Книга 100 великих монастырей - Надежда Ионина

В советские годы многие послушницы были сосланы, но они не озлобились, не ожесточились; другие продолжали трудиться в медицинских учреждениях страны, и многие из них были потом награждены правительственными наградами.

Но стены обители приняли в себя новые силы. На место сестер милосердия пришли сотрудники Центральных государственных реставрационных мастерских (искусствоведы, художники, реставраторы), по-своему продолжившие дело Елизаветы Федоровны в условиях гонений на Церковь… Но ничто не могло стереть память о великомученице великой княгине Елизавете Федоровне. Оставался стоять Покровский собор, оставались фрески М.В. Нестерова, до времени записанные П. Д. Кориным.

Дух святой подвижницы Елизаветы Федоровны продолжает незримо присутствовать в возрождающейся обители: частицы ее нетленных мощей покоятся в храме. Жив и монастырский сад, в котором каждую весну распускаются фиалки – любимые цветы великой княгини Елизаветы Федоровны.

Опыт Марфо-Мариинской обители позволил в конце 1980-х гг. наладить благотворительную деятельность при Скорбященском храме на Большой Ордынке и создать Марфо-Мариинское благотворительное общество. Зарегистрировано оно как гражданская благотворительная организация, но в основу его работы положен принцип христианского милосердия.

КРЕСТОВОЗДВИЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ В ШЕВЕТОНИ

Основатель этой обители – отец Ламбер Бодуэн – родился в 1873 г. в Варемме (провинция Льеж). В 1906 г. он решил посвятить себя монашеской жизни и поступил в монастырь Мон-Сезарн (в Лювене), а уже через три года основал Литургическое движение, получившее широкое признание.

В Первую мировую войну и годы оккупации отец Ламбер активно помогал группе «Сопротивления», из-за чего вынужден был бежать сначала в Англию, а потом в Ирландию. После войны он вернулся в Бельгию, а в 1921 г. его послали в Рим преподавать богословие в Международном бенедиктинском монашеском колледже Святого Ансельма. Здесь отец Ламбер узнал и полюбил восточное христианство.

Отец Ламбер Бодуэн – основатель обители

Литургическое движение, к которому до тех пор примыкал отец Ламбер, было одним из движений ХХ в., стремившихся возвратить западных христиан «обратно к истокам» их веры. В то время небывало возрос и интерес к истории раннего христианства, сочинениям Отцов Церкви, к сдержанному величию литургического славословия – ко всему тому, что выявляло истинные корни веры и освобождало от сентиментального народного благочестия, господствовавшего в католицизме. В восточном христианстве отец Ламбер открыл трепетную близость к библейскому и патристическому источнику; увидел, что богатая литургическая традиция – это одновременно источник и форма выражения христианского благочестия.

И отец Ламбер стал вынашивать идею о создании католического монастыря, в котором монахи формировались бы духовно путем постижения традиций восточных церквей. Тогда бы они могли поставить перед собой цель – помочь в создании необходимых условий для примирения христианских церквей между собой и организации их единства.

Призвание своих будущих монахов отец Ламбер видел в том, чтобы через молитву, через честный и искренний поиск взаимопонимания они могли способствовать преодолению тех недоразумений, которые усугубляют разделение церквей. Отец Ламбер осознал также, что для познания духовного опыта и миросозерцания православных христиан монахи его будущей обители должны будут возносить молитву Богу в согласии с традициями Православной церкви. Свой проект он представил на рассмотрение папе Пию XI, который принял его с большим интересом.

Уже в конце марта 1924 г. верховный понтифик обратился к Фиделиусу фон Штоцзингену, главе Ордена бенедиктинцев, с посланием, в котором предложил, чтобы группа монахов посвятила себя изучению дела единства христиан и молитве за него, причем особое бы внимание обратила на христиан России. В послании подчеркивалось, что именно бенедиктинские монахи предназначены для контактов с восточными христианами, ведь западное монашество начиналось с Ордена бенедиктинцев, деятельность которого поначалу действительно восходила к древним традициям христианского монашества Восточной церкви. Так было долгое время, пока Церкви не стали отдаляться друг от друга, но и после этого бенедиктинцы оставались верными идеалам раннего монашества.

Аббат фон Штотзинген поручил отцу Ламберу устроить монастырь, который бы в своей деятельности воплотил цели, высказанные в послании папы Пия XI. Из Рима отец Ламбер поехал в Бельгию через Западную Украину (в то время она была частью Польского государства), чтобы лично познакомиться с восточными церквами. Особенно сильное впечатление на него произвело посещение Свято-Успенской Почаевской лавры в праздник Благовещения.

Вернувшись в Бельгию, отец Ламбер написал комментарий к посланию римского папы, в котором определил цели и правила новой монашеской общины[126]. Согласно им, монахи «церковного единства» должны будут сочетать в себе глубокую преданность своей церкви и своей традиции с глубокой любовью к восточному христианству через изучение сочинений Отцов Церкви, истории Восточной церкви и ее литургий. Но самым главным для насельников будущей обители должно стать их монашеское призвание, их устремление к духу «универсальности, кафоличности, экуменизма – духу, чуждому националистической узости, преодолевающему этнические разделения».

Брошюра отца Ламбера вызвала большой интерес в католических кругах и получила широкое распространение, в результате чего была три раза переиздана. В течение 1925 г. к новой общине захотели присоединиться многие монахи из других монастырей. В обители кармелиток в Амэ-сюр-Мёз было найдено помещение, и в декабре 1925 г. новая община была устроена. А через 8 месяцев был открыт «Восточный храм» (или «Византийский»), тогда имевший вид часовни.

С самого начала община состояла из двух хоров – латинского обряда и византийского. К тому же монахи с самого начала всерьез заинтересовались не только Россией и восточным христианством, но и всеми районами, где стояла проблема единства. На своих страницах эту проблему отражал журнал «Irenikon», который начал выходить в 1926 г. Уже в первом его номере поднимались вопросы о взаимоотношениях англиканцев и православных, о движении «Высокая церковь» в германском протестантизме и т. д. Постепенное понятие «экуменизм» хоть и медленно, но находило почву среди представителей всех церквей[127].

Другим важным фактором для распространения идей единства церквей стал приток в Западную Европу русских православных беженцев, что тоже пробудило интерес к православию и глубокое уважение к внутреннему благочестию православных людей, любовь к их церковной музыке, культуре и искусству. Несмотря на многие благоприятные обстоятельства к единению церквей, большинство католиков римского обряда, а также представителей других конфессий не смогли еще подняться до радостного восприятия Божьей правды, выраженной и в других традициях, отличной от их собственной. Это обстоятельство привело к попыткам включить монастырь в Амэ-сюр-Мёз в проект, целью которого являлось «окатоличивание» России. Создателем этого проекта стал епископ Мишель’Эрбиньи, взгляды которого были диаметрально противоположны целям отца Ламбера. Он предложил идею «духовного завоевания» России, используя главную силу католичества – его «наднациональный» характер.