Книга Светлая сторона Луны - Сергей Дорош

Поэтому я решил вернуться в Город Ангелов вместе с Фульком, а оттуда отправиться на поиски своего отца. Мне нужен был совет Агия.

Город встретил нас необычной суетой. Кварталы, бывшие раньше пустыми и заброшенными, бурлили жизнью. Где-то расположились на постой легионеры, где-то беженцы. Из кузниц доносился звон молотов, дымились трубы пекарен. По улицам маршировали ополченцы. Казалось, Город Ангелов пробудился от спячки длиной в несколько десятков лет. Причем навстречу нам попадались не только люди из Зеленого и Северного доменов. Хватало здесь и бордовых, выделяющихся своей одеждой. Последние не носили штанов, предпочитая длинные туники. То и дело мы замечали людей с необычайно бледной, почти серой кожей. Крестьяне Темной стороны чувствовали: что-то надвигается и на них. Самые дальновидные бежали, не дожидаясь, когда их к этому вынудит война.

Эдем был переполнен Призрачными всадниками. Краем глаза я заметил нескольких краснокожих из Оранжевого домена. Их подчеркнутая невозмутимость бросалась в глаза так же, как клеймо друидов на стволах винтовок. Я удивился сперва, но потом вспомнил, что пастыри давно собирались избавиться от запасов устаревших образцов, на которых и проводились эксперименты по созданию огнестрельного оружия, способного убивать высших. Значит, поняли вожди Оранжевого, какие гости к ним наведывались, переступили через гордость, чтобы достойно вооружиться. А сюда пришли потому, что иллюминаты — отличные посредники во всех делах, связанных с друидами.

Первым, кто нам встретился из старых знакомых, оказался Луи. Как всегда, бородка аккуратно подстрижена, одежда в полном порядке, вот только цвет… Мы с Фульком остановились, как громом пораженные. Это несомненно был Луи, только его камзол и штаны сверкали ослепительной белизной. Несколько пуговиц на груди были расстегнуты. Я уловил блеск тонкой посеребренной кольчуги. Даже сапоги были из белой кожи. На поясе висел длинный тонкий меч, балансирующий где-то на тонкой грани, отделяющей это оружие от шпаг. Второй клинок, чуть короче и раза в два шире, висел за спиной. Поверх пояса был намотан алый кушак — единственная деталь, нарушающая снежную белизну одежд. Правда, вместо такой привычной шляпы с пером на голове Луи оказалась такая же косынка, как у Фулька. Дополнял наряд длинный белый плащ. Да, сейчас Луи и Фульк были как две противоположности в известном символе инь и ян. Разве что седые пряди в волосах Луи выдавали больший возраст. Странно, раньше мне казалось, что седина почти не тронула его.

— Дядя? — удивленно пробормотал Фульк.

Ну конечно же он-то своего отца ни с кем не спутает. Но мне даже в голову не могло прийти, что Руи вдруг станет вот таким, живым, по-другому не скажешь. Его глаза блестели, а на губах была улыбка — он казался полным сил и совсем не походил на то неопрятное, разочаровавшееся во всем мире существо, которое я видел в последнюю нашу встречу.

— Привет, племянник, — усмехнулся он. — И ты, Хансер, здравствуй.

— Что произошло? — удивленно спросил я.

— Знаешь, после нашего разговора мои сны ушли, — ответил он. — А вчера мне вновь приснилась она. И она сказала: «Ты накопил в себе огромную силу, но она — лишь тлен. Твои братья гибнут, а ты баюкаешь свое горе в старом, заброшенном саду. Ты отошел от всего, за что я дралась и погибла. Вставай, если хочешь сохранить мое уважение!» И я встал.

— Ты…

— Я выступаю против Северного замка, вернее, против засевшей в нем заразы. Агий, правда, не советовал этого делать. Я спросил, справятся ли с этим мои всадники. А он ответил, что всадники справятся. Дальше я его слушать не стал.

