.

Она едва слышала шепот, так громко стучала в ушах кровь.

Рапсодия сквозь слезы посмотрела на лицо Джо. Смертельная бледность уже разлилась по ее чертам, в застывших глазах отражалось солнце. И вновь послышался голос, повторяющий ее имя и перекрывающий песню:

— Рапсодия, отпусти. Мне больно.

— Извини, извини. Я не хотела делать тебе больно. Я могу все исправить, Джо. — Она разрыдалась, и мелодия смолкла. — Держись, держись, Джо. Песня. Я могу вернуть тебя при помощи песни. Я это сделала с Грунтором — я найду способ, он должен существовать. Я могу все исправить.

— Рапсодия, отпусти меня. Моя мать ждет меня.

Рапсодия покачала головой, пытаясь отогнать парящие, словно первые снежинки, слова. Однако они продолжали висеть над ней, и в них была решимость, которую Рапсодия не могла больше игнорировать. В глубинах своей души, в той ее части, где соединялись они с Джо, Рапсодия ощутила нетерпение, желание побыстрее покинуть тяжелый воздух мира.

Рапсодия закончила песню и вновь прижала тело Джо к груди. Но музыка продолжала звучать, тихие нежные звуки земли и ветра отзывались на призыв сердца Певицы, не желавшей подчиниться истинному порядку вещей. Тело Джо стало холодеть, но Рапсодия слышала ее голос так же ясно, как и прежде.

«Ты была права, Рапс. Она действительно меня любит. — Рапсодия горько разрыдалась. — Меня ждет счастье. Отпусти меня. Я хочу туда».

Могучие руки Грунтора мягко опустились на голову Рапсодии.

— Отпусти ее, дорогая. Попрощайся, пусть маленькая мисси уходит.

И Рапсодия нашла в себе силы отпустить Джо. Она осторожно положила ее тело на землю, и музыка прекратилась. Дрожащими руками она закрыла невидящие глаза. И хотя голова у нее кружилась от усталости и запаха крови, Рапсодия запела лиринскую песнь Прощания. Древняя мелодия множество раз звучала под звездным небом, к которому устремлялся дым погребальных костров. Она произносила слова песни, вплетая в них свою любовь, молила о прощении и помогала девушке, которую она любила, как сестру, побыстрее разорвать связь с Землей и устремиться к свету.

А потом в последний раз с далеких небес донесся все тот же голос, тихий, словно падающий снег:

«Рапсодия, твоя мать говорит, что она тоже любит тебя».

Ослепленная горем, Рапсодия склонила голову над телом Джо и снова безутешно зарыдала. Она почувствовала, как Грунтор осторожно поднял Джона руки и куда-то понес. Рапсодия попыталась встать, чтобы последовать за ним, но земля ушла у нее из-под ног, и она пошатнулась, но теплые, сильные руки поддержали ее, не позволив упасть.

— Сюда, — сказал Акмед, разворачивая Рапсодию к себе лицом.

Она была залита кровью от шеи до колен, к одежде прилипли куски лианы, от которых поднимался дымок. Он прижал ее к груди, обнял одной рукой, а другой ласково провел по волосам и спине, чтобы успокоить и помочь по быстрее прийти в себя. Потом он остановился и посмотрел на свою руку, испачканную свежей кровью.

— Рапсодия?

Она смертельно побледнела, глаза закатились. Акмед позвал Грунтора, положил Рапсодию на землю и быстро осмотрел ее, пытаясь найти источник кровотечения. Сорвав кольчугу из чешуи дракона, разорвал рубашку, но так и не нашел раны. Тогда ему на помощь пришло чувство крови — слабеющее биение сердца привело его к глубоким царапинам на бедре, одна длиной с его руку, рядом он обнаружил вонзенный шип. Рана пульсировала с каждым ударом сердца Рапсодии, лиана повредила артерию. Земля стала алой от крови.