Книга Узкий коридор - Джеймс А. Робинсон

Южная Африка с ее свойственными Деспотическому Левиафану экстрактивными институтами, находилась вне коридора. Как же такое общество может войти в коридор? Обычно такая нация меняет путь вследствие серьезного испытания или экзистенциального кризиса. Но даже таких обстоятельств недостаточно для перехода в коридор. В этой главе мы осветим три критических фактора, влияющих на то, войдет ли нация в коридор, и каким образом она это сделает. Факторы эти следующие: способность формировать коалиции для поддержки такого перехода; точка текущего баланса сил между государством и обществом относительно коридора и форма коридора, влияющая на то, как сыграют первые два фактора.

Пестрая коалиция

В 1994 году, после падения режима апартеида, ЮАР совершила мирный переход к демократии и вошла в коридор. Исторические перемены вопреки всем репрессиям были ускорены массовой мобилизацией чернокожих южноафриканцев, во главе которой стоял Африканский национальный конгресс (АНК). Была также создана новая коалиция между АНК, средним чернокожим классом и белыми промышленниками.

Основными получателями выгод от политико-экономического устройства, при котором зарплаты чернокожих рабочих оставались на низком уровне, были сельскохозяйственные и горнодобывающие элиты. Белые рабочие тоже получали выгоду, поскольку благодаря «цветному барьеру» и находящейся в ужасном состоянии системе образования для чернокожих им платили больше за квалифицированный и полуквалифицированный труд – примерно от 5,5 до 11 раз выше, чем черным, которые практически не могли с ними конкурировать. Что касается промышленников, то режим апартеида для них никогда не был настолько уж хорош. «Цветной барьер», выгодный для белых фермеров, шахтеров и рабочих, заставлял владельцев фабрик и заводов повышать расходы на рабочую силу, потому что чернокожих с самой низкой оплатой они могли привлекать только к самой базовой, не требующей особых умений работе. Кроме того, промышленники в меньшей степени, чем владельцы шахт или фермеры, беспокоились о том, что лишатся своих активов в случае обретения политических прав чернокожими, потому что руководить современным заводом гораздо труднее, чем захватывать фермы или шахты. Также имелись социальные различия между элитами африканерского и британского происхождения. Апартеид как социальная философия – создание африканеров, тогда как промышленники часто были англоговорящими и менее приверженными политике апартеида. Таким образом, промышленники представляли собой слабое звено в коалиции апартеида и были неплохими кандидатами для новой коалиции, которая могла бы разрушить режим.

Коалиции редко образуются сами по себе. Их необходимо скреплять отношениями, гарантиями и доверием. Не стала исключением и коалиция, обеспечившая переход к демократии в ЮАР. Ключевым инструментом в установлении отношений между промышленниками и лидерами АНК стала программа расширения участия чернокожего населения в экономике (Black Economic Empowerment, BEE). Хотя ее принципы были сформулированы в рамках правительственной Программы реконструкции и развития 1994 года, первую волну инициатив фактически инициировал частный сектор. Они подразумевали переход капитала от белой компании к чернокожему лицу или компании под управлением чернокожих. Еще в 1993 году компания по оказанию финансовых услуг Sanlam продала 10 процентов своих акций Metropolitan Life, консорциуму с «черным управлением» под руководством Нтато Мотланы, бывшего секретаря Молодежной лиги АНК и некогда врача лидера АНК и будущего президента Нельсона Манделы, а также архиепископа Десмонда Туту. После 1994 года количество подобных сделок в рамках программы BEE быстро возросло, достигнув 281 в 1998 году. По некоторым оценкам, к тому времени «черный бизнес» контролировал примерно 10 процентов Йоханнесбургской фондовой биржи (JSE). Проблема заключалась в том, что чернокожие, желавшие приобрести акции, часто не могли себе этого позволить. В результате компании ссужали им деньги на покупку своих же собственных акций по огромным скидкам, обычно от 15 до 40 процентов ниже рыночной цены.

В 1997 году правительство АНК сформировало комиссию BEE под руководством Сирила Рамафосы (впоследствии ставшего четвертым президентом ЮАР после отмены апартеида). Начиная с предоставления доклада комиссией BEE в 2001 году правительство не только институционализировало передачу активов, но и значительно расширило программу BEE, чтобы она охватывала «сферы развития людских ресурсов, равенства в трудоустройстве, развития предприятий, предоставления привилегий, а также инвестиций, собственности и контроля над предприятиями и экономическими активами». Комиссии также был поставлен ряд конкретных целей, которых южноафриканская экономика должна была достичь за десять лет. Среди прочих важных целей было возвращение по крайней мере 30 процентов продуктивной земли чернокожим фермерам и коллективным организациям, увеличение участия чернокожего населения в экономике до 25 процентов и увеличение до 25 процентов количества представленных на JSE акций в распоряжении чернокожих. Кроме того, комиссия определила цель довести до 40 процентов долю членов совета директоров и исполнительных директоров в представленных на JSE компаний, до 50 процентов долю предоставления государственных поставок компаниям с чернокожими владельцами, до 30 процентов долю поставок частного сектора компаниям с чернокожими владельцами и до 40 процентов долю черных руководящих сотрудников в частном секторе; кроме того были приняты рекомендации, согласно которым компании с чернокожими владельцами должны составлять 50 процентов получателей кредитов со стороны государственных финансовых институтов, участвовать в 30 процентах государственных контрактов и концессий и получать 40 процентов государственных инвестиций в частный сектор.

После доклада BEE ряд секторов промышленности, ожидавших изменения законодательства, принял свои постановления, и первым среди них горнодобывающий сектор, в начале 2002 года распорядившийся к 2010 году довести долю компаний с чернокожими владельцами до 25 процентов. Это вызвало большой переполох. Когда в прессу просочились черновики предписаний, в которых фигурировали цифры в 51 процент за десять лет, акции на JSE обрушились. В последующие полгода наблюдался отток капитала в 1,5 миллиарда рандов (около 250 миллионов долларов США). В ходе последующих переговоров были приняты документы, согласно которым доля компаний с чернокожими владельцами должна была увеличиться до 15 процентов за пять лет и до 26 процентов за десять лет. Горнодобывающая индустрия также согласилась выделить 100 миллиардов рандов на финансирование этого перехода. Кульминацией программы BEE стал Закон о широкомасштабном расширении прав чернокожего населения в экономике, подписанный президентом Мбеки в январе 2004 года. Закон уполномочивал министра торговли и промышленности устанавливать кодексы добросовестной практики в соответствии с программой BEE и следить за их реализацией. По существу, если какая-либо компания хотела получить государственный контракт или обновить лицензию, она должна была доказать, что исполняет рекомендации BEE.

Южноафриканский экономист и социолог Моелетси Мбеки, брат президента Табо Мбеки, назвал BEE «дьявольским союзом»:

Южноафриканскую политическую элиту подталкивают преследовать цели BEE супербогачи, стремящиеся получить политические привилегии от государства с целью 1) экстернализировать свои активы, сменив основную площадку своих корпораций с Йоханнесбургской фондовой биржи на Лондонскую фондовую биржу; 2) первыми ухватить лакомый кусок правительственных контрактов и 3) обеспечить себе право голоса для определения экономической политики на самом высоком уровне.