Книга Вся моя жизнь - Джейн Фонда

Но кем бы мы ни были – мамами и папами, бабушками и дедушками, тетями, дядями, соседями, учителями, священниками или тренерами в спортивной секции, – на всех нас лежит ответственность. В нашей практике это значит, что надо показать “совершенству” на дверь и помочь каждой девочке научиться уважать себя независимо от того, насколько ее внешность соответствует нынешней моде, что надо говорить с девочками о чувствах, человеческих отношениях и сексуальности, а самое главное, слушать и слышать их.

Я говорю больше о женщинах и девочках, потому что… ну, потому что я одна из первых и когда-то была одной из вторых. Но в последние годы я убедилась, что мальчики страдают по тем же причинам, что и девочки, только у них это проявляется раньше и по-другому. У меня имеются некоторые весьма личные поводы интересоваться проблемами не только девочек, но и мальчиков. У меня есть брат, сын, внук, а недавно родилась еще и внучка, для которой, как я надеюсь, когда-нибудь отыщется чуткий и любящий спутник жизни. Я знаю, что в обществе, основанном на патриархате, всегда не хватает чуткости – отчасти поэтому я так сочувствую мужчинам.

У психолога Кэрол Гиллиган три сына, и она серьезно изучала развитие мальчиков. Ее исследования показывают, что, хотя девочки теряют связь с самими собой в начале пубертатного периода (как случилось со мной), у мальчиков эта утрата происходит примерно между пятью и семью годами, когда они начинают ходить в школу. Именно в этом возрасте они нередко замыкаются в себе и у них возникают признаки эмоционального стресса (подавленность, нарушение способности к обучению, дефекты речи), а поведение иногда становится неконтролируемым. Конечно, такое бывает не со всеми мальчиками. По-видимому, если в школе и дома они получают достаточно тепла и любви при здоровом устройстве жизни, это служит им прививкой от гендерных стереотипов.

Впервые выходя в мир, мальчики усваивают представление о том, что значит быть “настоящим мужчиной”. Иногда его вбивает в них отец: не будь слюнтяем. Иногда оно исходит от матери, которая не может или не хочет уважать истинные чувства ребенка. Иногда оно складывается потому, что наша культура отрывает мальчиков от их матерей: не будь маменькиным сынком. Иногда понятие о “мужественности” внушается учителями или СМИ. Порой мальчики замыкаются в себе из-за какой-нибудь конкретной травмы, как случилось с Тедом в пять лет, когда его отправили в школу-интернат. Вспомните, сколько среди ваших знакомых мужчин тех, кто странным образом оторван от своих эмоций. Но дело не только в стереотипе “мальчишки всегда останутся мальчишками”. Причины не ограничиваются различиями между “мужским” и “женским” устройством мозга, и это повлияло на всех нас. Страх показаться недостаточно мужественным коренится очень глубоко – по моему убеждению, несколько американских президентов отказались оставить Вьетнам в покое лишь потому, что боялись обвинений в “мягкотелости”. Сколько жизней мы потеряли только по вине командиров, изо всех сил старающихся доказать, что они “настоящие мужчины”? Причем на алтарь этой неуверенности командиров в себе обычно приносятся в жертву самые бедные!

Ради своего собственного блага и ради блага всех остальных живых существ на планете Земля мужчины должны покинуть Дом отцов вместе с женщинами.

Эпилог

“Это быстро не сделаешь, – сказала Кожаная Лошадь. – Ты превращаешься постепенно. Понадобится много времени.

Именно поэтому с теми, кого легко сломать, у кого острые края и с кем надо осторожно обращаться, это происходит редко.

К тому моменту, как ты наконец станешь Настоящим, твой мех, скорее всего, сваляется и облезет, глаза выпадут, все шарниры разболтаются и вообще ты весь истреплешься.

Но это всё ерунда, потому что, когда ты уже будешь Настоящим, только тот, кто ничего не понимает, может подумать, что ты урод”.