— Это может быть опасно лично для тебя, — заметил Фульк.

— Что же со мной может случиться? Агий ведь не сказал, что этого нельзя делать. Значит, он и сам не в состоянии предвидеть, чего будет больше — пользы или вреда.

— Тоже верно, — пробормотал Фульк.

— Я больше не могу сидеть на месте, — признался Руи. — Меня тошнит от этого города, взявшего ее жизнь. Главное — мои всадники вернутся из этого похода. А если что-нибудь случится со мной, напоследок я дам такую битву, что весь Плутон будет дрожать от одного упоминания имени иллюминатов. Ричард заставил их уважать наше братство — я заставлю бояться пуще степного пожара. Тем более что краснокожие попросили помощи. Фульк, первый раз домен просит помощи у нас. Вдумайся. Упустить такую возможность?

— Может быть, если предчувствия Агия связаны с тобой, пусть лучше всадников поведет Гастон? — предложил Фульк.

— Поздно, племянник, поздно. Мы выступаем сейчас! Я уже все решил! Я очнулся от спячки, чего желаю и прочим иллюминатам, которые сейчас гоняются за химерами и не видят настоящей опасности.

— Мне даже страшно представить, что сейчас творится с остальными, — проворчал Фульк ему вослед.

— Он не все нам рассказал, — ответил я. — Скрыл то, что не понравилось Агию. Какая-то деталь его намерений, связанная лично с ним.

— С чего ты взял? — удивился мой друг.

— Я — пастырь. Видеть метания души — мой долг.

— Это ты исцелил его от кошмаров?

— Не знаю, — честно признался я. — Пытался, но не был уверен в результате. Я и сейчас не могу сказать, кто или что на него так повлияло. Без воли умерших точно не обошлось.

— Может быть, догоним его, остановим, пока не поздно?

— Уже поздно. Он ходил за советом к Агию, и Агий все-таки отпустил его. Сдается мне, если его сейчас остановить, он станет даже хуже, чем был.

Огромный замок Эдема тоже преобразился. Если раньше обжитым выглядела лишь малая его часть, то сейчас он стал полон жизни. Перетряхивались заброшенные комнаты, выбрасывались горы мусора. Похоже, легионеры послужили той новой, чистой струей, которая всколыхнула болото. С другой стороны, на Луне остались самые незакостеневшие предводители иллюминатов. Неудивительно, что они все-таки начали распоряжаться всем в полной мере, не оглядываясь на отсутствующих.

Точно так же, как в городе часто встречались легионеры, в замке было полно офицеров из Бордового, в основном из рода Вителлиев. Подобного я, признаться, не ждал даже после рассказа Фулька о столкновении с плутонцами. Думал, когорты Публия Вителлия останутся за городскими стенами. Думал, Бьярни не рискнет пустить в Город Ангелов самый лучший легион Луны. Видимо, не обошлось без веского слова Агия.

Большой зал, памятный мне по последнему совету вождей иллюминатов, был почти пустым. Ричард и Гастон беседовали с невысоким человеком, которого я видел впервые. Впрочем, характерные легионерские латы выдавали в нем легата Публия Вителлия. Он выделялся короткой стрижкой, лицо гладко выбрито. Шлем он держал на сгибе левой руки. Тело не бугрилось мускулами, но я сразу заметил, что легат был человеком жилистым, а впечатление слабого мог произвести лишь на неопытных бойцов. Высокий, чуть выпуклый лоб, характерный римский профиль, который можно вне Бордового домена сейчас увидеть только у древних бюстов. Он не был похож на высокого, статного красавца Леонида. И все-таки в них угадывалась какая-то общая черточка. Что-то в ауре, поразительная несгибаемость воли. Увы, я не встречался с Леонидом лично, потому не мог судить. Последний оставшийся в живых сын своего отца, неженатый и бездетный. Этот талант настоящего полководца проявился столь ярко в его поколении. Обидно будет, если он угаснет вместе с легатом Первого легиона.