Книга Искушение - Трейси Вульфф

Я ловлю его, бросаюсь бежать – сейчас я больше ничего не могу сделать – и в этот момент понимаю, причем не в первый раз, что хотя моя горгулья бывает мне очень полезна, она не дает мне двух вещей: скорости и маневренности. Я на бегу принимаю человеческое обличье и, когда Коул и Марк в ипостаси волков приближаются ко мне, ощерив зубы, ныряю в портал.

Я готова к тому, что портал начнет растягивать меня, но этот портал не таков. Вместо того чтобы растягивать меня, он колет меня тысячами иголок. По отдельности уколы не такие уж болезненные, но вместе они причиняют мне адскую боль.

Хуже того, мяч в моих руках становится все горячее и горячее, а я между тем все никак не могу выбраться из портала, кажется, это тянется уже целую вечность.

Я говорю себе, что пребывание в этом портале не может быть дольше, чем нахождение в других, что оно не продлится дольше тридцати секунд – именно таково максимальное время, в течение которого мне удавалось держать «комету», – но тяжело думать, когда тебя пребольно колют тысячи игл.

Впрочем, эта боль – ничто по сравнению с потерей Джексона и утратой моих родителей, ничто по сравнению с моим чувством вины из-за гибели Зевьера.

Это пустяки, напоминаю я себе, чувствуя боль везде. Эта боль не имеет значения, и я могу справиться с ней. Мне надо просто держаться.

Наконец – наконец – я начинаю испытывать то странное ощущение, которое бывает у меня при входе в портал и выходе из него, и готовлюсь к тому, чтобы вынырнуть на поле.

На сей раз мне удается приземлиться на ноги, но я опять дезориентирована, потому что за то короткое время, которое я провела в портале, на арене стало темно. Очень, очень темно.

Так темно, что я не вижу зрителей на трибунах, отчего их голоса кажутся бестелесными. Даже прожекторы, находящиеся на обоих концах игрового поля, кажется, стали более тусклыми, чем минуту назад.

Я говорю себе, что мне это только чудится, но, оглядевшись по сторонам, обнаруживаю, что больше не могу видеть все поле. Я вижу только небольшой участок вокруг себя – во всяком случае теперь, когда я человек, – а значит, Сайрус сделал это нарочно.

Наверняка.

Это дает моим противникам огромное преимущество, поскольку человековолки, драконы и вампиры отлично видят в темноте, а я вынуждена щурить глаза, пытаясь определить, где нахожусь.

Портал выпускает меня примерно в двадцати ярдах от моей линии ворот, стало быть, чтобы добраться до их линии ворот, мне нужно преодолеть сто тридцать ярдов. Мяч раскалился докрасна в моих руках, и я делаю то единственное, что могу сделать, – подбрасываю его так высоко, как только могу, затем на бегу превращаюсь в горгулью и взмываю в воздух вслед за ним.

Волки и ведьмы не могут последовать за мной сюда, а драконы находятся внизу, на поле, охраняя свою линию ворот, так что этот ход срабатывает. Я ловлю мяч и лечу к линии ворот противника так быстро, как только могу, радуясь тому, что теперь, в ипостаси горгульи, мои глаза видят немного лучше, чем когда я была человеком.

Я знаю, что, в конце концов, мне придется снизиться – драконы мчатся ко мне, и, хотя их магия не действует на меня, они вполне могут опрокинуть меня на землю. Они огромные и тяжелые, а, рухнув с такой высоты, я наверняка разобьюсь в лепешку – как в обличье человека, так и в обличье горгульи.

Когда они подлетают ближе, я обнаруживаю, что один из них летит низко – они явно не хотят, чтобы я снова провернула тот трюк с их столкновением, который мне удался во время Лударес, – и путь к спасению для меня оказывается отрезан. Стадионные часы показывают, что до того момента, когда мяч опять начнет раскаляться, остается пятнадцать секунд, а значит, мне надо найти выход прямо сейчас.

Может, отдать им мяч? Как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер, разве не так? Но я не могу заставить себя это сделать. А потому в последний момент, когда они пытаются взять меня в клещи, я взлетаю и лечу высоко-высоко.

Драконы летят вслед за мной, и я не мешаю, давая им подлететь как можно ближе. Я рассчитываю на то, что у Хоакина и Дельфины крылья намного больше, чем у меня – и они оба намного тяжелее, – а стало быть, я смогу кувырнуться куда быстрее. Во всяком случае я на это надеюсь…

И вот, в тот момент, когда они уже готовы наброситься на меня – и когда мяч начинает нестерпимо нагреваться и вибрировать, – я роняю его.

А затем, когда публика на трибунах ахает и по толпе пробегает изумленный ропот, я делаю полусальто и ухожу в крутое пике вслед за мячом.

Драконы издают яростный рев и извергают в меня потоки огня и льда. Но я сейчас нахожусь в обличье горгульи, так что мне это нипочем.

На земле одна из ведьм, Вайолет, пытается направить мяч к себе, но я успеваю раньше и пикирую наперерез ее заклятию. Она вопит – то ли от ярости, то ли от боли, – и я опять ловлю мяч в воздухе. И мчусь, мчусь, мчусь к линии ворот, а драконы гонятся за мной.

Они приближаются быстро, и, хотя я невосприимчива к их магии, это не значит, что я не ощущаю жара, когда огонь, извергнутый Хоакином, проносится мимо моей ноги. Если они подлетят еще ближе, им уже не нужно будет полагаться на магию – они смогут схватить меня за ногу и швырнуть под купол стадиона.

Я этого не допущу – не допущу, чтобы меня схватили за ногу, не допущу, чтобы меня швырнули вверх. Но быстро оглянувшись, я вижу, что уже очень скоро у меня не останется выбора. И я делаю то единственное, что могу придумать, – ныряю в один из находящихся в воздухе порталов.

Делая это, я молюсь о том, чтобы он оказался не таким, как предыдущий. Трудно выдержать, если вокруг тебя столько вещей идут наперекосяк. Мне кажется, я уже исчерпала свою квоту неприятностей.

Но оказывается, что этот портал не похож на предыдущий – он настолько хуже, что мне хочется заплакать.

Я не знаю, что и думать о нем, могу сказать только одно: тот, кто его придумал, определенно являет собой воплощение зла. Да, у него блестящий ум, но он зло, совершенное зло.

С гравитацией здесь что-то явно не так, и в этом портале я лечу вниз в режиме свободного падения, кувыркаясь через голову, царапая макушку и пятки о его стены и всякий раз получая удар током. Это очень, очень паршивое чувство.

Хуже того, судя по воплям, несущимся сверху, в портал за мной последовал по меньшей мере один дракон, и он явно чертовски раздражен. Опять же, драконы так велики, что стены портала царапают их все время и еще сильнее, чем меня. Мне трудно их жалеть, но таких мощных ударов током я бы не пожелала никому, даже врагу.

Я пытаюсь строить догадки относительно того, где мы окажемся, вынырнув из портала – и как мне вернуть себе контроль над своим телом, чтобы, выйдя, опять полететь – и притом не выронить мяч, который снова начинает сильно вибрировать. Пожалуй, это уже чересчур… Достаточно скверно уже то, что на меня охотятся восемь сверхъестественных существ, желающих меня убить. А также то, что мне необходимо удерживать мяч, единственное предназначение которого, похоже, состоит в том, чтобы разламывать меня на куски. Я знаю, Флинт и Джексон любят Лударес, но, на мой взгляд, это худшая игра на земле.