Книга Книга о Человеке - Кодзиро Сэридзава

Я стал рассказывать ему о деревьях в моем саду, но внезапно он, точно разговор о жизни и одуванчике пробудил в нем воспоминания, прервал меня.

По его словам, накануне вечером, когда, задумав умереть, он вышел на морской берег в Нумадзу, из-за западного ветра море штормило, и до поздней ночи невозможно было пройти под дамбу. Поэтому он зашел в находящийся поблизости музей. Вписывая свой адрес и имя в книгу посетителей, он спросил, есть ли зал, откуда видно море. Его провели на второй этаж. Он был там один. Придвинув кресло к окну, он сел, глядя на море. И в море и на небе бушевала буря, из-за порывов ветра, ударявшего в окно, почти ничего не было видно. В голове не было ни одной мысли, и тут он вспомнил открытку со стихотворением, которую мельком видел в киоске внизу.

Как одуванчик.

Затоптанная продолжает цвести

Наша жизнь…

77 лет.

Казалось бы, такие простые слова, но смысл их понять нелегко. Жизнь написавшего эти стихи цветет, как одуванчик… — вновь и вновь крутилось в его голове, но вдруг в шуме бури, сотрясающей окна, раздался громовой голос:

— Глупец! Жалкий глупец, не ведающий жизни. Не жди, когда наступит ночь, немедленно бросайся в море! Не пройдет и десяти минут, как тело твое умрет. Ты думаешь, что это конец. Но когда ты пойдешь ко дну и дыхание твое прервется, твоя жизнь продолжит жить. Ты не знаешь, что такое жизнь, дарованная тебе Великой Природой. Глупый человек! Пестовать эту жизнь, чтобы она распустилась, как цветок, и принесла плод, — вот долг твоего существования!

— Но кто ты?

— Я посланник Великой Природы. Ты должен осознать, что жизнь дарована тебе Великой Природой, и жить подобающе. Глупец! Чтобы спасти тебя, Великая Природа, дохнув, подняла бурю, устроила шторм на море. Какое расточительство! Ты понял? Внемли. Твой долг — пестовать жизнь, чтобы она расцвела и принесла плод.

— Как только я это услышал, у меня сперло дыхание, задыхаясь, я обратился лицом к Великой Природе, бушующей за окном, и — все понял. «Я так и сделаю!» — сказал я, преисполнившись решимости и вняв словам посланника Великой Природы…

Не знаю, сколько прошло времени, но ко мне обратилась служительница музея:

— Вы случайно не сын господина Айта? Вот эти посетители спрашивают вас.

Она показала мне визитную карточку.

Я спустился вниз, там были близкие друзья моего отца, супруги Хираи. Они проводили несколько дней у себя на даче, расположенной неподалеку, у горячего источника Кона, и по дороге в Токио заехали в музей. Поскольку музей уже закрывался, они предложили мне возвратиться вместе с ними. У них, мол, «мерседес-бенц» с шофером, так что я не доставлю им никаких хлопот…

Такой была спасительная помощь Великой Природы, и его рассказ я выслушал с радостью. Не потому, что он заинтересовал меня сам по себе. Меня подкупало то, что этот юноша по своему характеру был так похож на меня в то время, когда я учился в старших классах школы.

Тут дочь сообщила, что приготовила нам чай в восточной части сада.

— В такой чудесный день можно обойтись без глубокомысленных рассуждений, достаточно благодарить Великую Природу за то, что она даровала нам жизнь.

— Только сегодня я впервые осознал, что такое жизнь. — Лицо студента прояснилось, осветилось. Вновь всмотревшись в него, я подумал: мне повезло, что я повстречался с этим юношей, но нужно с толком использовать эти счастливые минуты…

Бывают удивительные встречи.

Неожиданно наступила хорошая погода, осчастливленный по-весеннему теплым днем, наслаждался я солнечными лучами в саду, и тут явился этот незнакомый юноша, вместе с ним мы грелись на солнце, наслаждались Природой и потом разошлись. Сколько продолжалась наша встреча — час? два?

— Сэнсэй, можно ли мне еще раз к вам прийти?

— Ну конечно… Уже уходишь?

Я проводил его до каменной лестницы у ворот, и мне показалось, что сходящий по ступеням юноша — это я сам. И вдруг мне подумалось: ведь я так и не знаю точно, кто он и откуда. Проблема, с которой он столкнулся, оказалась как нельзя кстати, лучшего и желать невозможно, с точки зрения его жизни все было ему в плюс. Слушая его, странным образом я чувствовал, что он такой же, как я, но для него это был плюс, а для меня, увы, минус. Чтобы впервые хоть немного ощутить, что такое жизнь, нам обоим пришлось пережить искус самоубийства…

Так рассеянно размышляя, я вновь и вновь припоминал юношу, но, спохватившись, что это еще один признак старения, постарался о нем забыть.

Прошло два-три дня. Ясным вечером, выйдя в сад, я любовался пышно распустившейся алой сливой, как вдруг на замощенной камнем дорожке у ворот показался тот же юноша.

— Сэнсэй, я вам не помешаю? Я пришел извиниться.

— Что такое? Поступил на экономический факультет?

— Результатов еще не объявляли. Я повел себя неприлично в прошлый раз. Ничего о вас не зная, непрошено нарушил ваш покой…

— Вот как? Я-то тебя знаю прекрасно. Чего мне до сих пор неизвестно, так это как тебя зовут… Рад вновь тебя видеть.

— Меня зовут Минору Айта… Но вы сказали, что хорошо меня знаете, что вы имеете в виду?

— В прошлый раз ты так хорошо рассказал о себе… Но главное, ты точь-в-точь такой же, каким я был в юности. Вот так-то, Минору. Встретившись с тобой, я, старик, многое обдумал из своей юности и многое понял… Это меня порадовало.

— А я ничего о вас не знал и ворвался к вам единственно потому, что в вашем музее отказался от самоубийства. И вы так любезно меня приняли… На обратном пути я зашел в книжный магазин и поразился. Ваши книги занимают целую полку!.. Я спросил у продавца, что мне прочесть, чтобы лучше узнать об авторе, он мне посоветовал «Человеческую судьбу». В карманном издании — семь томов. Это устрашило меня. Но, вернувшись домой, я тотчас начал читать и вот только три часа назад наконец дочитал до конца. И сразу же решил, что мне необходимо с вами встретиться, и вот я здесь…

Я не стану ничего говорить о «Человеческой судьбе». Эта книга произвела на меня ошеломляющее впечатление, перевернула мое представление о мире, я должен еще дважды, трижды перечитать ее, прежде чем смогу высказать свое суждение. Я хотел только взглянуть на вас, чтобы закалить свой дух. В прошлую нашу встречу я впервые благодаря вам смутно начал догадываться, что такое жизнь. Драгоценную жизнь я получил в дар от Великой Природы, но когда я понял, что каждое дерево, каждая травинка также получили в дар жизнь, мне кажется, я увидел мир другими глазами.

Так он говорил. Между тем я, проведя его в гостиную, заметил:

— Жизнь есть не только у травы и деревьев, этот дом, этот стул, все вещи домашнего обихода — все живут.

— Как? И этот стул — живой?