Книга На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927 - Уильям Миллер

О его падении не сожалел никто; адмирал Кунтуриотис снова стал президентом, а генерал Кондилис – премьером. Они должны были управлять страной до выборов нового парламента. Роспуск республиканской гвардии, однако, привел 9 сентября к кровавым стычкам на улицах столицы, каких не видели со времен «июньских дней» 1863 года. Генерал Кондилис остался хозяином положения, но вместо того, чтобы объявить себя диктатором, с редким самоотречением пообещал уйти со своего поста сразу же после того, как выборы продемонстрируют, кого хочет видеть во главе государства народ. Он приложил много усилий, чтобы во время этого голосования не было никаких нарушений, и все партии признали, что эти выборы были честными.

В них приняли участие обе роялистские партии. Голосование, проводившееся на основе пропорционального представительства, дало такие результаты: в палату прошло 286 человек, республиканцы получили на 34 голоса больше, чем представители других партий. При таких обстоятельствах, когда ни одна партия не могла сформировать кабинет, 4 декабря, впервые после 1877 года, было создано «всеобщее» правительство. Его возглавил Заимис; в него вошли три бывших республиканских премьера: Кафандарис, Михалакопулос и Папанастасиу, а также Цалдарис, лидер народной политической партии «Свободное мнение». Единственную оппозицию составили девять коммунистов (которые впервые появились на арене греческой общественной жизни) и несколько непримиримых роялистов.

Таким образом, был сделан важный шаг к «примирению»; теперь, когда Константин уже физически, а Венизелос – политически умерли, друзья Греции могли надеяться, что прошлые раздоры будут забыты и все партии объединят усилия для решения экономических и других проблем своей страны. Только коалиционный кабинет мог вывести экономику из кризиса, а греческий народ устал от политических перемен и военных вторжений, которые следовали, одно за другим, с 1909 года. Он нуждался только в одном – спокойной работе.

Это правительство ушло в отставку 11 августа 1927 года из-за разногласий о золотых резервах Национального банка; после этого был создан коалиционный кабинет, в который Цалдарис и его друзья уже не вошли.

Подобно Греции, Турция тоже стала республикой. Успех турецкого наступления на греков в Малой Азии повысил престиж Мустафы Кемаля, и 1 ноября 1922 года Великая национальная ассамблея, созданная в Анкаре, приняла резолюцию об отмене султаната и отделении от него халифата, который до этого был одним из самых важных его атрибутов. Правительство Анкары овладело Константинополем, откуда 17 ноября Мехмед VI бежал на британском военном корабле. В связи с этим Ассамблея избрала халифом его двоюродного брата, Абдул-Меджида, но в 1924 году этот пост был упразднен, и новый халиф и все его родственники по мужской линии были изгнаны из страны. 19 октября 1923 года Турция была провозглашена республикой; ее президентом был избран «победитель» Мустафа Кемаль. Пересмотр конституции в 1924 году привел к тому, что срок президентства стал совпадать со сроком работы парламента. При этом президента избирали из членов парламента, а поскольку он – что очень важно – одновременно был и главнокомандующим всеми вооруженными силами, то фактически глава Турции стал диктатором. Впрочем, небольшое число депутатов образовали коалицию под руководством Кязима Мусы Карабекира.

Перенос столицы в Анкару в 1923 году нанес последний удар по процветанию Константинополя, лишив его положения, которое он занимал в течение 470 лет. Так Турция превратилась в азиатское государство. Однако реформаторы совершили большую ошибку – они нарушили многие традиции своей страны. Была введена европейская одежда; возникла тенденция изолировать Турцию от Европы. Согласно договору в Лозанне, капитуляции были отменены, а с ними – и иностранные почтовые отделения. Греки вернулись к себе домой на историческую родину (происходил обмен населением между странами[131]), и из Турции бежало много армян[132]. Турецкий элемент в Турции усилился, но азиатская часть страны лишилась своего коммерческого элемента. После резни захирела Смирна (Измир), а отъезд трудолюбивых христиан Малой Азии, создавших здесь промышленные предприятия, нанес Турции такой же ущерб, как в свое время изгнание из Франции гугенотов.

Националисты кричали: «Турция – для турок», но им еще предстояло понять, что в эпоху тесных взаимосвязей между различными странами соорудить Китайскую стену между Анкарой и Западом невозможно.

Более того, нехристианское население Турции и сейчас очень разнообразно, и ей вполне хватает курдов, чтобы получать восстания. В Константинополе осталось значительное греческое население, а Фанар до сих пор является резиденцией константинопольского патриарха. Впрочем, его церковная власть очень сильно уменьшилась, а изгнание Константина VI показало, как сложна позиция патриарха во враждебной стране. В этих условиях некоторые предлагали перенести резиденцию патриарха на гору Афон; а во время Лозаннской конференции турки вообще планировали убрать ее из Константинополя; была даже предпринята попытка создать отдельную православную церковь для жителей Турции.

В Румынии произошла мирная «аграрная революция», во время которой страна крупных землевладельцев превратилась в землю крестьян-собственников. На территории «новых» провинций, присоединенных к Румынии после войны, раздел крупных поместий сопровождался передачей коренным жителям земель, отобранных у иноземцев. Это привело к усилению национальных и социальных противоречий, хотя мадьярские крестьяне в Трансильвании считали, что им живется «лучше, чем их соотечественникам в Венгрии». По конституции 1923 года «новые» провинции получили большинство в сенате и в нижней палате парламента; но, несмотря на практически всеобщее избирательное право, политика страны оставалась прежней, за исключением лишь области налогообложения. Во внешней политике Румыния столкнулась со стремлением большевистской России забрать себе Бессарабию; во внутренней, из-за брачных выходок принца Кароля, было неясно, кто будет наследовать трон. В 1925 году Румыния получила своего собственного патриарха, что нанесло еще один удар по константинопольскому патриарху. 20 июля 1927 года умер король Фердинанд, а поскольку принц Кароль отрекся от своих прав на престол, то королем был объявлен его маленький сын Михаил (Михай). В течение его малолетства страной должно было управлять регентство, состоявшее из принца Николая, патриарха и президента Апелляционного суда.

Югославия уже успела возродить древний сербский патриархат, но патриарх жил теперь в городе Ипек (Печ), где он был формально восстановлен в 1924 году. В Белграде внутренней политикой до его смерти, последовавшей в 1924 году, в основном руководил бывший лидер радикального движения Пашич, сторонник централизации, а его главные оппоненты демократы принадлежали не к сербской, а к югославской партии. Но главным возмутителем спокойствия был Радич, лидер хорватской крестьянской партии, демагог, получивший республиканское образование. Впрочем, после того, как в 1925 году его племянник заключил Сербско-Хорватский пакт, он стал коллегой Пашича и возобновил борьбу за монархию, оставив жителей Словении в изоляции.