Книга Идущие в ночь - Владимир Васильев

Клинок Аншана рвался к горлу спелёнутого заклинанием Морана. Тури размахнулась. Она ещё успела подумать — не пострадает ли анхайр, когда стальной цветок оживёт прямо перед ним? Но медлить было нельзя.

Точным броском Тури отправила железную шишечку в переносицу Аншана.

Шишечка коснулась лица мага. И взорвалась.

Стальной бутон раскрылся, превратившись в шар, усаженный острыми шипами. Аншан закричал пронзительно и жутко, роняя меч. Длинные шипы пробили кость и впились ему в мозг. Из переносицы брызнула кровь, заливая магу глаза.

А из соцветия железной джерховой колючки выстрелили в разные стороны острые веретёнца длиной в палец. Морану показалось, что из головы Аншана вырвалась стая стремительных и злых шершней. Он невольно закрыл глаза, ожидая стальных укусов. Но в следующий миг глаза его сами собой распахнулись от удивления.

Пронзительному воплю Аншана отозвались другие голоса. Кричал Твевара. Кричал даже сам Седракс, и непонятно, чего было больше в его крике — злобы, негодования или обыкновенной боли. А Моран почувствовал, что невидимая Сеть, стянувшая его тело, исчезла.

И ни одна из живых стальных стрелок не попала в него. Железо умело отличать друзей от врагов.

Тури тихо ахнула и бессознательно провела пальцем над правой бровью. Она смотрела на Аншана.

Охотник на оборотней сморгнул кровь и с усилием поднял меч. Шипастый шар торчал у него во лбу, как чудовищная диадема. Моран встретился взглядом с Аншаном и дрогнул — впервые за весь долгий, страшный и кровавый бой в светлой У-Наринне. В глазах молодого мага светилась ненависть, которая была сильнее смерти. Аншан размахнулся.

— Моран, бей! Бей! — отчаянно закричала Тури.

Анхайр захрипел, вскидывая Опережающий раненой рукой. На благородный и красивый удар у оборотня не осталось сил. Лезвие меча вспороло Аншану живот и неловко вывернулось вбок, потянув за собой окровавленные кишки. Маг свалился к ногам Морана, заливая землю кровью, как пьяный наёмник, грубо зарезанный в кабацкой драке.

Моран оскалился и нетвёрдо шагнул вперёд, отпихивая ногой труп Аншана. Навстречу ему уже двинулся Твевара, на ходу выдёргивая из тела стальные шипы. И Седракс, окровавленный и страшный, сделал шаг к Трону.

Тури застонала. Ей вдруг показалось, что битва никогда не окончится. Не будет ни победы, ни поражения. Мёртвые будут вставать и идти на врага, сжимая мёртвые клинки похолодевшими пальцами…

Девушка тряхнула рыжими волосами и очнулась от наваждения. Потому что на ступеньке рядом с ней слабо шевельнула крылом невидимая птица. Ассанг был жив. Все Трое были живы. И победа была возможна и близка.

Тури вдруг поняла, что надо сделать. Она подхватила невесомое тельце странной птицы и опустила его на верхнюю площадку Трона.

Мир вздрогнул и странно изменился.

На какой-то миг прозрачная птица ярко засияла. Она была отчётливо видна всего несколько секунд, но за это время её облик навсегда впечатался в память Тури.

Огромные кожистые крылья, как у гигантской летучей мыши, щуплое тельце, коротенькие кривые ножки с длинными когтистыми пальцами. И большая лобастая голова с выпуклыми глазами в пол-мордочки, голова, странно похожая на человеческую, только с треугольными ушами выше линии висков, почти на макушке.

А потом птица затрепетала, полупрозрачные веки медленно раскрылись, и Тури с восторгом и страхом узнала её взгляд. Взгляд Ассанга. Чародея Лю. Лекаря Самира. Наёмника Доста. Шамана Кхисса. И… рыжей девчонки, так напоминавшей маленькую Тури, той, что встретилась ей на Железном поле у последней вехи.

Только сейчас она поняла, что объединяло всех, что делало их смутно знакомыми и в то же время разными.

Птица вздрагивала, её тело вдруг стало растекаться по чёрному камню, а потом снова собираться воедино, но уже в новой форме. И нагой Ассанг поднял голову, и обвёл Ночь всё ещё мутным взглядом, а потом встал на колени, а потом легко поднялся…

И подхватив Тури ладонями под локти, без видимого усилия поднял её над пирамидой — как будто она весила не больше птицы-невидимки — и поставил рядом с собой на Трон.

— Теперь — победа, — сказал он, не шевеля губами, но Тури прекрасно услышала его и поняла не только сказанное, но и промысленное, не только настоящее, но и прошедшее — и кто знает, может быть, даже будущее?

На миг она почувствовала себя слабой и беспомощной. А потом могучая сила овладела ей, она отважно повернулась к Ассангу спиной и сверху посмотрела на каменное кольцо У-Наринны — не как скромная просительница, а как повелительница, имеющая право повелевать.

— Ты — оборотень? — молча спросила она у Ассанга.

— Да, — беззвучно улыбнулся тот. — Я даэн. Оборотень третьего Близнеца. Того, который сейчас в зените. Чёрного солнца Интар.

Тури видела мир не только своими глазами. Все, кто был сейчас во внутреннем кольце, служили ей — каждый по-своему. Даже демоны, поющие в Ночи. Даже стражи Каменного леса. Даже Седракс!

Но только Ассанг был ей равен. Ассанг и…

— Моран! — крикнул Ассанг, и на этот раз голос его сотряс дольмены, как штормовая волна заставляет содрогнуться скалы.

Окровавленный, изнемогающий анхайр не обернулся.

— Держитесь, артаджерх мабай! — крикнул он, с яростью отчаяния обрушив клинок на Твевару. Тот отразил удар без особой уверенности и вопросительно посмотрел вверх.

— Бросьте оружие! — повелительно крикнул Ассанг, и в голосе его гремел гром.

— Повинуюсь, Достигший, — почтительно сказал Твевара, склонился перед Мораном и положил меч к его ногам.

— Иди к нам, брат, — смело сказала Тури.

Моран, не выпуская Опережающего из рук, быстро поднялся к вершине пирамиды. Взгляд Твевары, опустившего оружие, вернее верного сказал ему о том, что победа за ними. Но он всё ещё кипел горячкой боя. И расслабляться пока что не собирался. Пока жив хоть один враг, расслабляться нельзя.

— Я прошу об одном, — сказал он. — Как бы вы не изменяли мир…

— Нет! — пронзительно крикнул Седракс, и в голосе его уже не было ничего человеческого. — Так не будет!

Дольмены дрогнули. Низкий могучий гул заставил дрожать даже скальное основание светлой У-Наринны.

Седракс, подобрав меч Аншана, бросился вверх по ступеням следом за Мораном. Тот обернулся и спокойно направил лезвие Опережающего на мага.

— Ты преступил Завет? — полуутверждающе спросил сверху Ассанг.

— Да! — отчаянно крикнул Седракс, отводя меч для удара. — Я не дам тебе победить! Тебе — не дам!

— Тогда уйди, — сказал Ассанг.

А в следующий миг звенящая суть мира, воплощённая в Ай-Рансааре, Опережающем, Предстоятеле, Незваном, вонзилась в грудь того, кто восстал против самой У-Наринны, и рассекла его сердце.