Марджери Уильямс. “Плюшевый кролик”

Слава богу, во мне всё еще “идут работы”. Мне еще осталась часть одного акта, чтобы вести сознательную жизнь, чтобы приносить как можно больше пользы своим детям и внукам, чтобы всеми способами содействовать исцелению нашей планеты. Если я окажусь способной на всё это, то умру спокойно и без сожалений. Поживем – увидим.

Через три года мне стукнет семьдесят – стало быть, если повезет, останется еще чуть больше двадцати лет. Я хорошо потрудилась, кое-чего достигла и могу сказать вам с полной уверенностью: начало моего третьего акта преобразило всю мою жизнь, поскольку теперь я каждый день выкладываюсь полностью, ни на минуту не забывая, что это не репетиция и что я обещала себе делать всё от меня зависящее, дабы потом мне не о чем было жалеть. Знать, ради чего живешь, – это дорогого стоит.

Мало-помалу я научилась любить и уважать свое тело. Может быть, порой я его предавала, но оно меня – никогда. Возможно, в нашей западной культуре это происходит лишь после определенного возраста; надо прожить достаточно долго, чтобы полюбить свои чресла за то, что они позволили тебе выносить детей, плечи – за то, что они выдерживали нагрузку, ноги – за то, что они доставляли тебя туда, куда тебе было нужно.

Я знавала и неудачи. Те, от которых я бежала, не научили меня ничему. Те, которые встретила с открытым забралом, помогли мне совершить огромные скачки вперед. Неудачи – это то, благодаря чему мы находим самих себя. Тот, кто слишком себя бережет, никогда не сделается Настоящим.

В 2004 году, после пятнадцати лет “заслуженного отдыха”, я снялась в новом фильме “Если свекровь – монстр”. Я решилась на это по двум причинам. Во-первых, мне нужны были деньги на обеспечение программ и услуг по охране репродуктивного здоровья подростков в штате Джорджия – я помогала запускать эти программы, но руководить их исполнением должны были специалисты. Во-вторых, я понимала, что сильно отличаюсь от себя пятнадцатилетней давности – я стала одновременно легче и тяжелее, – и хотела проверить, скажется ли это на моей актерской игре. И ведь сказалось! Я чувствовала себя уверенно, резвилась вовсю – не то что пятнадцать лет назад! Сейчас, когда я пишу эти строки, я еще не видела фильма, но работать было приятно – и по части самой игры, и в смысле общения с другими актерами и съемочной бригадой. Не повредило и то, что продюсером была моя любимая подруга Пола Вайнштейн, и то, что все съемки прошли в Лос-Анджелесе, поэтому Трой мог часами наблюдать за моей игрой и давать мне ценные профессиональные советы.

Ванесса уже давно окончила с отличием Университет Брауна, потом изучала английскую литературу и писательское мастерство в магистратуре Нью-Йоркского университета, а потом поступила там же в Школу искусств Тиша на курсы кинематографии. Она прекрасная документалистка, и в ее послужном списке уже есть два замечательных просветительских фильма – “Пожар в нашем доме”, сделанный вместе с Рори Кеннеди (младшей дочерью Роберта и Этель), о том, как можно снизить риск благодаря замене игл, и второй, “Одеяла из Джиз-Бенда”. Появилась на свет моя внучка Вива, волшебная и прекрасная как мечта. Я с восхищением наблюдаю, как Ванесса растит Малкольма и Виву – разумно, целеустремленно и с беззаветной любовью. Сама Ванесса выросла человеком с твердыми убеждениями, недюжинной проницательностью и намерением сделать мир лучше. Я не перестаю учиться у нее, как Пиноккио – у сверчка. Когда я попросила ее объяснить, чем она занимается, то услышала в ответ, что она “один из тех паучков, что протягивают между разными центрами ниточки фондов и общественных организаций, чтобы вся паутина получилась более прочной и гармоничной”. В Атланте она разрабатывает комплекс образовательных программ для дошколят, который предполагается внедрить по всей стране. И слово у нее не расходится с делом.